Рыцарь Слова

Но чувства, наполняющие Росса, не такие, как прежде. Не боль и разочарование, не печаль и отчаяние, как это бывало раньше.

Теперь это просто пустота, лишенная чего-либо, кроме раздражения и легкой скуки. Он стоит в группе уцелевших горожан, но они его уже не заботят. Более того, он вооружен, неуязвим и лишен эмоций. Он даже не знает, как стал таким, но подсознательно понимает: это произошло. Он больше не Рыцарь Слова; он — нечто другое. Люди, стоящие вокруг, перестали быть теми, с кем он чувствовал себя одним целым. Они не встречаются с ним глазами. Неловко себя чувствуют в его присутствии, их плечи бессильно опускаются. Они его боятся. Они просто в ужасе.

И вот появляется старик и шепчет: «Я тебя знаю». Старик помнит его по тем, прежним годам, у него пустой взгляд, голос спокоен и ничего не выражает. Он как будто отделен от собственного тела. Он повторяет знакомые слова. «Ты здесь, в Изумрудном городе! Ты убил Волшебника Страны Оз! Была ночь накануне Дня Всех Святых, и ты нацепил маску смерти! Это был праздник всей его жизни, а ты убил Волшебника!»

Росс грубо отшвыривает старика, тот валится на землю и начинает всхлипывать. Он беспомощно лежит в грязи под дождем, борода и ветхая одежда перепачканы, тщедушное тело содрогается от рыданий.

Росс отводит взгляд. Он знает, что старик говорит правду, но его это больше не волнует. Он уже покинул ряды людей, так что убийство для него мало что значит.

И вдруг до него доходит. Почему люди так смотрят на него.

Он их враг и пришел, чтобы уничтожить их.

Росс и Стеф покинули ресторан Умберто и пошли вдоль Первой авеню, держась за руки, чуть съежившись из-за холода. Воздух все еще влажен, туман, небо серое, но дождь прекратился. Уличные фонари Пионер-сквер ослепили их, отбрасывая тени на тротуар: вытянутые очертания человеческих тел удлинялись и обрывались при подходе к очередному яркому пятну.

Сон снова посетил его прошлой ночью, правда, впервые за несколько прошедших недель, и Росс все еще пытался разгадать его смысл. В этой, последней версии Саймон Лоуренс по-прежнему убит, а убийца его все тот же — Джон Росс. Но теперь Росс на стороне зла, он больше не Рыцарь Слова, даже не пассивный наблюдатель, как это бывало в предыдущих вариантах. Он стал одним из клонов демона, творением Пустоты, и теперь его едва можно принять за человека.

Он нахмурился, поднимая воротник пальто. Это же смешно, просто нелепо даже допустить мысль, что такое может произойти.

Тогда почему же ему снится этот сон?

Почему видения, осуществления которых он не допустит, отравляют ему душу?

— Законодательные органы штата собираются уже до конца недели издать указ о сокращении государственных фондов для благополучных организаций вроде нашей, потому что их сократило федеральное правительство, — раздался голос Стеф, мягкий и отстраненный. — Может быть, это и тревожит Саймона?

— Ну да, давайте стремиться к тому, чтобы больше людей очутилось на улице, — съязвил Росс.

— Удовлетворенность поощряет в людях нежелание трудиться, Джон. И ты это знаешь. Ты постоянно об этом слышишь. Если прекратить помощь, то можно заставить их выйти и начать работать.

— Дурацкое дело нехитрое. Мы можем просто проигнорировать нищенство. Можем считать, что бедняки — это те же богатые, но без денег. Можем убедить себя, будто возможности образования, социальной жизни и культуры одинаковы для всех. Можем игнорировать статистику, связанную с домашним насилием и подростковой беременностью, динамику роста преступности, болезней и семейной нестабильности. Перекроем кислород богатым и заставим их работать. Не знаю, почему раньше никто об этом не подумал. У нас бы уже сейчас все оказались на улице и вкалывали до седьмого пота.

— Ага. И еще мы могли бы изобрести лекарство от рака и избавиться от него, — она уткнулась лицом в плечо Джона, окутав его шелком волос.

— Мне понравился обед, — заметил он, стараясь не сорваться из-за охватившего его раздражения.

— Хорошо. Мне тоже понравилось, — поддержала она, не поднимая головы от его пальто.

Они завернули за угол Мэйн-стрит возле книжной компании «Эллиотт-Бэй» и двинулись к дому. Впереди простирался Оксидентал-парк, пустой и безжизненный — лишь деревянные тотемы высились во мраке. Бездомные нашли себе уголки потеплее, оставив места дневного отдыха. Некоторые пристроились на ночлег в приютах. Некоторые — на улице. Кто-то утром проснется. Кто-то — нет.

— Нас явно недостаточно, — тихо произнес Росс.

— Кого недостаточно? — Она подняла глаза и посмотрела на него.

— Никого. Я неверно выразился. Не кого, а чего. Приютов для бездомных. Школ для детей, убегающих из дома. Запасов пищи. Пунктов оказания помощи. Церквей для всех нуждающихся. Благотворительности. Программ для финансирования и ответов на вопросы. Недостаточно всего.

Она кивнула.

— За время и деньги людей идет соревнование, Джон. И выбор не всегда прост.

— Может быть, будет проще, если люди вспомнят, какое идет соревнование за их души?

Она уставилась на него.

— И тогда каждый будет должен сам решить, что делать, верно?

Они пересекли Мэйн-стрит возле Уотерфолл-парка, вглядываясь в темноту и слушая шум водопада, отражающийся от кирпичных стен. Посреди скоплений камней, деревьев, садовых столиков замерли тени, почти незаметно передвигающиеся. Россу показалось, будто он рассмотрел фасеточные глаза, следящие за ним. Он давно уже не видел пожирателей — только их быстрые взгляды. Иногда его беспокоило, что он не может рассмотреть их получше. В другое время хотелось и вовсе не замечать пожирателей, но он бы все равно знал об их существовании, даже если бы и не видел.

Эта мысль напомнила ему слова Овэйна Глиндуэвра.

«Думаешь, ты когда-нибудь сможешь стать таким, как прежде?»

Джон поймал себя на том, что снова вспоминает сон, как он появился в нем, как себя чувствовал. Пусть ему никогда не стать прежним, по крайней мере, он может предотвратить превращение в монстра из своего сна. Ему ведь это удастся, правда?

Он молча вглядывался в тени, в то время как Стефани сжимала его руку, и позволил этим существам выйти на свет. И ему показалось, будто и они разрешили ему войти во тьму.

Глава 10

Несмотря на всепоглощающий голод, демон ждал полуночи, чтобы выйти на охоту.

Он тихо вылез из своего логова и разглядывал жертвы, сновавшие по пустынным улицам Пионер-сквер. По рабочим дням город засыпал довольно рано, даже бары и рестораны гасили огни еще до наступления глубокой ночи. Воздух был тяжелым после недавно прошедшего дождя, на асфальте стояли лужи. Машины проезжали по одной-две, сидевшие в них люди спешили домой, в кровать. Бездомные просыпались после вечернего сна. Демон наблюдал за ними в тени Оксидентал-парка, практически незаметный. Но парк и тротуары были пустынны и тихи. Демон остался один.