Русская жена

– Мы, кажется, видели ваших мальчишек, - сочувственно обратились ко мне по-русски двое проходивших мимо высоких мужчин в джинсах.
– Сначала они стояли на тех дальних мостиках, а потом их, вроде, пригласили посетить вон ту большую яхту.

С величайшим облегчением я опустилась на ближайшую лавочку; от сердца отлегло, дыхание восстановилось. Мужчины присели рядом с соотечественницей и закурили.

– Вы давно тут живете? Наверное, замужем за норвежцем?
– решился завязать разговор худощавый - тот, что был повыше ростом и поразговорчивее.

– Да нет, мой муж - русский. Он оффшорный инженер и сейчас в море, а я с детьми нахожусь здесь на отдыхе. Вообще-то, мы в Осло живем, - отвечала я с улыбкой.

– Так вас Наташей зовут. До чего же приятно слышать родное имя в чужой стране. У меня супруга тоже Наташа. Извините, мы вам еще не представились: я - Эдуард Морозов, а это - Александр Татищев. Прошу любить и жаловать.

Эдуард с энтузиазмом потряс мою руку, Александр едва ее коснулся своими сухими холодными пальцами. Сказать честно: Эдуард пришелся мне по нраву куда больше Александра. Веселый открытый человек с мягкой и приятной белозубой улыбкой, он как старый добрый знакомый сразу принялся расспрашивать про подвесные кухонные лампы специфического скандинавского дизайна. Не знаю ли случайно, где бы их подешевле купить, а то Норвегия - больно дорогая страна. Случайно я знала: на "Арене" как раз висел огромный рекламный щит, что по случаю сезонной распродажи все в этом универмаге, в том числе и лампы, в полцены до конца месяца. Тут Эдуард сам себя стукнул по лбу за то, что по неразумности оставил все финансы и кредитные карточки на корабле, и попросил взаймы у хмурого приятеля. Затушив окурок, насупленно глядя на солнечный мир сердитыми зелеными глазами из-под густых черных бровей, хмурый приятель, однако, извлек из кармана свою визу-карту не колеблясь. Но оказалось, что веселый Эдик уже передумал у него занимать, справедливо решив, что и завтра успеет купить люстру в подарок жене. Этот, как он сам себя охарактеризовал, идеальный муж имел строжайшую традицию из каждой командировки привозить любимой супруге что-нибудь своеобразно-национальное и еще - чтобы ей понравилось. Далее он принялся с интересом расспрашивать меня о наиболее замечательных блюдах норвежской национальной кухни.

Профессиональный моряк и путешественник совершенно справедливо считал, что для того, чтобы понять национальный характер другого народа, надо непременно приобщиться к их народной кулинарии. Исстари традиционными угощениями становились самые общеупотребимые в голодные времена, вот тебе и история нации как на ладони. Пока я, произведя на незнакомцев впечатление опытной кулинарки, повествовала о треске желеобразного приготовления, вареных бараньих головах и ребрах, печеных бычачьих глазах и половых органах - излюбленных блюдах не ведающих жалости викингов, мои мальчишки наконец-то нагостились на гостеприимной яхте и возникли подле скамейки.

– Знаете что, вашим пацанятам, наверное, будет интересно побывать на настоящем сухогрузе. Мы им рубку покажем, машинное отделение, капитанскую каюту. Ну, может, не совсем капитанскую, но все же... Я - второй капитан на судне, а Александр - радист и механик. Золотые руки у парня.
– Эдуард крепко хлопнул по плечу пасмурного друга, отчего тот больше прежнего напряг окаменелое лицо с высокими скулами.
– Так что, пойдете?

Я было выразила сомнение в целесообразности данного визита, для пущей убедительности постучав по циферблату своих часиков, однако Боренька молниеносно разоблачил мою неуверенную ложь, заявив, что папа приедет нас встретить только в семь. Эдуард весело погрозил мне пальцем, и мы всей компанией отправились к дальнему грузовому причалу. По пути Эдик принялся развлекать нас рассказами как о своем непростом жизненном пути, так и о сложном морском пути их корабля.

– Я под нашим флагом шесть лет отходил капитаном. Лет пять назад иммигрировал в Канаду, так что судно наше канадское. Из Канады привезли в Скандинавию высококлассные пиломатериалы, которые здесь дороже стоят. Разгрузимся, а потом поплывем в Эстонию, заберем там русский лес и обратно в Канаду. Вот такой чартер. А вообще-то, я бывший ленинградец, то бишь санкт-петербуржец. А вы, наверняка, москвичка, узнаю по интонациям.

Я согласно кивнула и чарующе улыбнулась мужчинам. Их корабль назывался "Red Line" ("Красная Линия") и представлял собой нечто среднее между крейсером и баржей. Галантный Эдик помог мне взойти по трапу. Молчун Александр, ни слова не вымолвивший за всю дорогу, вежливо извинился, что вынужден нас покинуть для вахтенного дежурства, и даже снизошел до парочки предложений:

– А здорово ваши мальчуганы навострились болтать по-иностранному. Так у детей всегда все запросто, даже завидно.

