Рыцарь Железного Кулака

– Кто это такой? – спросил Зирвент у бюргера с черной бородой на широком лице-тыкве. В бороде застряли хлебные крошки. – Что он сделал?

– Что сделал? Сколотил, значит, банду и ну угрожать благополучию короны! – важно ответил бюргер. Присвистнул, стараясь разглядеть поверх голов, что происходит у эшафота. – Ничего драчка… жаль, меня там нет…

– Как это – угрожать? Чем? – спросил Зирвент.

– Знамо чем, свергнуть нашего монарха собирался, эльфюга, а значит, поделом… Это ж политический, понимать надо, не какой-нибудь там шалопай.

– Фрилак, что ли?

– Ну, он самый… Говорят, зверствия творил по городам и весям. Налетают из лесу или с гор и ну всех резать да грабить, – сказал бородатый. – Этот, я слыхивал, самолично прикончил триста человек в городе Пелусте, а потом еще сто сварил в котле в городе Канне.

– Ну! Должно быть, зело велик был этот котел.

– А то! Зело велик, как сказали свидетели, и был… А еще этот вот злыдень брал младенцев за ноги, значица, да с размаху об стенку головкой… а его подельники, значица, заставляли родительнец смотреть, как младенцам малым бошки-то разбивают… Здесь кто угодно со страху уссытся. А еще в одном месте согнали всех жителей в сарай да запалили – те и сгорели за милую душу… вот так. Но доблестные королевские воины дали его банде просраться!

– Понятно… А этот кто, на коне? Речь произносит?

– Этот-то? Знамо – виконт Леод Шардэ, уважаемый, значица, человек… о благе нашем по просьбе короля печется, а за то мы ему благодарны… Да пребудет с ним благоволение Богов!

– Ага, – сказал Зирвент, чувствуя, как шевелится и ползет к горлу изжога. – А зовут как того эльфа, злыдня?

– Вридаль Наэварра. Тьфу!..

Герольд взобрался на эшафот и затянул обличительную речь. Толпа ждала развязки, чтобы увидеть наконец кровавое зрелище и испытать заслуженный катарсис. Зирвент посмотрел, что там делает Браги. Огр сидел в седле, словно статуя, лица его вагант не мог разглядеть.

«Сто пятьдесят флоринов! – подумал Зирвент, услышав оглашенную герольдом сумму выкупа. – Целое состояние. На такую сумму я мог бы безбедно жить… месяцев десять, а то и год! И это учитывая, что я бы не вылезал из борделей и кабаков и швырял деньги направо и налево! Боги, боги, боги!»

Чернобородый бюргер покосился на дрожащего студиозуса.

– Что? Живот прихватило?

– Н-нет…

Герольд помолчал. Приговоренный по-прежнему лежал возле плахи и не шевелился. Подручные палача ждали, закатав рукава курток. Руки у них были сплошь волосатые, натруженные, словно у мясников. Впрочем, это сравнение было недалеко от истины.

– Кто выйдет и… – затянул герольд завершающую часть своей речи, и тут громоподобный голос прервал его. Толпа, казалось, вздрогнула всем своим телом, тысячи голов обернулись.

Зирвент почувствовал, что сейчас упадет в обморок. В голове зажужжали невидимые пчелы, их было много, и они кусали его ошеломленный мозг.

– Нет, – прошептал вагант, – нет!

8

В обморок он все-таки упал, но остался стоять ввиду полного отсутствия места для падения. Стискивающие его справа люди и конь слева, увлеченные событиями у эшафота, ничего не заметили. Как будто студиозус просто решил отдохнуть и склонил голову на плечо.

– Вот это дает! – громко произнес бюргер, и это вывело Зирвента из забытья через пару мгновений.

– А? Чего?

– Этот здоровый-то! Гляди, огр! Пошел вызволять эльфюгу!

– Что?

Зирвент понял, что он не ошибся и ему не приснилось. Браги напекло голову, и сейчас он совершит непоправимое. Потратит сто пятьдесят флоринов золотом! Спустит такие деньжищи в клоаку!

Видя, как Страшила пробирается сквозь толпу на своих двоих, Зирвент едва не завопил. Намерения чудовища были самые решительные – ответить на вызов.

Вагант стащил с головы шляпу и вцепился в нее зубами, прибавляя к старым отметинам новые.

Страшила добрался до эшафота, толпа зароптала, стражники напряглись, готовые вновь сдержать ее натиск. Наблюдавший за огром Леод Шардэ от изумления некоторое время сидел с открытым ртом.

– Ну, что? – спросил Страшила, подойдя. Толстый палач при его взгляде сразу сделался маленьким и незначительным. – Я вызвался. Я выкупаю его за указанную сумму!

Герольд выронил свиток, и тот покатился по грязным доскам эшафота. Пытаясь поймать его, герольд чуть не брякнулся носом вниз.

– Кто ты, незнакомец? – спросил Леод Шардэ, приближаясь к нему верхом на коне. Огр и глазом не моргнул, выпятил свои могучие грудь и живот, чтобы советник по делам Безопасности мог рассмотреть его герб.

– Мне скрывать нечего. Я – Браги из Шидама, прозванный Страшилой, Рыцарь Железного Кулака! С кем имею честь?

– Виконт Леод Шардэ, советник по делам Безопасности Его Величества.

– Очень хорошо. Так вот, я хочу воспользоваться Правом Выкупа и освободить эльфа…

Толпа задребезжала, словно огромный, титанических размеров таз, съезжающий с лестницы. Страшила зыркнул в сторону, намекая, что ему плевать на этот угрожающий звук. Над толпой он возвышался немало.

Зирвент уговаривал себя, что он спит, что этот разговор и сама эта проклятая Площадь ему снятся. Даже вонища из выгребной ямы снится, дьяволы ее побери…

– Проклятая нелюдская порода. Поди, все друг с другом в сговоре, – сказал бюргер. – Чуть что, помогать условились друг дружке. Людям назло!

Этот высокоумный комментарий Зирвент оставил без внимания.

– Уверен ли ты в своем решении, господин рыцарь? – спросил побледневший Шардэ. – Что не продиктовано оно какими-нибудь злыми умыслами… недостойными мыслями или желанием пустить пыль в глаза во имя саморекламы?.. Ответь же, о рыцарь…

– Неужели это имеет какое-то отношение к делу? – спросил Браги. – Насколько я знаю, Право Выкупа не предполагает обоснований. Разве нет?

– Однако, – сказал Леод, – речь идет об опаснейшем государственном преступнике. Я должен знать, для чего он освобождается вами.

Браги вынул из-за пазухи кошель. Подбросил его на ладони.

– Здесь сто пятьдесят золотых флоринов, один к одному, – ответил Страшила. – Я плачу эту сумму за жизнь и свободу Вридаля Наэварры и призываю в свидетели всех, кто здесь присутствует… – Огр повернулся к толпе. – Должен ли я доказывать чем-либо свое желание?

Толпа молчала, а потом женский голос крикнул:

– Черта с два! Пускай освобождают, убийцы проклятые!

От лица Леода Шардэ отхлынула кровь – ну прямо как пишут в рыцарских романах. Он старался разглядеть женщину, которая только что кричала.

– Правильно! – взревел, подобно буйволу, какой-то детина, потрясая кулаками. – Свободу! Свободу! Свободу, мать вашу! Всей кучей на одного! Ишь!

За детиной заголосила противным голосом базарной торговки еще одна женщина.

– Господин рыцарь, уж не к бунту ли вы призываете эту чернь? – спросил Леод так, чтобы его услышал один лишь Браги.