Русская вендетта

– О! Макс! – помахал ему рукой Кир. – А мы тут только что про тебя говорили!

– О чем вы говорили? – взвился Алеха. – О том, как мне в ментовке будет хреново, да?

– Э-э, братан, что за чушь ты несешь? – возмутился Серый. – Какая на фиг ментовка!

– Это для тебя чушь! А для твоих кентов это не чушь! Ты, Серый, ничего не знаешь. А Крюк все знает! И Кир знает!..

– Макс, у тебя что, крыша дымится? – вспылил Кир. – Я не понял, это что, наезд?

– А ты как думал! Вы нас всех с потрохами вложили, а я что, задницу вам за это должен целовать? – бушевал Алеха.

– Макс, ты успокойся, да! – сверкнул взглядом Крюк. – Кто тебя вложил? Кому? Толком все объясни!

– Да надо бы объяснить. Серому вот объяснить надо, если он, конечно, не в курсах. Пацанам вот объяснить надо! – обвел он взглядом рядовых бойцов. – А то они не знают, под кем ходят… А ты, Крюк, мне должен объяснить! Почему мои пацаны в ментовке оказались, а?

– Кто в ментовке? – очумело посмотрел на него Серый.

– Бобрик в ментовке! Тарас в ментовке! Меня чуть не повязали! Чудом ушел…

– Макс, я не понял, ты что, предъяву нам клеишь? – рассвирепел Крюк.

– Ты все правильно понял. Да, это предъява!.. Мы Жучка сделали, а менты на тебя и на Кира думают!

Алеха нарочно не валил шишки на Серого. Нарочно оставлял его чистеньким. Чтобы одни чистенькие были, другие грязненькие. Разделяй и властвуй, так говорят мудрые…

– А чтобы менты на тебя не думали, ты меня с моими пацанами им скормил! Нас на зону, а ты здесь на вольных харчах жировать будешь!

– Макс, ты хоть въезжаешь, какой косяк ты упорол? – вскипел бригадир.

Он с трудом сдерживал желание наброситься на Алеху с кулаками.

– Это ты косяк упорол! И этот косяк кровью смывается!

Алеха резко выхватил ствол, наставил его на Крюка.

– Молись, падла!

От него не укрылось, что бойцы потянулись за волынами. Веерным движением обвел их пистолетом.

– Руки на стол всем! – гаркнул он. – И не шевелиться… Вы знаете, как я стреляю! Всех завалю!

Крюк знал, что рука у него не дрогнет. Знал, что стреляет он быстро и точно. Поэтому его лицо было белее снега. Как бы волосы седеть не начали.

– Что, страшно, сука? – наорал на него Алеха. – Страшно!..

– Макс, поверь, мы вас не вкладывали! – пробормотал бригадир.

– Не верю!!!.. Не верю ни одному твоему гнусному слову!

Алеха нарочно нагнетал психоз. Крюк конкретно боялся. Он всерьез думал, что сейчас в голове у него образуется дырка.

Но Алеха не тронул его. Он сделал вид, что сумел взять себя в руки, резким выдохом исторг из себя остатки бешенства. Спрятал ствол и бегом выскочил из кафе.

Он знал, что фора у него есть. Сначала Крюк придет в себя, приведет в порядок свои мысли. Затем он объявит Алеху безбашенным психом. И скорее всего, откроет на него охоту.

Бригадир будет думать только о том, как достать Алеху, как отмыться от брошенной предъявы. А вот о своих домашних тылах он думать не будет.

Алеха знал, где Крюк снимает квартиру. И затемно отправился к нему.

Квартира находилась на втором этаже пятиэтажного дома. Видно, Крюк думал о запасном выходе. Спрыгнуть в случае чего на вскопанную землю палисадника мог даже десятилетний ребенок.

Но, похоже, Крюк не учел один момент. У квартиры был запасной выход. Но вместе с тем присутствовал и запасной вход. Алеха легко дотянулся до газовой трубы, подтянулся, зацепился за решетку балкона, перемахнул через нее.

Время позднее. Но Крюка дома не было. В квартире пусто и темно. Балконная дверь закрыта, окно тоже. Но Алехе и не нужно было лезть внутрь. Он спрятал пистолет на балконе. Тот самый пистолет, из которого был убит Жучок и его дружки…

Может быть, Крюк и не подставлял Алеху, но это же не значит, что его самого нельзя подставлять. Если Бобрик на допросе начнет валить на Крюка, то менты завтра же будут у него дома с ордером на обыск. А тут паленый ствол…

Менты заметут бригадира. А что дальше? Крюк поймет, кто его подставил. Но станет ли он сдавать того же Бобрика? Какой в этом смысл? Бобрик скажет, что это Крюк дал ему отмашку. Круг замкнется. Скорее всего, Крюк не станет никого сдавать. Но и на себя вину брать не будет. Крюка засудят и отправят на этап. А свято место пусто не бывает…

Алеха очень надеялся, что все будет так, как он задумал. А если его план провалится, ну и хрен с ним. Свалит из этого города раз и навсегда. Страна большая, и он всегда найдет местечко, где можно применить свои криминальные таланты…

Неплохим казался вариант отправиться к себе на хату, обложиться стволами, до мелочей продумать план отступления и ждать, как будут развиваться события. Но куда нужнее было держать руку на пульсе событий.

После недолгих колебаний Алеха отправился домой. Ночь прошла спокойно. А утром Алеха двинулся в ментовку. Устроился на лавочке в сквере напротив здания РОВД, замер в ожидании.

Менты шли на службу. Кто в форме, кто в штатском. Но ему нужен был кто-нибудь, кто бы возвращался со службы, после ночной смены. Было бы здорово, если бы фортуна вывела его на сотрудника изолятора временного содержания…

Он заприметил старшину в мятой, мешком сидевшей на нем форме. Крестьянский склад лица, разлапистая мужицкая походка. Снять с него мундир, одеть в гражданку – будет натуральный колхозник. Было видно, что мент не спал всю ночь. В руке у него старый портфель, видимо, с остатками домашней суточной пайки.

Алеха направился за ним. Он ничего не боялся. Но ушки на макушке и глаза в режиме сканера. Если ему на хвост сядут менты или тот же Крюк со своими хлопцами, он просто-напросто достанет волыну и всех на фиг перешмаляет. А потом сделает ноги, и все дела. За ним столько трупов, что три-четыре дополнительных жмура жизнь ему не испортят.

Но все было спокойно. Никто на него не нападал. И мужиковатый старшина его не заприметил, так и довел его до своего дома. Идти пришлось, правда, долго. Потому как старшина жил в частном секторе на окраине города. Небольшой аккуратный домик, обнесенный свежевыкрашенным дощатым забором. Летняя кухня, сараи, ухоженные садовые деревья. И наверняка солидных размеров огород.

Старшина скрылся за оградой. Алеха нашел скамейку возле дома на противоположной стороне улицы метрах в ста от ментовского дома. Место спокойное, собаки во дворе не слыхать, хозяйка тоже не гавкает. Над головой крона вишневого дерева, сбоку куст крыжовника. Но главное, обзор хороший.

Ждать пришлось недолго. Алеха увидел, как из старшинского дома выходит девчонка лет восемнадцати. На голове одуванчик из кучерявых волос, стремная кофточка, самопальная вязаная юбка, ширпотребовские туфли с дурацкой пряжкой. Прикид чисто колхозный. Да и на внешность баба не фонтан. Даже самый большой оптимист не рискнул бы назвать ее красавицей. Но делать нечего. Придется брать эту кикимору в оборот.