– И мне завидно. До свидания. Счастливого дежурства.
– Еще ласковее улыбнулась я ему в ответ, очень довольная фактом, что у такого сумрачного типа нашлись неотложные дела и он "отчаливает".

– Да не обращайте на его настроение внимание, милая Наташа. Он не всегда такой. Зубная боль у парня, а к врачу идти боится. Серьезная у Сашки проблема.
– Махнул рукой вслед мрачному Александру добродушный Эдик.

По крутой винтовой лестнице, вслед за вторым капитаном, я и мальчики поднялись в рубку. Сережа и Боря с визгами восторга побежали к пульту управления. Сережа вежливо попросил у доброго дяди разрешения потыкать кнопочки и повертеть штурвал, Боренька просто все потыкал и повертел. Вице-капитан и два его новоявленных помощника развернули борт корабля сначала в одну сторону от причала, затем в другую. Все остались очень довольны друг другом. Далее Эдуард любезно пригласил нас посетить машинное отделение, а также кают-компанию и его персональную каюту. Лично я с благодарностью от дальнейшего осмотра отказалась, предпочтя капитанский мостик всем остальным закоулкам на судне.

Оставшись в гордом одиночестве, я скромно присела в сторонке на какую-то металлическую штуковину, с которой был виден райцентр Восточного Адгера: задумчиво пламенеющий в усталых лучах вечернего солнца, романтично плывущий в серебристо-алых переливах морской воды город Арендал. Вместе с мальчиками второй капитан привел в рубку красиво седеющего первого капитана. Два капитана обступили скромно сидящую меня, и на безукоризненно звучащем английском потрясающе джентльменистый капитан-канадец пригласил нас с детьми разделить вечернюю трапезу моряков в кают-компании. Но нам и вправду стало пора, через семь минут педантичный Гунар-Хельвиг, по идее, должен будет возникнуть у "Арены" и остаться нами очень недовольным. Моряки проблемой прониклись, посочувствовали, насовали детям на прощанье конфет, а мне цветов (да где только нашли!) и отпустили с Богом. Мы чуть-чуть опоздали, и недовольному Гунару пришлось вышагивать туда-сюда-обратно по площади еще восемь дополнительных минут.

Оленьку мы нашли несколько притомленной, но довольной. Я вручила ей моряцкий букет. Приятно возбужденная Оля меня поцеловала и принялась доказывать, как много я потеряла, не оставшись дома. Соседки, оказывается, ушли рано, но зато вместо них наведалась старая знакомая Вивиен. Эта Вивиен, Оленькина американская подружка с курсов норвежского, располагала важными сведениями о Дэби - моей американской подруге с тех же курсов, и Оленька справедливо считала, что мне было бы интереснее их получить из "первых уст", то есть от самой Вивиен. Весь остаток вечера мы с Олей посвятили обсуждению счастливого состояния Дэби в Дании, куда ее возлюбленный перевелся учиться из Норвегии, чтобы никогда более, даже случайно, не встречаться с ее первым мужем. Ближе к полуночи я предложила заметно уставшей Оленьке пойти ложиться спать, но она, театрально-пылко всплеснув руками, вдруг вспомнила, что надо обязательно найти кота. На время приезда Вивиен ее бывшего любимца пришлось впустить в дом, где он, прежде чем провалиться сквозь землю, успел здорово зацепить кружева на занавесках, свалить к счастью уцелевшую вазу с цветами на пол и пометить своим присутствием Боренькину спальню. Вдвоем мы методично обследовали все темные углы и закоулки старого дома. Углы и закоулки встречали нас тишиной и пустотой.

– У-у, нахальный котяра еще мне натворит кучу бед. Ладно, будем надеяться, что он сам отсюда убрался. Вот так всегда: в доме набезобразничает и довольный отправляется на поиски симпатичных кошечек. Давно бы его кому-нибудь отдала, да Борька этого наглеца обожает. Вивиен подарила котенка ему на день рождения, сынуля так радовался, сам выбирать ездил и выбрал... Что же, пошли укладываться. Гунар, дети, соседи - все храпят давным-давно и десятый сон видят, только мы с тобой опять полуночничаем.

По скрипящей лестнице, поддерживая друг дружку, мы с Оленькой поднялись на второй, "спальный" этаж и нежно поцеловались на прощание по своему обыкновению. Мне уже что-то начинало сниться, когда леденящие душу нечеловеческие крики заставили открыть глаза и сесть в кровати. Мало что соображая, но здорово напуганная, я прислушалась с замеревшим сердцем: кто-то душераздирающе орал на нижнем этаже. Пятитонным градом посыпались тяжелые шаги хозяина по бешено завизжавшей лестнице. Я окончательно пришла в себя, решительно набросила свой розовый пеньюар в стиле "а-ля романтика" и осторожненько сошла вниз исключительно любопытства ради.