Русские волхвы, астрологи, провидцы (Мистика истории и история мистики России)
Шрифт:
– Сын твой, Николай...
– Как? У Александра не будет сына? Тогда Цесаревич Константин.
– Константин царствовать не восхочет, памятуя судьбу твою, и от мора кончину приемлет. Начало же правления сына твоего Николая дракою, бунтом зачнется. Сие будет семя злотворное, семя пагубное для России, кабы не благодать Божия, Россию покрывающая... Лет через сто примерно после того оскудеет ДОМ ПРЕСВЯТЫЯ БОГОРОДИЦЫ, в мерзость запустения обратится...
– После сына моего Николая на престоле Российском кто будет?
– Внук твой, Александр Второй, Царем Освободителем преднареченный. Твой замысел исполнен будет, крепостным он свободу даст: а после турок побьет и славян освободит от ига неверного. Не простят бунтари ему великих деяний, "охоту" на него начнут, убьют среди дня ясного в столице верноподданной отщепенскими руками...
– Тогда и начнется тобой реченное иго безбожное?
– Нет еще. Царю Освободителю наследует сын его, а твой правнук, Александр
– Кому передаст он наследие Царское?
– Николаю Второму - Святому Царю, Иову Многострадальному подобному \Николай II родился 6 мая - в день памяти Иова ,- Б.Р.\ Будет иметь разум Христов, долготерпение и чистоту голубиную. О нем свидетельствует Писание: Псалмы 90,10 и 20 открыли мне всю судьбу его. На венец терновый сменит он корону царскую, предан будет народом своим; как некогда Сын Божий. Искупитель будет, искупит собой народ свой... Война будет, великая война... По воздуху люди, как птицы, летать будут, под водою, как рыбы, плавать, серою зловонною друг друга истреблять начнут. Накануне победы рухнет трон Царский. Измена же будет расти и умножаться. И предан будет правнук твой, многие потомки твои убелят одежду кровью Агнца такожде, мужик с топором возьмет в безумии власть, но и сам опосля восплачеися. Наступит воистину казнь египетская.
Горько зарыдал вещий Авель и сквозь слезы тихо продолжал:
– Кровь и слезы напоят сырую землю. Кровавые реки потекут. Брат на брата восстанет. И паки: огнь, меч, нашествие иноплеменников и враг внутренний власть безбожная, будет жид скорпионом бичевать Землю Русскую, грабить святыни ее, закрывать Церкви Божии, казнить лучших людей русских. Сие есть попущение Божие, гнев Господень за отречение России от своего Богопомазанника. А то ли еще будет . Ангел Господень изливает новые чаши бедствий, чтобы люди в разум пришли. Две войны одна горше другой будут. Новый Батый на Западе поднимет руку. Народ промеж огня и пламени. Но от лица земли не истребится, яко довлеет ему молитва умученного Царя.
– Ужели сие есть кончина Державы Российский и несть и не будет спасения?
– вопросил Павел Петрович.
– Невозможное человекам, возможно Богу, - ответствовал Авель, - Бог медлит с помощью, но сказано, что подаст ее вскоре и воздвигнет рог спасения русского. И восстанет в изгнании из дома твоего Князь Великий, стоящий за сынов народа своего. Сей будет Избранник Божий, и на главе его благословение. Он будет един и всем понятен, его учует самое сердце русское. Облик его будет державен и светел, и никто же речет: "Царь здесь или там", но "это он". Воля народная покорится милости Божией, и он сам подтвердит свое призвание... Имя его трикратно суждено в истории Российской. Пути бы иные сызнова были на русское горе "..." Велика будет потом Россия, сбросив иго безбожное, - предсказал Авель далее.
– Вернется к истокам древней жизни своей, ко временам Равноапостольного \Владимира Святого\, уму-разуму научится беседою кровавою. Дымом фимиама и молитв наполнится и процветет аки крин небесный. Великая судьба предназначена ей.
Оттого и пострадает она, чтобы очиститься и возжечь свет во откровение языков...
– Ты говоришь, что иго безбожное нависнет над моей Россией лет через сто. Прадед мой, Петр Великий, о судьбе моей рек то же, что и ты. Почитаю я за благо о том, что ныне ты предрек мне о потомке моем, Николае Втором, предварить его, дабы пред ним открылась книга судеб. Да ведает правнук свой крестный путь, славу страстей и долготерпения своего. Запечатлей, преподобный отец, реченное тобою, изложи все письменно. Я же на предсказание твое наложу печать и до праправнука моего писание твое будет нерушимо храниться здесь, в Гатчинском дворце моем.
Иди, Авель, и молись неустанно в келии своей о мне, роде моем и счастье нашей Державы.
И, вложив писание Авелево в конверт, на оном собственноручно начертать соизволил:
"Вскрыть потомку нашему в столетний день моей кончины".
Что дальше было с Авелем? Император своим указом от 14 декабря 1796 года отпустил его в монастырь, для нового пострижения в монахи, - кстати, там он и получил имя Авель, при втором пострижении. Теперь это был Невский монастырь (будущая Александро-Невская лавра). Тут бы жить ему в тихости, однако он через год зачем-то самовольно едет в Москву, прорицает там людям за деньги, затем возвращается в монастырь, но не в столицу, а на Валаам и... там пишет новую книгу пророчеств, - где было и о скорой трагической кончине Павла I. Зачем?
