Рыцарь страсти

— Когда мы вернемся в Виндзор, у нас не будет возможности быть вот так вместе, — заметил Джейми, произнося вслух ее мысли.

В Виндзоре будет так, как было в Париже, — поцелуи в Темных альковах и занятия любовью среди старых горшков и мешков с зерном в пыльных кладовках. Она подозревала, что то, что возбуждало Джейми в восемнадцать, сейчас не придется ему по душе. Джейми теперь мужчина, Который привык жить открыто, ничего не скрывая.

Джейми взял ее лицо в ладони и улыбнулся, мягко заглянув ей в глаза:

— Мы будем ускользать украдкой так часто, как только сможем.

Секретность устраивала ее; незачем кому-то знать о ее делах. Но «ускользать украдкой» вряд ли понравится Джейми.

Есть только одно отличие оттого времени, когда они были в Париже. Хотя он нежен и ласков с ней, но слова любви ни разу не слетели с его губ. Она заверяла себя, что это хорошо, что так будет легче, когда он бросит ее в этот раз.

Но убедить себя ей не удавалось.

— Давай же не будем терять время, которое у нас осталось здесь, — сказал Джейми, приподнимая ее подбородок. — Идем со мной наверх.

Линнет кивнула. Сколько бы это ни продлилось, сейчас он принадлежит ей.

Много позже, когда они лежали на кровати, сплетясь телами в угасающем свете дня, Джейми сказал:

— Я не смог отыскать потайную дверь в коридоре в Вестминстере.

Она высвободилась из его объятий и приподнялась на локте:

— Я думала, у тебя была назначена встреча с епископом.

— Я хотел осмотреть тайный ход до того, как встречусь с ним.

Она села.

— Ты мне не веришь? Я не какая-нибудь глупая женщина, которая видит то, чего нет.

— Ты? Глупая? Какая чепуха! — хмыкнул он, закатив глаза. — Нет, я и не думал сомневаться в тебе. В сущности, я рассказал епископу все о шабаше ведьм, свидетелем которого ты стала.

Ее щеки вспыхнули.

— Как ты мог рассказать ему, что я видела? Он же духовное лицо!

Джейми рассмеялся и провел ладонью по ее руке.

— Говоря по правде, не думаю, что на свете есть что-то, что может шокировать епископа. И хотя чувственные удовольствия не правят им, воздержание не входит в число его добродетелей. У него, представь себе, есть любовница.

— Но для чего ты ему рассказал?

— Если у ведьм хватает наглости устраивать свои встречи в недрах Вестминстерского дворца, кто знает, какое еще дело они замышляют? Ты забыла, что наш юный король находился во дворце, когда это происходило.

— Полагаю, осторожность не помешает, но их интерес не походил на… политический, — возразила она, вспомнив голую женщину на столе.

Джейми сел и схватил ее за руки.

— Заходить в тот тайный ход одной было так опасно, что я до сих пор не могу поверить, что ты сделала это, — оказал он, и в его глазах вспыхнул голубой огонь. — Зачем, скажи на милость, тебя туда понесло?

Она не собиралась признаваться, что преследовала убегавшего от нее олдермена Арнольда.

— Мы же это уже обсуждали — точнее, ты кричал. — Линнет вскинула брови. — Все закончилось хорошо, и хватит об этом.

Благодарение Богу, у нее хватило ума не рассказывать Джейми все. Если бы она хотя бы намекнула о своем подозрении, что мужчина-волк видел ее, и — упаси Бог — о том, что он делал в тот момент, Джейми пришел бы в еще большую ярость.

— Ты делаешь мне больно, — сказала она, хотя на самом деле это было не так.

Когда она многозначительно посмотрела на свои руки, где в них вонзились пальцы Джейми, он тут же отпустил ее.

— Прости, но каждый раз, когда я думаю, что ты была там одна с ними, мне хочется кого-нибудь убить. — Он отнял от нее взгляд и сузил глаза. — Хочется почувствовать, как мой нож входит по самую рукоять в брюхо этого человека-волка… или голыми руками схватить его за горло и по капле выдавливать из него жизнь.

Линнет подавила дрожь, когда вспомнила, как глаза человека-волка буравили ее насквозь. Она чувствовала себя такой счастливой и такой защищенной с Джейми в своем доме, что по большей части ей удавалось отодвинуть в сторону воспоминания о ведьмином шабаше. Когда она просыпалась от ночных кошмаров, руки Джейми обнимали ее. Его присутствие успокаивало.

— Еще одна причина, по которой я рассказал Бофору о ведьмах, — сказал Джейми, вновь подхватывая нить разговора, — это мое убеждение, что он должен быть посвящен во все дворцовые тайны.

— А он знает о тайном ходе? — поинтересовалась Линнет.

— Епископ говорит, что тайный ход когда-то был, но отрицает, что знает, где он.

— Что он предпримет в отношении ведьм? — спросила она.

— Будет смотреть во все глаза и держать ушки на макушке на случай, если это колдовство направлено против короля. А глаз и ушей у епископа хоть отбавляй.

— Ты имеешь в виду монахов и священников под его началом? — спросила Линнет. — Но что они могут знать о сатанистах?

Джейми откинулся на подушки и подложил руки под голову.

— Винчестерские курочки — главный источник информации епископа: проститутки слышат почти все.

Линнет накручивала прядь волос Джейми на палец, раздумывая, сказать ему или не сказать. Наконец решила сказать.

— Я слышала кое-что еще, что епископу, возможно, будет интересно узнать.

Пока Джейми молча ждал продолжения, она медленно водила пальчиком по его голой груди.

— Насколько хорошо ты знаешь леди Элинор Кобем? — спросила она и почувствовала, как мышцы Джейми напряглись под ее пальцами.

— А почему ты спрашиваешь? — отозвался он голосом, который прозвучал нарочито небрежно.

Она перестала водить пальцем по его груди и посмотрела ему в глаза:

— Я слышала кое-что о ней, когда прошлый раз была в Лондоне.

— Об Элинор всегда сплетничают.

Он говорил, не встречаясь с ней взглядом, и ей это не понравилось.

— Я кое-что покупала у одной старухи, которая делает настои из трав.

Даже под пытками она бы не признались, что искала средство, чтобы сделать Джейми отвратительным для нее.

Она ждала, когда он спросит, какое отношение к знахарке имеет к Элинор, но губы Джейми были плотно сжаты.

— Старуха рассказала мне, — продолжила она, растягивая слова, — что Элинор приворожила Хамфри, герцога Глостера, с помощью приворотного зелья.