Русские идут!

— Вперед!

Люди потянулись за ним медленно и неохотно. Тишину нарушали лишь тяжелый стук сапог по тротуару и далекий гул автомобильных моторов.

Когда Гарни уходил с Барбарой через заднюю дверь «Пальмовой рощи», он думал только об одном — увести ее подальше от русских. Отойдя на безопасное расстояние, он остановился, укрыл Барбару в тени высокой изгороди и прислушался. До него донеслись шум мотора, яростные крики, потом выстрел, после чего шум начал удаляться и вскоре смолк.

— Интересно, что там творится? — спросила Барбара.

— Думаю, что русские пришли за тем парнем, которого наши арестовали, — ответил Гарни. — Ну им придется сначала сражаться с Эмили Вардхилл.

— Какой позор, если мы позволим им забрать его.

— Это не ваше дело. Пусть русские разбираются с полицией и с Эмили, а вы не вмешивайтесь.

— Но ведь русские напали на весь город, а значит, и на нас, не так ли? По-моему, мы должны что-то предпринять.

Гарни покачал головой.

— Ох уж эти ваши принципы. Вам бы лучше всего не вмешиваться.

— Что значит не вмешиваться, когда на нас напали?

— Если вмешаетесь, вас могут ранить. Эти люди на все способны.

— Вы, по-моему, струсили.

Глаза Гарни налились кровью.

— Проклятье! Если вы думаете, что я струсил, я… Ладно, вы правы, я боюсь! Но не за себя, а за вас! Да мне плевать, что со мной случится, кому я нужен, но я не позволю, чтобы они до вас хоть пальцем дотронулись. А теперь будьте добры, помолчите и не морочьте мне голову. Она у меня и так кругом идет.

— Я вас очень люблю, — призналась Барбара. — Вы знаете?

— Тем хуже для меня. Сейчас я просто обязан что-то сделать для вас, а я понятия не имею что.

— Сделайте вот что. Представьте себе, что я коренная жительница острова, да к тому же еще и мужчина.

Гарни слегка улыбнулся.

— Трудновато, но придется постараться.

— Уж постарайтесь, пожалуйста. А теперь предположим, что вы попали в подобную передрягу с Олином Левериджем. Как бы вы поступили?

— Напились бы, скорей всего.

— А если серьезно?

— Не знаю. Мы… ну, Олин, он чокнутый, может, ему бы взбрело в голову потопить подлодку.

— Вот как? Пошли.

— Куда?

— Топить подлодку.

— Да подождите вы! Я только пошутил.

— А я нет. Вдруг они все сошли на берег? Вы бы смогли потопить их посудину?

— Не знаю. Но они не идиоты, чтобы оставить подлодку без охраны.

— А мы посмотрим.

— Вы совсем голову потеряли! Боже мой, если бы я…

— Если бы с вами был Олин, вы бы обязательно посмотрели.

— Ладно, — согласился Гарни. — Пойдем. Но если нас пристрелят, я не виноват.

— Если это случится, я не успею вас ни в чем обвинить.

Пробираясь задворками, они вышли в гавань и стали осторожно пробираться к пирсу. Они крались мимо зеленых рыболовных лодок с яркими оранжевыми тентами на палубах, катеров с оранжево-белыми мачтами, частных яхт с блестящим лакированным рангоутом, мимо потрепанных непогодой брезентовых навесов, под которыми лежали ярко-красные свежевыкрашенные буйки, и наконец увидели полускрытый за пирсом черный корпус подлодки. Он слегка возвышался над водой, вытягиваясь далеко за конец пирса. На первый взгляд казалось, что это спина дремлющего кита, но у какого кита на спине есть башня с открытым люком?

Навес на берегу закрывал обзор с капитанского мостика, поэтому Гарни и Барбара смогли вплотную подобраться к пирсу. Гарни опустился на четвереньки, дополз до края навеса, высунул голову, но тут же отпрянул назад.

— Там охрана, — прошептал он. — Двое у зенитных орудий.

— И все?

— Вам мало?

— А больше никого?

— Пока не вижу.

— Вот и хорошо. — Барбара оправила юбку, пригладила волосы и шагнула к краю навеса. Гарни поймал ее за руку и втащил обратно.

— Куда вас понесло? — спросил он охрипшим голосом. — Вы с ума сошли!

— Вовсе нет. Я собираюсь с ними поговорить.

— Зачем?

— Чтобы выяснить, одни ли они.

— Ну, допустим, одни, и что же?

— Если они одни, я могу их отвлечь, а вы тем временем заберетесь на подлодку.

Гарни, слегка обалдев, прикусил губу. Потом глубоко вздохнул и произнес:

— Ваша взяла, я сдаюсь. А вдруг они не говорят по-английски?

— Я немного знаю по-русски.

Гарни прикрыл глаза и кивнул:

— Да, я совсем забыл.

— Не волнуйтесь, все будет в порядке. — Барбара погладила его по руке, расправила юбку и вышла из-за навеса. Первым ее увидел левый стрелок и мигом развернул орудие, прицелившись в девушку.

— Стой!

Тут встрепенулся и правый вахтенный. Барбара остановилась.

— Что вы так испугались? — сказала она по-русски. — Я вас не съем.

Левый стрелок отошел от орудия.

— Вы говорите по-русски? — удивился он.

Барбара кивнула.

— Не слишком хорошо. А вы по-английски?

Моряк покачал головой, и девушка посмотрела на другого. Тот развел руками.

— Тогда будем говорить по-русски, — сказала она. — Извините, если у меня будут ошибки, я не занималась два года.

— Вы говорите прекрасно, — заявил левый зенитчик. — Я и не думал, что американцы знают наш язык.

— Ваш язык — просто чудо, — сказала Барбара. — Он так выразителен…

Зенитчик рассмеялся и подтолкнул товарища.

— Ну-ка, Протский, выразись как-нибудь. Ты всегда хвастался, что ты на баб мастак, вот и покажи себя во всей красе.

Протский осклабился и сплюнул на палубу.

— Вот, ядрена вошь, не знаю, что и ляпнуть. Ни хрена в башку не лезет.

— Я вас не понимаю, — перебила Барбара, — говорите помедленнее.

Моряки чуть не поперхнулись от смеха. Барбара подошла поближе к подлодке и стала так, чтобы моряки повернулись спиной к люку на корме.