Русская Австралия

Русское отделение в университете Квинсленда опубликовало под редакцией М. Кравченко исторический очерк «Русские в Квинсленде», который вошел в юбилейный альманах «Многокультурный Квинсленд» — специальное издание по случаю двухсотлетия Австралии. Этот же автор приняла участие в сборнике 1986 г. «Квинслендский опыт (жизнь и деятельность замечательных иммигрантов)», написав статью о Александре Петровиче Саранине, уроженце Урала, попавшем через Харбин в Шанхай и затем в Брисбен, где он, работая в сахарообраба-тывающеи и химическом промышленности, сделал много ценных изобретений, опубликовал научные статьи и три книги и получил не только научные степени, но и специальные награды от штатного и федерального правительства. Преподаватель Эрик Фрайд изучал жизнь русских эмигрантов, прибывших в Брисбен после революции 1905 г. в России. Он написал статью о «первом советском консуле» Петре Симонове и о создании коммунистической партии при участии русских революционеров, живших в то время здесь. Профессор Б. С. Криста, глава Русского отделения, опубликовал обширный исторический очерк о волнах русской эмиграции «Великий медведь и Южный Крест: присутствие русских в Австралии». Все эти статьи вышли на английском языке.

Русские эмигранты, покидая Китай, были вынуждены брать с собой лишь самое необходимое. Если шанхайцам еще удавалось провезти в своем багаже личные архивы и книги, то выезжающие из Харбина были лишены такой возможности. Остались свидетельства о том, что китайские власти просматривали имущество харбинцев, не разрешая брать с собой бумаги и книги. По этой причине в Австралию попало очень немного личных книжных собраний. Коллекция Леонида Владимировича Сейфулина, бывшего секретаря и казначея Союза русских военных инвалидов в Шанхае и редактора-издателя шанхайских изданий сегодня, является одной из крупнейших эмигрантских коллекций в Австралии. Она хранится в Мельбурнском университете.

Помимо печатных изданий, важную роль до последнего времени играло и русское радиовещание. С развитием Интернета оно снижает свое значение, но тем не менее заслуживает быть отмеченным в настоящей книге. 16 декабря 1975 г. прозвучала первая в Австралии радиопрограмма на русском языке, открывшая важную страницу в жизни русской диаспоры Зеленого континента. Во главе творческого коллектива молодых энтузиастов стоял тридцатилетний выпускник Сиднейского университета Алексей Ивачев. Его любовь ко всему русскому и его организационные способности побудили в нужный момент проявить инициативу по организации первой русской редакции этнического радио 2ЕА в Сиднее.

Алексей Петрович Ивачев происходит из семьи уссурийских и забайкальских казаков. В Австралии с 1957 г., прибыл из Харбина в возрасте 12 лет. Окончил Сиднейский университет и поначалу думал стать астрономом или физиком, но потом решил поступить на гуманитарный факультет. Увлекался философией, получил степень магистра по клинической и промышленной психологии. Одновременно с работой психологом окончил курсы по маркетингу, менеджменту, заинтересовался переводами, в частности синхронным переводом. Работал на международных конференциях. После женитьбы переехал жить в Европу. В Австралию вернулся в 1988 г. и поступил на службу на радио SBS руководителем русской редакции. SBS (Special Broadcasting Service) — государственная система радиопрограмм на этнических языках живущих в Австралии эмигрантов. В связи с реорганизацией программ вещания и административного управления радиостанцией 26 марта 2008 г. бессменный руководитель и ведущий русских программ сиднейской студии радио SBS Алексей Ивачев попрощался со слушателями, закончив свою работу.

В своей последней радиопрограмме он отметил, что «в 1975 г. федеральное правительство Австралии, в рамках реализации своей новой политики по отношению к иммигрантам, решило открыть для этнического неанглосаксонского населения страны «этническое» радио — радиостанции 2ЕА в Сиднее и ЗЕА в Мельбурне. Английские буквы ЕА расшифровывались как «Этническая Австралия». Было предложено этническим общинам организовать внутри каждой общины радиовещательную группу и сделать заявку на получение эфира. Мы получили три часа эфира в неделю и сформировали две творческие группы по подготовке программ. Одну из них возглавил я, как главный составитель и ведущий. Во второй раз я пришел на радио в 1988 г., когда вернулся из Швеции. В то время на отпускаемые государством солидные средства создавалась новая профессиональная широковещательная структура SBS. Шла существенная реорганизация всего радио, появились новые должности, проводились конкурсы по набору штата. В идеологическом отношении национальный или этнический фактор уходил на второй план, доминирующим становился языковой, лингвистический фактор. Не все бывшие сотрудники-энтузиасты готовы были участвовать в конкурсе, сдавать экзамены на знание своего родного языка, на наличие у них необходимых знаний и навыков. Все это не могло не вызывать волнений и переживаний в разных этнических общинах. Закончу словами, которыми завершила свои заметки о русском радио вышеупомянутая радиослушательница, сказав: «Слово — не пустой звук. Это исключительный, божественный дар, которым наделен только человек. С помощью этого звука один человек может вызывать в другом практически любые впечатления и переживания. Слово может быть использовано на добро, а может — и на зло». Пользоваться словом во благо, для добра — этой благородной цели и служат передачи нашего русского радио».

