Рыцари комариного писка

– Именно так, Лео! На самом деле, такую агломерацию с мощностью производств, как половину Сингапура, можно было построить всего за год только таким методом.

– Э… - протянула Леа.
– …Как те советские военные фабрики на Урале?

– Да, - Мефо кивнул, - разумеется, технология строительства здесь была гораздо более продвинутой, чем тогда, в 1940-е, на Урале, но принцип точно такой же. И результат, в принципе, такой же: эту агломерацию не получится разделить на части. А целиком она способна функционировать лишь одним методом: как батарею конвейеров, к которым прилагаются комфортабельные стойла и кормушки для биороботов.

В оживленной дискуссии возникла пауза. Габрио Коимбру перебросил новую порцию печеной рыбы с решетки на пластиковые тарелки. Саби наплескала вино в стаканчики. Некоторое время все дегустировали. Затем Шошо произнесла:

– Когда Мефо сказал «постиндастриал», Лео поправил, и сказал «ультраиндастриал».

– Да, - подтвердил Лео.

– Ты и Мефо, - продолжила туземка, - рассказали, что такое ультра-индастриал. Но не рассказали, что такое пост-индастриал.

– Да, - Лео сделал глоток вина, - это мы упустили. Среди людей есть разные мнения. В частности, многие называют постиндастриалом то, что в Брито-Гранада, хотя это, по смыслу, ультра-индастриал. Наверное, Леа расскажет лучше, чем я. Правда, милая?

– Правда в том, - с улыбкой сказала она, - что тебе лень рассказывать об экономике.

– О, нет, - возразил он, - правда в том, что твой тандем с Шошо привел к появлению оригинального стиля объяснений: лаконичного и образного.

Леа Варгас снова улыбнулась и вздохнула.

– Не могу отказать после такой лести. Ладно. Все просто. Возьмем гусеницу. Гусеница вылупляется из яйца, кушает листья, набирает вес, становится большой и толстой… А затем теряет подвижность и деревенеет. Тогда гусеница называется куколкой. Но не бабочкой. Бабочка появится позже, она проломит одеревеневшую оболочку, отбросит бесполезные осколки, расправит яркие крылья, и – легкая, изящная - взлетит к небу.

– У-у… - протянула Шошо, - …Гусеница, это индастриал, да?

– Да, - Лео кивнула.

– У! Я угадала. А яйцо – это то, что было до индастриала, да?

– Да, - снова сказала Леа, - это застывшая аграрно-феодальная формация.

– У! Я это вижу! Индустриальная гусеница обожралась. Стала ультра-индустриальной. Почти мертвой. Но в ней растет живая постиндустриальная бабочка, которая взлетит.

– Да, - в третий раз сказала Леа Варгас.

 …

*82. Как хорошо приехать в концлагерь, где тебя…

…Встречают армейские друзья-товарищи.

– Габрио!

… - Братишка!

… - Классно смотришься!

… - Как твое брюхо? Как твоя задняя лапа?

Артуро Риналдо из Оризонти, и Хиларио Мурило из Форталеза хлопали прибывшего товарища по спине, плечам и затылку, выражая крайнюю степень восторга.

– Стоп, стоп! – закричал он через минуту, - Дайте, опомниться! А кого я тут не знаю?

– Знакомься, - сказал Хиларио, - это Джемми Северино, пилот, только не очень-то к ней подкатывай, потому что Артуро подбил клинья, и…

– …Ты достал, блин! – перебила девушка-пилот, довольно миловидная, но худенькая, и сомнительно украшенная пятнами заживающих ожогов на всех открытых частях тела (в варианте, когда одежда состоит из майки и шортов, это значит, что ожогов много).

– …А это, - продолжил Хиларио, - наш юниор-вольнопер Петроно Терзо…

– …Ты и меня уже достал!
– возмутился слегка нескладный, но энергичный школьник.

– Не рычи, - и Хиларио добродушно похлопал его по плечу.

