Рыцарь Спиркреста

— Это темно, Саттон, очень темно, — говорит он. — Но если ты подумаешь об этом, то в твоих интересах будет рассказать мне.

— О? Как это?

— Ну, у нас есть союз, и тебе суждено быть здесь со мной, так что будет логично, если я буду знать об этом. Кроме того, если ты расскажешь мне, что ты задумала, я, возможно, даже смогу тебе помочь.

Конечно, то, что он говорит, имеет смысл. Только вот это Эван, и я слишком хорошо знаю, как легко он может отвернуться от своих "союзников", когда захочет. То, что я редко видела его в школе, и то, что я вижу его с другой стороны здесь, не означает, что он изменился.

Я вообще не верю в то, что люди могут меняться.

— Послушай, — говорит он со вздохом. — Правда в том, что папа пришел в ярость, когда узнал, что я не успеваю по литературе, и умолял Спиркреста найти мне репетитора. Так что если он узнает, что я все провалил, я буду первым, кто попадет в беду. Я даже не удивлюсь, если он просто вышвырнет меня из Спиркреста, он уже пытался.

Я удивленно смотрю на него. Я не ожидала от него такого признания. Я вообще не ожидала от него ничего подобного. Он всегда выглядит таким покладистым и счастливым, таким безразличным к окружающему миру, что трудно представить, как он переживает последствия своих действий.

Эван наблюдает за тем, как я смотрю на него, и медленно качает головой. — Боже мой. Я не могу поверить в это. Ты встречаешься с каким-то парнем постарше, не так ли?

Я закатываю глаза. — У меня есть работа, ясно?

Очевидно, это не то скандальное откровение, которого он ожидал. Вовсе нет.

Он моргает, рот широко раскрывается, обнажая до неприличия белые зубы. — Работа?

— Да. А что еще это может быть?

— Не знаю. Что-то более темное. Что-то более… девиантное.

— Нет. Это просто твое слишком активное воображение. Я просто устроилась на работу на полставки, чтобы отложить немного денег на университет в следующем году. Вот и все.

— О.

Мы сидим, уставившись друг на друга. Мое сердце слишком сильно сжалось в груди, как будто его плотно завернули в целлофан. Я не могу понять, что это: нервозность от того, что мой секрет наконец-то раскрыт, или страх, что меня предадут. Наверное, и то, и другое.

Я знаю, что ему нельзя доверять. Если все это вернется и укусит меня за задницу, то это будет полностью моя вина.

— Почему это вообще секрет? — спросил он наконец. — Это… сомнительная работа?

— Конечно, нет. Это работа в кафе.

— О! О… ну, тогда в чем проблема?

— Это противоречит правилам Спиркреста, Эван, — говорю я, борясь с желанием снова закатить на него глаза. — Не то чтобы я ожидала, что ты будешь беспокоиться о чем-то столь незначительном.

— Да, это правило, но не важное правил, — говорит он, нахмурившись. — Это как правило о том, что старосте разрешается иметь любовницу, или о том, что пятница — официальный день для порки. Такое старое правило, на которое всем наплевать.

— Моим родителям не наплевать, — говорю я, не в силах сдержать обиду, закравшуюся в мой голос.

— Ах, да… они работают в школе, верно? — Он постукивает указательным пальцем по подбородку. — Ну, я уверен, что они не узнают. И теперь, когда я знаю твой маленький грязный секрет, Саттон, я действительно могу тебе помочь.

— Нет, спасибо. Я и без твоей помощи справляюсь на отлично.

Я встаю с табурета и потягиваюсь, прежде чем собрать свои вещи. Я нахожусь в доме Эвана уже почти три часа, и мне кажется, что это слишком долго. Он тоже встает.

— Тебе не всегда нужно быть такой сильной, независимой женщиной и все такое, — говорит он серьезным тоном. — Если тебе нужна помощь, иногда можно попросить.

— Я знаю, что это нормально, и если мне понадобится помощь, я попрошу кого-нибудь из своих друзей, — говорю я ему с самой вежливой улыбкой.

Это была бы идеальная фраза для того, чтобы уйти, но, к сожалению, в итоге мне приходится ехать с ним в такси обратно в Спиркрест. Я сижу, прислонившись к окну, положив подбородок на руки, и наблюдаю за темными очертаниями деревьев и живых изгородей, обрамляющих проселочные дороги.

За окном дождь и опавшие листья кружатся в воздухе. Эван некоторое время молчит, затем его голос доносится до меня сквозь тихую музыку, которую включил водитель такси.

— Ты собираешься вернуться туда в четверг?

Он говорит шепотом, и я думаю, что таким образом он показывает, что хранит мой секрет.

Я киваю. — Да. Надеюсь.

— О.

Он замолчал на некоторое время, и я подумала, что он закончил, пока он не заговорил снова.

— Ты тоже собираешься работать там на Рождество?

Я вздохнула. — Я не знаю, смогу ли я. Если мне придется остаться с родителями, то они обязательно что-то заподозрят, а я совершенно не могу допустить, чтобы они узнали.

Он кивает, но ничего не говорит. Мы замолчали, и когда он снова заговорил, вдали показались огни и шпили Спиркреста.

— Хочешь остаться у меня на зимних каникулах?

На секунду мне кажется, что я ослышалась. Я поворачиваюсь, чтобы посмотреть на него. Внутри машины темно, и только далекие уличные фонари изредка бросают бледно-оранжевый свет внутрь. В этом тусклом свете лицо Эвана выглядит совершенно серьезным.

— Что ты имеешь в виду?

— Я имею в виду, не хочешь ли ты пожить у меня во время зимних каникул? Мои родители работают на Рождество, а сестра уезжает в Нью-Йорк к своему парню, так что в основном буду только я. Дом находится недалеко от города, и ты сможешь сказать родителям, что живешь у друга или что-то в этом роде.

— Ты серьезно?

Он пристально смотрит на меня. — Смертельно серьезно. Почему бы, блядь, и нет? Это беспроигрышный вариант. Ты можешь ходить на работу, когда захочешь, а я получаю бесплатный кофе. Верно?

Я ничего не говорю. Идея настолько дикая, что не стоит даже говорить "нет". Только вот чем больше я об этом думаю, тем больше мне кажется, что это не столько дико, сколько слишком хорошо, чтобы быть правдой. Это было бы идеально.

За исключением той части, что касается жизни с Эваном.

Это было бы… нет, это было бы слишком странно.

— Это звучит как ужасная идея, — говорю я наконец, не совсем уверенная, что говорю это всерьез.

— Не знаю, это было бы не так уж плохо, — говорит он.