Рыцарь из ниоткуда. Сборник

— Не смотрите на меня так, — сказал Сварог терпеливо. — Я ваш корабль не топил, сами знаете.

— Все равно вы тут — свой человек, сразу видно…

— Вот именно, — сказал Сварог. — Точно подмечено. Я здесь среди старых друзей. Вы вроде бы не самый плохой на свете человек, любезный мой палубный мастер, но не ожидаете же вы, что я рассорюсь со своими старыми друзьями только оттого, что вы с ними не в дружбе? Вы сюда пришли, чтобы меня упрекать в выборе друзей, или у вас другая, серьезная нужда?

— Капитан погиб, — пробурчал Букан, глядя в пол.

— Я знаю, — сказал Сварог с некоторой мягкостью. — Можете мне поверить, отнюдь не пылаю злорадством по этому поводу. Скажу вам больше, капитан Зо тоже не намерен злорадствовать. Что тут скажешь? Такова жизнь… Итак?

— Эта стерва была тут, — сказал Букан, ни на кого не глядя. — Лично мне эта компания, — он мотнул понуро опущенной головой в сторону благодушно ухмылявшегося Блая, — никак не по нраву, но это одно, а ведьма — совсем другое… Короче, она, гадина, уцелела. Она обернулась, понимаете? Нас спаслось человек тридцать из всей команды…

— Не «вас спаслось», дражайший мореплаватель из-под горротской «кляксы», а мы вас благородно подобрали в шлюпки, — любезнейшим тоном поправил боцман Блай. — А могли бы и картечью шарахнуть или просто оставить бултыхаться в открытом море. Улавливать нужно такие нюансы и ценить благородное обхождение…

— Блай! — с досадой сказал Сварог.

— Да я просто нюансы расставляю…

— Потом как-нибудь, ладно? — сказал Сварог. — Ну-ну, продолжайте!

— Нас спаслось человек тридцать… — сказал Букан. — Я цеплялся за обломок, и неподалеку оказался какой-то странный тип — на вид ничего особенного, невидный, молодой такой, щупленький, с перепуганной рожей… Тогда мне в голову не пришло, в чем заключается странность — не до того было, не отошел еще от… случившегося. А потом, когда нас благородно поместили в трюм, благородно дали жратвы и питья, когда было время поразмыслить, я и сообразил… Не было у нас на борту такого типа, понимаете? Корабль — это вам не столичный город с его многолюдьем, на корабле всех прекрасно знаешь, все наперечет… Но тот тип был мне совершенно незнаком. Так вот, теперь его нет. Когда нас загоняли в трюм, он был среди всех… а теперь его нет. Я нарочно обошел весь трюм, присмотрелся… Нет его больше, понимаете?

Боцман Блай, подпирая косяк, таращился в потолок со страдальчески скептическим видом. Весь его облик показывал, что он воздерживается от едких замечаний исключительно из уважения к Сварогу. Что поделать, он попросту не понимал, о чем идет речь…

Зато Грельфи понимала. Она вскочила со стула так, словно на ней не висело груза прожитых лет, одним скачком оказалась перед палубным мастером и торжествующе заорала:

— Ага, вот оно! — и добавила печальнее: — Но раз я ее не чуяла, она, погань молодая да ранняя, точно, сильнее… Что же, что же… Или невидимкой сделалась, хотя я и не пойму, какая ей от того выгода, или… Боцман, у вас на корабле крысы есть?

Блай пожал могучими плечами:

— А на каком корабле их нет? Есть, конечно. И прекрасно, по-моему, когда на корабле не остается крыс, дела, соответственно, плохи…

— Или — крысой ушмыгнула, — убежденно сказала Грельфи.

— Полагаете? — очень серьезно спросил Сварог.

— Запросто. Ведьма она, судя по всему, сильная, а значит, умеет оборачиваться. Если ушмыгнула — ищи ветра в поле. Сегур, конечно, остров невеликий, но все же и не клочок. Чтобы отыскать на нем одну-единственную крысу — к тому же, с человеческими мозгами, — целой армии будет мало, да ее у нас под рукой и нет…

— Вы про что? — спросил Блай, недоуменно поворачивая голову то к ней, то к Сварогу.