– Петроно, - негромко пояснил Артуро, - третий и последний из нашего батальона, кто остался в живых после той атаки фосгеном. Ну, ты в курсе.

Капрал Габрио Коимбру кивнул, пожал юниору руку и спросил:

– Значит, ты из тех 17-летних энтузиастов, которых прислали тогда на пополнение?

– Да. Мы приехали сразу после того, как тебя ранили. Мне рассказали ребята.

– Я, - сообщил Габрио, - с тех пор еще раз попал на фронт, и поймал еще пулю.

– У тебя девять жизней, как у кошки, - сказал Артуро, и собирался уже развить мысль, задвинув что-нибудь шуточное о колдовстве, но вдруг, - Вот черт! Это кто такие?

Хиларио тоже повернулся в сторону, куда только что посмотрел Артуро. А именно - в сторону речного транспортного катера, с которого две минуты назад сошел Габрио. С палубы на бревенчатый причал аккуратно сгружались очень молодые женщины, явно уроженки Индокитая, причем некоторые - явно беременные. Методом индукции, можно было предположить, что беременны все они, просто на некоторых это пока незаметно. И та аккуратность, которую проявляли охранники по отношению к этим женщинам, четко свидетельствовала в подтверждении такой версии.

– Круто!
– с уважением произнес Хиларио, - Ты что, Габрио, в госпитале успел полтора десятка девчонок осеменить?

– При чем тут я!? Сколько я был в госпитале, и какой срок пуза у этой… И у этой…

– Ну, а серьезно? – спросила Джемми, - Кто эти девчонки?

– Слушайте, братишки…. И сестренки… Мы что, так и будем стоять у ограды? Или тут найдется тарелка супа для хорошего парня? А то по дороге был только сухой паек.

– Идем, братишка, - и Артуро хлопнул его по спине, - В нашем хозрасчетном цеху есть нормальная жратва. Будет тебе и суп с маслом, и кофе с шоколадом.

– Хозрасчетный цех?
– с удивлением переспросил Габрио Коимбру.

– Да, - подтвердил Хиларио, - концлагерь Ауастера, это вообще смешное местечко.

– Обхохочешься, - слегка ворчливо добавила Джемми Северино.

…

«Хозрасчетный цех» (как еще несколько аналогичных цехов) оказался речной баржей, накрытой каркасным ангаром. Внутри ангара нечто вроде продвинутой авторемонтной мастерской. Тут можно было видеть десяток небольших внедорожников-болотоходов разных моделей в разных стадиях сборки (или разборки). Две такие машины висели на высоте примерно человеческого роста в зацепах кран-балок.

– Такая, - пояснил Артуро, - наша хозрасчетная тема. Проверять машины перед, и после полевой обкатки. Южно-Никарагуанское Заозерье это теперь бренд. Если новая модель прошла тут тест-драйв, то у нее уже хорошая репутация. Проходят не все.

– Каждая вторая тачка разваливается на этих болотах, - пояснил Хиларио.

– А у каждой первой глохнет движок намертво, - пошутила Джемми.

– Работа по мне, - оценил Габрио, и уточнил, - но не на голодный желудок.

– Сейчас все будет, - пообещала Джемми, - ты заметил, что Петроно пошел на крышу? Короче: там второй ярус, бытовой. Кухня есть, все дела. А Петроно классно стряпает.

– Петроно, - добавил Хиларио, - из потомственных рестораторов, мелких, правда.

– Да? – удивился Габрио, - А зачем он вписался на войну, если не из пролетариев, а из среднего класса? К тому же, он еще несовершеннолетний.

– Пропаганда, - ответил Артуро, - мозги были промыты ура-патриотизмом. Жалко его, реально. Если бы не эпидемия, он бы уже был дома. Красный Крест договорился про несовершеннолетних солдат, что они могут ехать домой. Но – не подфартило.

– Ладно, - Джемми махнула рукой, - может оно к лучшему для него. Поумнеет. А что, кстати, мы встали? Идем наверх. Габрио за едой расскажет о карьере осеменителя.