Глава 10 Русская культура на зеленом континенте

Каков был путь русской эмиграции, когда первое ее поколение покинуло пределы России, как старались эти эмигранты охранить и оберечь доброе русское имя? Каждая маленькая крупица прошлого важна и ценна. Пусть будет не затуманен, а ясен Дик прежней России, чтобы могли узнать его и те, кто остался там и давно не видел его или видел его искаженным, и те, кто сможет вернуться к

ней. О. В. Софонова. Пути неведомые

Великий русский певец Федор Иванович Шаляпин, побывав в Австралии с гастролями, отмечал в своем письме в Европу: «Особенно тут, в Австралии — безболл, футболл, бокс и вообще всякие физические забавы делают все тверже и тверже англицкие сердца и мозги. Жить с ними даже и издали скучно и противно. Богаты, ничего не знают и ничем не интересуются, кроме вышеупомянутых спортов. Нас, русских, считают дикими и музыку нашу такою же. Много нужно духовного напряжения и, кажется, способностей, чтобы заставить их слушать музыку русскую и в особенности на русском языке. Я горжусь — это мне все-таки удается! Наверное, в будущем они будут лучше, но мне грустно — «Меня не будет там».

Лишь в конце XIX столетия удаленная от основных мировых подмостков Австралия наконец-то увидела блистательный театральный мир классического балета и танцевального искусства. Среди приезжавших артистов были талантливые танцовщики, блестящие примы-балерины, известные танцоры, и каждый из них внес свою лепту в создание и развитие балета в этой молодой стране. Так, в 1893 г. антрепренер Виллиамсон впервые привез и показал классический балет в Австралии. Собрав 100 танцоров, он выписал русскую приму-балерину Екатерину Барто, бывшую ученицу Императорской балетной школы в Москве и частную ученицу Энрико Чекетти. В 1899–1900 гг. труппа Невских в составе 8 человек была самой первой группой русских народных певцов и танцоров, посетивших пятый континент. В 1904 г. труппа русских танцоров Пешкова, состоявшая из 6 человек, впервые появилась в мельбурнском Оперном театре после очень длинного и удачного сезона в Лондоне.

Первым выдающимся солистом русского классического балета, приехавшим в Австралию, был Александр Емельянович Волинин (1882–1955), премьер московского Большого театра, который в 1913 г. прибыл сюда партнером знаменитой датской примы-балерины Аделины Женэ вместе с 8 солистами Императорского русского балета и 12 членами кордебалета. По прибытии в Мельбурн Волинин немедленно принялся проверять и репетировать с 10 австралийскими танцорами и вскоре убедился, что «если учителя будут проявлять терпение, а ученики — старание, в Австралии вырастут свои хорошие танцовщики». Аделина Женэ и Императорский русский балет произвели глубокое впечатление на австралийскую публику, которая впервые видела и наслаждалась настоящим классическим балетом. Отличавшийся изящностью, легкостью и мягкостью движений и совершенством классической техники, Волинин позднее был также партнером Анны Павловой и основал балетную школу в Париже.

Гастроли русского балета оказали огромное влияние на развитие танцевального искусства в Австралии, привили любовь к нему, желание учиться и создавать собственные школы. В первой половине XX в. австралийскому зрителю также посчастливилось увидеть таких мировых балетных знаменитостей, как Анна Павлова, Ольга Спесивцева, Петр Владимиров, Лаврентий Новиков, Сергей Лифарь, Давид Лишин, Тамара Туманова, и многих других, прославивших русское искусство за рубежом.

Нынешняя Австралия, несомненно, «лучше», по выражению классика русской сцены. Множество театров, концертных залов, оперных сцен и школ драматического мастерства выгодно отличают ее от Австралии начала XX в. Однако по-прежнему крикет в большем почете, нежели, скажем, балет. Как отмечает историк из Владивостока А. А. Хисамутдинов, «русская диаспора в Австралии внесла огромный вклад в культурную жизнь страны, хотя юридические и политические обстоятельства здесь были иными, чем, к примеру, в Китае. Учитывая то, что в первые годы жизни на новом месте российским эмигрантам пришлось немало бороться за свое существование, а также то, что в силу возраста представители первого поколения эмигрантов уже не могли создать каких-либо крупных культурных ценностей, нельзя не оценить по достоинству их усилия передать подрастающему поколению любовь к прежней России и особое отношение к ее культуре. Русские эмигранты в Австралии поддерживали регулярные связи с русскими колониями в других странах. Это происходило не только на бытовом уровне с помощью переписки или же кратковременных визитов, но и в широком культурном плане».

Пожалуй, 1926 год можно было бы объявить «годом русской культуры в Австралии». Ведь именно в тот год одновременно посетили пятый континент балет Анны Павловой, опера Федора Шаляпина и ансамбль песни и пляски Сергея Жарова.

Еще в 1914 г. в австралийских газетах появилось объявление о том, что знаменитая балерина Анна Павлова собирается со своей труппой посетить Австралию в течение ближайшего года. Но Первая мировая война помешала этим планам, и прошло более 10 лет, прежде чем в конце февраля 1926 г. в Мельбурн прибыла Анна Павлова во главе труппы, состоявшей из 42 человек, включая Лаврентия Новикова и английского характерного танцовщика-солиста X. Альджеранова, чья книга воспоминаний о работе с Павловой вышла в 1957 г. Обширный репертуар австралийского турне включал 17 балетов и разнообразный дивертисмент. Открытие сезона состоялось 13 марта 1926 г. в мельбурнском Королевском театре. Программа включала «Шопениану», «Фею Кукол» и дивертисмент. Павлова танцевала Куклу-испанку, имевшую неизменный успех на мировых сценах. Этот прелестный балет, изображавший московский магазин кукол, привел публику в совершеннейший восторг. Не меньшим успехом пользовалась «Шопениана», фокинский шедевр воздушной грации, поэтический хоровод крылатых, бесплотных существ. Павлова-Сильфида покорила зрителей непревзойденной легкостью. Не музыка ее вела, а сами движения ее звучали как музыка. Люди приезжали из других городов, даже из Тасмании, чтобы не пропустить таких редких, знаменитых гастролеров.