Русский разведчик

–Майор Антонов, заграничный отдел, – заявил «его» юноша, вставший с пола.

Сергей, удивляясь наглости молодого злодея, набивая карманы трико и куртки конфетами, выглянул из кухни – юноша светил «корочкой» перед представительным сержантом, тоже двухметровым, толстым, с автоматом АКСУ, лет пятидесяти…

Рука Сергея с новой горстью конфет замерла над вазочкой – не бывает таких сержантов полиции! Это новая подстава!

«Сержант» и «фээсбэшник», заметив Сергея, обернулись к нему и застыли, словно в сцене гоголевского «Ревизора».

Их удивление потрясло Сергея сверх всякой меры – его внутренний голос шепнул, что пришла смерть. Вот так она выглядит для него – сержант и фээсбэшник.

Кулак, сжавший новую горсть конфет, безвольно расслабился. Почему-то, конфеты прилипли к пальцам, хоть и были в скользкой обёртке. Видимо, от волнения, руки сильно увлажнились, а может быть, когда человек понимает, что пришёл конец его физическому существованию, организм выдаёт какие-то электромагнитные импульсы, которые мы все примерно изучили в школе, а после забыли за ненадобностью…

Конфеты попадали из разжатой ладони в вазу по одной: «Пак! Пак! Пак! Пак! Пак!».

Толстый здоровяк «сержант» вдруг радостно вскричал:

–Сергей Антонович! Это вы?! А я, словно во сне… Точно, это же ваша квартира!

Сергей отупело опустился на диванчик у кухонного стола. Это же отец Мойши Рузова. Он был татарин, а его жена, мать Мойши, числилась чистокровной еврейкой, с обильной роднёй в высших сферах трех самых еврейских государств мира: США, Израиля и России. Но отец Мойши Рузова, близкого друга и одногодки сына Сергея – Алёшки, боксёра и забияки, был не «сержантом» полиции, в свои пятьдесят с хвостищем лет, а инженером…

Он, этот «сержант-инженер», поправляя непривычный ему, тяжелый на плече, короткий автомат АКСУ, подошёл к Сергею.

–Сергей Антонович, вы великий мастер единоборств, вы такой пример моему сыну! Они с вашим Алёшкой вот такие дружки-корешки!

–Да, знаю, – автоматически отозвался Сергей, тупо глядя перед собой. А он-то поверил, что его отпустили, что он уже пять лет жил своей тихой жизнью обывателя, и никому уже до него не было дела. А он, все эти годы, был под колпаком…

–Сергей Антонович, я давно наблюдаю за вами, – мягко произнёс «сержант-инженер».

–Теперь я это понял, – отозвался Сергей, глядя перед собой.

–Сергей Антонович, подпишите открытку моему сыну. Вы пятикратный чемпион по этим ужасным боям – вы герой всей молодежи района! Вас никто не может победить уже…

–Савва, к чему это? Вы, правда Савватей, или, какой-нибудь, ИКС-5?

–Правда, Савва… Савватей Рашидович… Простите, что устроили маскарад.

–Зачем я понадобился конторе? Я уже стар для работы.

–Ну-у-у… Вы только силу свою набрали!

–Физически. А душа моя просит отдыха. Не могу я больше жить чужой жизнью!

–Стране нужно.

–Кому, конкретно? Страна – понятие растяжимое…

Савватей и оправившийся злодей, отрекомендовавший себя майором заграничного отдела, потеснив Сергея, вошли на кухню. Вслед за ними квартиру наполнили двухметровые отутюженные сорокалетние «сержанты», с короткоствольными автоматами, с множеством орденских планок… На чистом кухонном столе ( Сергей всегда поддерживал кухню в идеальном порядке, ибо приготовление пищи было его любимым занятием) появились деликатесные закуски, пластиковые рюмки и стаканы.

–Сергей Антонович, крепко ты меня приложил, – заявил «майор», трогая свою челюсть.

–Ты мне не «тычь», мы ещё вместе не пили, – устало отозвался Сергей, а в мыслях было одно: «Контора так и не отпустила… Что будет теперь с сыном Алёшкой?».

–Сейчас выпьем, – «майор» откуда-то вынул фирменную бутылку армянского коньяка. – Это настоящий! Подарок армянских коллег!

Быстро выпили из пластиковых рюмашек. Коньяк, действительно, был хорош, его было приятно гонять между зубами, не взирая, на крепость в сорок градусов.

–Куда? – коротко спросил у визитёров Сергей, хотя знал, что если это только «шестёрки», ответа он не получит.

«Инженер» быстро отозвался, обкусывая тонкую нарезку кижуча:

–В Америку.

В душе Сергея дёрнулось сожаление об ушедшей молодости (эх, эта Южная Америка!). Он на латинском континенте провёл самые весёлые молодые годы, и они, действительно, были весёлыми!

А перед уходом на «отдых», он работал на севере – его несколько лет держали вторым пилотом в известной российской авиакомпании. Он летал, летал, и ждал задания, а его просто уволили, без всяких объяснений…

Сергей посмотрел на «сержанта-инженера»:

–Я слишком стар для Южной Америки.

Тот, наливая новую порцию коньяка, сказал просто:

–Я имел в виду Соединённые Штаты.

–Меня все знают, как бывшего второго пилота компании «Союз», и многократного международного чемпиона по единоборствам.

–Вы им и останетесь… Никакой легенды не будет. Видите, как мы всё открыто обсуждаем, не таясь. Просто поживёте в США какое-то время и вернётесь.

Сергей посмотрел на коньяк в своей пластиковой рюмочке, нюхнул, ощутив только запах пластмассы, рывком выпил, словно водку – жидкость прошла по горлу, как вода.

–В Америку сможет приезжать мой сын? – спросил Сергей. Он ещё не осознал, что его снова закручивает жесткая пружина внешней разведки, но… Он не хотел возвращаться в эту прорву ужаса и хаоса…

–Можете поселить его в Штатах, если боитесь. Сталинские методы – держать родственников в заложниках – это ушло в прошлое, – собеседник наливал новую порцию коньяка.

–Хотелось бы верить. Так, я снова пилот? – спросил Сергей, и залпом выпил… И сразу «поплыл»…

–У вашего сына завтра бой, – улыбаясь, сказал сосед.

–Я помню…

–Завтра договорим, во время боя!

–Завтра, – еле шевеля языком, согласился Сергей. – Завтра, во время боя…

«»»»»

Пятидесятилетний Мишка Маслов, владелец мультимедийного концерна «Русские медиа», полноватый, малорослый жизнелюб, сидел перед огромной плазмой в своём кабинете центрального офиса и ёрзал в нетерпении задницей, укрытой тончайшей материей фирменных трусов и добротных брюк английского костюма, по мягкой коже обширного дивана.