Наверное его не устраивало то, что пророчества его запечатаны на сто лет, - его вполне можно понять. Хитроумный Нострадамус шифровал все свои Центурии, так что их смысл становился понятен только после события, также поступил теперь и Авель. Новую книгу он также показывает настоятелю... Документы нового следствия (митрополита Амвросия) сообщают, что "написано тайная и безвестная, и ничто же ему не понятна". Но дело закрутилось. 26 мая 1800 года он был заключен в Алексеевский
равелин Петропавловской крепости, однако до 11 марта 1801 года оставалось уже менее года... Петербургские историки, исследователи петербургских преданий, говорят, что накануне 1801 года на Смоленском кладбище (на Васильевском острове) появилась юродивая, которая пророчила Павлу Петровичу скорую смерть. Количество лет жизни императора, пророчила она, будет равно количеству букв в тексте изречения над главными воротами Михайловского замка (все же не церковь Архистратигу Михаилу построил император, а замок, - нарушил данное ему откровение). С суеверным страхом вчитывались обыватели в библейский текст, предсказанный еще Авелем ; букв было сорок семь. В городе со страхом ожидали наступления нового, 1801 года... Павел I царствовал четыре года, четыре месяца и четыре дня и был убит в ночь с11 на 12 марта 1801 года на сорок седьмом году жизни (родился 20 сентября 1754г.). В ту ночь, как свидетельствуют предания, перед самым убийством, со страшным криком взлетела в воздух с крыши замка огромная стая ворон; с тех пор раз в год это повторяется...(Н.А.Синдаловский. "История Санкт-Петербурга в преданиях и легендах",
1997).
Авель был вновь освобожден и отослан в Соловецкий монастырь, без права покидать его. Но не долго пользовался он относительной свободой. В 1802 году провидец пишет третью книгу, в которой, уже ясным слогом, поведал, что Москва в 1812 году будет взята французами и сожжена! Книга дошла до нового императора, Александра I, и его посадили на Соловках же в местную островную тюрьму, на этот раз с формулировкой "пока не сбудутся его предсказания". На этот раз ему пришлось провести в неволе десять лет и девять месяцев. Кутузов оставил Москву (без разрешения Александра I) 14 сентября 1812 года, Наполеон вошел в Москву.
Тотчас(!) из Санкт-Петербурга последовало в Соловки письмо императора об Авеле:
"Монаха Авеля выключить из числа колодников и включить в число монахов на всю полную свободу. Ежели жив, здоров, то езжал бы к нам в Петербург; мы желаем его видеть и нечто с ним поговорить". Письмо пришло на Соловки 1 октября, но соловецкий игумен Илларион, боясь, что Авель расскажет многое неприятное для него лично, отписал, что тот болен. Тогда император послал Синоду указ , чтобы Авеля из Соловецкого монастыря выпустить, дать ему паспорт во все российские города и монастыри, снабдить деньгами и одеждой. Указ пришлось исполнить. 1 июня Авель вышел из стен монастыря и вскоре явился в столицу. Император в это время был за границей, и Авеля с почетом принял его помощник князь А.Н.Голи-цын. Об этой их беседе известно только то, что "сказал ему Авель "вся от начала веков до конца". Теперь он был свободен, а было ему об эту пору 56 лет, но был крепок.
Пустился в путешествия по святым местам; побывал в греческом Афоне, в Царьграде-Константинополе, в Иерусалиме. Сохранились письма Авеля этого времени к графине П.А.Потемкиной, его покровительнице, помогавшей ему материально. В одном из писем 1815\16гг графиня просит его сообщить что-либо из его пророчеств.
Ответ странника гласил: "Знаете ли, что я вам скажу: мне запрещено пророчествовать имянным указом. Так сказано: ежели монах Авель станет пророчествовать вслух людям или кому писать на хартиях, то брать тех людей под секрет, и самого монаха Авеля тоже, и держать их в тюрьмах или острогах под крепкими стражами. Видите, Прасковья Андреевна, каково наше пророчество или прозорливство. В тюрьмах лутче быть или на воле, сего ради размысли... Итак, я ныне положился лутче ничего не знать, хотя и знать, да молчать" ( газета НЛО, N 12, 1997). Путешествовал он семь лет, до 1820 года. Возвратился в Москву, поселился в Троице-Сергиевой Лавре, жил тихо, разговаривать не любил. К нему стали было ездить московские барыни с вопросами о дочерях да женихах, но Авель отвечал, что он не провидец. Впрочем, сведения о его жизни по возвращении противоречивы. О своих странствиях он написал в книге "Житие и страдание отца и монаха Авеля", с которой мы начали рассказ о нем. Написал он также "Книгу Бытия", где говорится о возникновении земли, сотворении мира и человека , сам иллюстрировал эту книгу. Те листы из нее, которые есть в нашей (Спб) Библиотеке Академии Наук (я видел их) интересны, но никаких пророчеств в них нет; рисунки иные не понятны, иные напоминают гороскопы. Затем Авель переходил из монастыря в монастырь. Известно, что с 24 октября 1823 года он жил в Высотском монастыре под Серпуховым. Вскоре разгласилось по Москве новое предсказание Авеля - о скорой кончине Александра Первого, о восшествии на престол Николая Павловича и о будущем бунте 14 декабря 1825 года. Неизвестно почему, но на этот раз провидец остался без преследования. Может быть потому, что в 1824 (или 1825) году император Александр I побывал в Саровской Пустыни у преподобного Серафима Саровского и тот предсказал ему то же ? Но о Серафиме Саровском и Александре Первом нужен отдельный большой рассказ, а мы здесь продолжим об Авеле. В июне 1826 года ушел из него "неизвестно куда и не является". Об этом доложили императору, уже Николаю I, и он повелел беглеца найти и "заточить для смирения"