Рыцари королевы Ядвиги

– Сам не обляпайся, – ответил Гаррисон.

Под порывами ветра палатка тряслась и покачивалась, но прочно стояла на месте. По крыше с шумом колотил дождь, время от времени доносилось бульканье, точно в бока били настоящие волны. Гром грохотал оглушительно, будто пушки оро-ро-ро, сверкание молний пробивалось через плотный материал.

– Это мы что, плывем? – с интересом осведомился Соболев, когда пол начал плавно раскачиваться.

– Ага, – ответил Вильям. – Прямо в лапки воинам Ся-няо. Арагонес и Чойбалсан – на дежурстве, прочим отдыхать. Через два часа смена – Соболев и Джонс. Еще через два…

Распределив караулы, он развернул спальный мешок, очень тонкий и легкий, сделанный на заказ в мастерских раззедофов. Закрыл глаза и уснул мгновенно, словно провалился в темноту.

* * *

Дверцу палатки удалось открыть только со второй попытки. Вильям высунул наружу голову и обнаружил, что прямо перед ним небольшой овраг, которого не было раньше, и что по его дну с клокотанием несется вспененный ручей. Деревья большей частью исчезли, а те, что остались, лежали на земле.

Ночь продолжалась, небо было темным, и на юге в свете молний по-прежнему клубились грозовые облака.

– Ничего себе дождичек, – проговорил Вильям, вылезая из палатки. – А ведь, насколько я понимаю, по местным меркам он считается слабым?

– Да. – Протиснувшийся следом Арагонес замер, лицо его перекосилось. – Ой, как тут сы… апчхи!

– Будь здоров, – сказал Снарк, – и чихай потише, а то ниа-хо-сай услышат. Поторопимся!

Палатку свернули и убрали в рюкзак, дезактивированный сторожевой периметр занял место в поклаже Чойбалсана. Не прошло и десяти минут, как маленький отряд в полном молчании зашагал дальше.

Сырая почва хлюпала под ногами, порой приходилось брести через лужи глубиной по колено, где резвились прозрачные «головастики» размером с кулак. Воздух был таким влажным, что его можно было пить, а вот дышать удавалось с трудом. Основные костюмы едва успевали поглощать выступавший на спинах легионеров пот.

Через несколько часов тьма начала рассеиваться, а горизонт на востоке принялся мягко светиться. Тоненькая полоска золотого сияния потолстела, стала алой, чуть позже выбрался краешек солнца.

– Скоро пересечем границу населенных земель, так что глядите в оба, – сказал Вильям, когда они прошли неподвластный дождям ориентир – белоснежную скалу с совершенно плоской верхушкой.

Его отметили, еще когда готовились к операции.

Прежде чем опуститься на планету, укрытый в маскировочном коконе «Рим» несколько дней провел на орбите. А разведывательные зонды за это время собрали информацию о землях, принадлежавших Ся-няо, о его жилище, которое можно было назвать замком.

Так что Вильям и его группа ориентировались на местности не хуже уроженцев Рвихуца.

– Граница. – Озабоченность отразилась на медном лице Арагонеса. – Это такие чуваки в форме и полосатый шлагбаум?

От привычки балагурить вовремя и не очень уроженца Сан-Педро не смогла отучить даже смерть.

– Как шлагбаум увидишь – дай мне знать, – кивнул Вильям. – Тут же тебя пристрелю, чтобы безумца с собой не тащить. Полежишь денек-другой, отдохнешь, а на обратном пути мы тебя заберем.

Арагонес насупился и, похоже, обиделся.

Примерно через километр свернули прямо на запад, в настоящий лес.

Поваленные ночной бурей деревья медленно поднимались, впившиеся в землю корни натягивались, распрямляя стволы. Со всех сторон доносился хруст и деревянный стук. Растения поменьше росли с невероятной скоростью, пользуясь паузой меж двумя ливнями, под ногами шуршала бледно-зеленая трава, на толстых пучках ветвей висели тугие розовые бутоны.

И всюду сновали десятки живых существ – мелких, но самых разных на вид. Встречались знакомые «соловьи», с писком летали крылатые твари, ползучих было столько, что порой приходилось их нещадно давить, чтобы поставить ногу.

Людей охваченная экстазом размножения живность нисколько не боялась.

– Тихо, – сказал Вильям, уловив рокочущий звук механического происхождения. – Залегли. Маскировку включить.

Сам первым шлепнулся на землю, коснулся пояса основного костюма. Воздух вокруг поплыл, стебли травы, выросшей уже почти на полметра, словно размазались. Через мгновение мир вокруг снова обрел четкость, но упавшие неподалеку легионеры исчезли из виду.

Там, где они лежали, появились травянистые кочки самого невинного вида.

Рокочущий звук усилился, и меж качавшихся стволов показался гусеничный транспортер, похожий на трактор.

Он полз неспешно, из трех труб в его задней части валил дым, колыхался открытый кузов, нагруженный бревнами. А в передней под навесом сидело приземистое безголовое существо – ниа-хо-сай. Голова у него, конечно, имелась, но она пряталась в плечевом кармане. Правая и левая руки лежали на пульте управления, а средняя была вскинута, и сенсорная зона в ее центре смотрела вперед.

Вильям знал, что аборигены Рвихуца, несмотря на отсутствие глаз, хорошо видят, а громадные круглые уши, торчащие из плеч, позволяют им улавливать очень слабые звуки.

– Хаара-бура-тара-ро, сира-бира, – напевал себе «под нос» ниа-хо-сай, и звук глухо вырывался из плечевого кармана. Судя по тому, что вживленный в лоб переводчик молчал, этот набор звуков не имел смысла не только для человека.

Снарк замер, когда ладонь повернулась в их сторону. Увидел сенсорную зону – чуть более темную, разглядел, как покачнулись уши, и постарался замереть, даже не дышать.

Транспортер запыхтел чуть громче, в его нутре что-то крякнуло, и нескладный механизм добавил скорости. Водитель равнодушно отвернулся, вновь завел заунывную песню.

– Вперед, – сказал Вильям, когда рокот затих меж деревьев.

Травянистые кочки исчезли, на их месте появились фигуры людей, облаченных в бронежилеты и шлемы, с дезинтеграторами в руках. Двинулись дальше, обходя завалы и стараясь не оставлять следов.

В полдень устроили привал на берегу полноводной реки. Переправились через нее и по широкой дуге обогнули деревню ниа-хо-сай. Прошли самым краем обширного поля, засаженного невысокими кудрявыми кустиками. Легионеры только покачали головой при виде аборигенов и настоящих лопат в их руках.