Рыцарь Спиркреста

Как выглядит ее комната в общежитии? Какие картины и плакаты висят у нее на стене?

Наверное, расписание уроков и списки терминов. Вероятно, у нее аккуратный стол и безупречно подобранные канцелярские принадлежности. На подоконнике лежат книги в мягких обложках.

Она, вероятно, собирается принять душ, расчесать волосы, пока они не станут такими прямыми и гладкими, что будут падать на голову как шелк. Как она выглядит, сбросив с себя броню школьной формы? Лишенная значков и очков? Как выглядит Софи Саттон, обнаженная, с мокрыми волосами, сверкающими на плечах?

Что она надевает в постель? Она все время такая серьезная, что наверняка носит пижамные комплекты, брюки и топы с длинными рукавами с контрастной отделкой по воротнику и рукавам.

А может быть, она вообще ничего не надевает, когда ложится в постель.

И когда я представляю, как она ложится в постель, я представляю ее именно в своей постели. Я не знаю, почему, и не могу этого объяснить. Но я представляю, как Софи, с длинными волосами, спадающими вперед, забирается в мою кровать, ее длинные конечности скользят по простыням.

Если бы Софи Саттон оказалась в моей постели, не было бы ни объятий, ни нежностей.

Я бы имел ее в горло, на моем члене, принимая меня. Ее надменное лицо исказилось от удовольствия и боли. Ее руки сжимают мою грудь, ногти впиваются в мышцы.

Софи — гордая, упрямая штучка. Как сильно мне нужно будет ее трахать, чтобы она взмолилась, сломалась, закричала?

Одна мысль об этом вызывает у меня улыбку. Сломать Софи Саттон — это игра, в которую я никогда не устану играть. Представление всех способов, которыми я могу сломать ее, приносит мне такое удовольствие, что это почти лучше, чем секс.

Но сломать Софи было нелегко, и это мой последний год, когда я могу это сделать.

Похоже, мне придется проявить изобретательность.

Нулевой уровень толерантности

Софи

я обычно остаюсь в школе на половину семестра, пока все едут домой, потому что мои родители работают в кампусе и им не дают выходных до Рождества. Большую часть времени я провожу, свернувшись калачиком на кровати, читая книгу. Но в этом году все по-другому. Многие студенты из-за необходимости подать заявление в университет тоже остаются в кампусе.

Араминта и Одри остались. Это редкая и ценная возможность, потому что обычно мы все расходимся на каникулы.

Шестиклассникам разрешено выезжать в город во время каникул, и мы пользуемся этой возможностью, чтобы погулять по городу, пройтись по магазинам и сходить в кино. Это очень нужный отдых и, что очень важно, очень нужное отвлечение.

В связи со странной встречей с Эваном в учебном корпусе и стремительным приближением программы наставничества мое беспокойство нарастает.

К сожалению, наставничество над Эваном — не единственный источник моего беспокойства. Помимо переживаний по поводу оценок и подачи документов в университет, я также начала беспокоиться о деньгах.

В Спиркресте все мои расходы на проживание берет на себя школа. Я живу в кампусе и провожу здесь же большую часть своих каникул. Родители дают мне небольшое пособие на еду, одежду и книги, и этого более чем достаточно, чтобы прожить.

Но сейчас я столкнулся с проблемой денег. Даже если я смогу получить кредиты или стипендии на обучение, мне понадобятся деньги. Деньги на проезд, на аренду, на еду, на оплату счетов. Деньги на все — больше, чем когда-либо смогут позволить себе мои родители.

Особенно если я поступлю на юридический факультет Гарварда, куда я подаю документы, о чем мои родители даже не знают.

Найти работу было бы несложно, и я не боюсь тяжелой работы. Но в Спиркресте есть правило, запрещающее студентам брать подработку. Да и это не вариант, потому что, если это не каникулы, нас обычно не выпускают за пределы кампуса.

Деньги — это вопрос, который постоянно занимает мои мысли, даже когда я с девочками. Одри, конечно, не преминула это заметить.

— Что у тебя на уме, хмурое лицо?

Уже почти конец полугодия. Мы сидим в маленьком кафе в Фернуэлле, местном городке, и потягиваем сладкие горячие напитки, наблюдая за тем, как за окном медленно садится солнце. Кафе — это уютное место с кожаными сиденьями и растениями. На окне висит табличка с надписью "Принимаем на работу".

Я смотрел на нее, не замечая.

— Хотелось бы, чтобы Спиркрест позволил нам найти работу, — сказала я, обернувшись к Одри.

Она смеется. — Сомневаюсь, что этот вопрос волнует многих студентов.

Араминта зачерпнула ложку взбитых сливок с верхушки своего горячего шоколада и подняла брови: — Ты хочешь найти работу? У тебя вообще будет время?

— Между шахматным клубом, книжным клубом, учебным клубом, студенческим клубом и клубным клубом? — немного лукаво сказала Одри.

— Может быть, я могла бы бросить клуб, — говорю я.

— Бросить клуб? — восклицает Одри. — Кто ты такая и что ты сделала с Софи?

— Какой клуб ты бы бросила? — спрашивает Араминта.

— Программу наставничества.

Теперь Одри действительно потрясена.

— Программа академического наставничества мисс Бейли? Ты занимаешься по ней с десятого класса! Ты обожаешь это дерьмо! С какой стати тебе бросать ее?

Я колеблюсь. — В этом году она хочет, чтобы я стала наставником кого-то из нашего курса.

— Что? Кому может понадобиться наставник в нашем классе?

— Очевидно, несколько человек из нашего года не успевают по некоторым предметам. Их шикарные мамы и папы недовольны, поэтому мисс Бейли использует программу наставничества, чтобы помочь этим ученикам.

— Тот, кто не успевает в данный момент, просто не хочет хорошо учиться, — немного презрительно говорит Одри.

— Или ему не нужно хорошо учиться, — говорю я.

— Наверняка это один из Молодых Королей, — говорит Араминта. — Они дали понять, что слишком богаты и могущественны, чтобы заботиться об успеваемости. Я всегда думала, что это просто образ, который они пытаются создать, но, может быть, они так долго притворялись бесполезными, что на самом деле стали бесполезными.

Одри наблюдает за мной своими проницательными глазами, пока Араминта говорит. Она наклоняется вперед в своем удобном кресле.