Грельфи менторским тоном сказала:

— Про ведьму. Которая обморочила Джагеддина, а потом замешалась в толпу в облике ничем не примечательного матросика… и, подозреваю, смылась из трюма, обернувшись крысой. Вас это, надеюсь, не удивляет, милейший боцман?

— Святая правда, — серьезно поддержал Сварог.

Блай поскреб пятерней в наголо бритом затылке:

— Ну, вам-то я верю, милорд… то есть, ваше величество, да и нашей старушке тоже. Ведьма, говорите? А что тут удивительного, мы с капитаном видывали вещи и диковиннее… Думаете, сбежала?

— Нужно проверить, — сказала старуха. — Пойдемте-ка, не откладывая. Сильнее она там или нет, но от «трижды сбрызнутого сита» еще ни одна ведьма не спряталась, не припомню я такого случая… Пошли!

Она первой ринулась к двери, пылая азартом и боевым задором, следом заторопился Блай, подталкивая меланхоличного пленного. Сварог вышел на палубу последним, он никуда особенно не спешил, справедливо полагая, что в данном случае будет лишь путаться под ногами у специалиста, а значит, Грельфи прекрасно обойдется и без него.

«Божий любимчик» мирно стоял на якоре в захиревшем порту города Сегура, столицы одноименного крохотного королевства, осколочке некогда обширной и богатой земли, девятьсот лет назад по каким-то неведомым причинам ушедшей под воду. Столица, которую сейчас Сварог наблюдал, стоя у борта, являла собою жалкое зрелище — поскольку во всем этом кукольном королевстве жило-поживало тысяч десять народу, не более. Кое-где еще сохранились величественные, почти не развалившиеся здания, построенные в незапамятные времена былой обширности и славы — они были разбросаны на значительном пространстве, а меж ними-то теснились гораздо менее презентабельные современные домишки, то зияли обширные пустые пространства, заросшие лесами. Вид был удручающий, конечно, но за девятьсот лет местные как-то приспособились. Так уж вышло, что крестьян и ремесленников тут осталось крайне мало, именно они в первую очередь и бежали из медленно погружавшейся в глубины моря страны, а дворян осталось огромное количество. И пропитания ради им волей-неволей пришлось освоить занятия, до того почитавшиеся презренными. И рыбачить в море выходили, как миленькие, и рубанком научились орудовать.

Нынешний Сегур являл собою зрелище редкостное. На каждом шагу — что отметили многочисленные книжники — тут можно было встретить бакалейщика, гончара, а то и пахаря, щеголявшего в прапрадедовской золотой цепи или пращуровых золотых шпорах. Девять десятых всего населения составляли дворяне, но подлинно дворянский образ жизни вели сотни три из них, не более, а прочие зарабатывали на жизнь всевозможными ремеслами, в том числе даже теми, что относились к самой низшей Железной гильдии. Одним словом, географически-политическо-экономический курьез — при том, что страна обладала всеми правами взаправдашнего королевства и гордо лелеяла свою независимость (потому что, собственно говоря, захватывать ее не было никакой необходимости, проще оказалось взять в аренду сохранившиеся порты, как и поступили оборотистые ганзейцы, потому что никакой другой пользы из владения этим островком никак нельзя было извлечь).

Стоявший неподалеку Бони, узрев Сварога, почесал брюхо и довольным тоном сообщил:

— Жуткая дыра, просто даже невероятная. Посмотреть приятно. Я-то думал, что задрипаннее моего Арира на свете не сыскать, а вот, поди ж ты, выходит, есть королишки и гораздо плоше… Куда это бабка понеслась, как ужаленная?

— Да пустяки, — сказал Сварог, опершись на планшир и бездумно глядя на вздымавшиеся над дремучими лесами могучие башни. — Ведьму ловят…

— А, ну если бабка взялась, то поймает непременно. Нет, ну дыра просто невероятная…

— Не пыжьтесь, ваше королевское величество, — усмехнулся Сварог. — Позволю себе вам напомнить, что здесь кроме этого вот убожества есть еще и красавица Сегула — а второго такого города нет во всей Империи. Сам я ее видел только на рисунках, но зрелище фантастическое…

Бони сговорчиво пожал плечами:

— Ну да, конечно, Сегула… Хотя… Знаешь, командир, как у нас говаривали? На хрена тебе краса, когда мимо рта проходит колбаса… Я не про красоту говорю, а про хозяйство. Хозяйство, согласись, у них по сравнению с моим, убогое.