Рысюхин, что ты пил?!

— Это я могу организовать. Более того — вам, как кавалеру государственных наград положены определённые преференции. В частности, если продемонстрируете должное усердие и явные успехи, то факультативы для вас станут бесплатными. Также вам будет предоставлена скидка пятнадцать процентов на оплату питания в академии.

— Сердечно вам благодарен!

Распределение по потокам и группам было на самом деле проведено заранее, нам просто огласили списки, кто где учится, после чего развели по аудиториям согласно специальностям. Там быстро раздали студенческие билеты и зачётные книжки и стали рассаживать народ для вводной лекции. С неё-то меня и вызвал Мурлыкин через служителя, который пригласил меня якобы в администрацию, что не вызвало особого удивления.

Василий Васильевич ждал меня в небольшом кабинете и вышел навстречу, протянув обе руки.

— Поздравляю! Искренне поздравляю и благодарю, потому как и мне тоже перепало от щедрот Государя!

— Спасибо. Но я не понимаю — почему сразу вторая ступень, и как получились две награды за одно и то же?

— На награждении через ступень настоял, как ни странно, глава СИБ, князь Медведев. Он вообще в последнее время интересуется необычно мыслящей молодёжью и собирает их под своё крыло. Боюсь, что и вас будет охмурять для перехода в своё ведомство.

— Нет-нет-нет, в регулярной службе я совсем не заинтересован! У меня есть и дело, и обязательства, и способ приносить пользу государству!

— Вот так и отвечайте! Теперь же про вторую награду — Высочайшее благоволение. Помните формулировку из Рескрипта?

— К стыду моему — нет, я очень уж был растерян. А ведь вы всё знали ещё при прошлой встрече!

— Конечно, знал. Но не хотел портить согласованный сюрприз. Так вот, формулировка — «своевременность и бескорыстие». Императора впечатлило то, что вы, во-первых, сразу подали рапорт, не пытаясь успеть сделать что-то для себя. И, самое главное, оказались единственным из всех, осведомлённых об афере, кто не увеличил ни цену, ни объём производства и вообще никак не пытался нажиться на ситуации. Распродажа складских запасов, пусть их и оказалось чуть больше ожидаемого, не может быть поставлена в вину никем, кто находится в здравом уме.

Я немного смутился — собственно, я хотел посмотреть уровень цен на спиртное и если будет расти — то тоже начать продавать дороже. Но закрутился, отвлёкся и попросту забыл. А оно вон как обернулось. Ну и, кроме того, оказывается, про мою маленькую аферу с майором из Борисова знают все, кому это нужно. Но — криминала в ней не видят, что хорошо. И в любом случае — даже если бы я и натворил что-то этим летом, теперь у меня Высочайшее прощение всех грехов! Хоть оно мне и не нужно.

Мурлыкин терпеливо ожидал, пока у меня схлынет первый вал эмоций.

— Василий Васильевич, а вообще, что это было? Нет, общий смысл я, как мне кажется уловил, но в целом? Если не секрет, конечно.

— Думаю, слишком многие знают детали, чтобы надеяться удержать это в секрете, тем более — от причастных. Шла подготовка ещё одного польского бунта.

— Польского? У нас?!

— Прежние заканчивались чем? Войска на границе занимали позиции по тревоге, чтобы не допустить вторжения «под шумок», подходила армия из глубины территории, и вся агентура, которая мутила воду… — Тут Мурлыкин с чувством приложился кулаком правой руки к ладони левой и сделал растирающее движение. — На сей раз они решили дать себе больше времени…

— И сделать прилегающие к месту событий губернии непроходимыми для войск? Просто выиграть время для развёртывания своих планов?

— Примерно так. Заблокировать размещённые в Великом княжестве гарнизоны и проходящие через него дороги как минимум, как максимум — втянуть войска в открытые бои с местными. Уже готовились провокации и начиналась работа по созданию нужного настроения среди наиболее маргинальных слоёв. Именно в расчёте на них, в первую очередь, и начали с дефицита спиртного.

— Вот же…

— Согласен. Ну, а пока бы власть пыталась разобраться с тем, что происходит здесь, пока бы пробивались чуть ли не пешим порядком через бурлящие территории — там, западнее, появились бы войска заинтересованной стороны, замаскированные под повстанцев, чтобы пробить окно на границе. Ну, а дальше — много вариантов, и среди них ни одного хорошего для Империи. Так что дело, благодаря тебе, раскрыли большое и очень вовремя. По масштабу предотвращённых бедствий медали «За рвение» как-бы даже и маловато, может быть. Ну, да то не нам решать.

— Разумеется. Тем более, что мой вклад — минимальный, всё же на поверхности лежало.

— Может, и лежало, да не видно было. Ну да ладно, так или иначе — на данный момент опасность устранена.

— А что потом будет?

— В каком смысле? А, ты про возможное продолжение и организаторов? Да ничего не будет — спишут убытки, тем более, что особо сильно вложиться людьми и ресурсами не успели, и активируются где-то в другом месте. Такие планы и заходы почти не прекращаются, не на западе, так на юге. Разве что среди белых медведей английской агентуры ещё нет.

— Зато среди шведов с норвежцами, наверное, хоть отбавляй.

— Это да.

Мурлыкин немного помолчал в задумчивости, затем спросил:

— Вас ещё что-то интересует?

— Если можно. По событиям трёхлетней давности здесь, в академии — какие-то не секретные подробности, что именно заставило начинать расследование, почему вообще заподозрили, что это не несчастный случай?

Жандарм несколько секунд колебался, потом всё же решился.

— Поскольку вы в каком-то смысле наш сотрудник, вам здесь учиться, и вы доказали умение видеть детали… В-общем, две детали не дают поверить в случайность. Во-первых, защитный купол питается от конструкции, в которую помещаются сразу три макра: один питающий и два запасных. И вот эти два оказались подменены на крашеные стекляшки, что не могло случиться само по себе. При этом неизвестно, когда именно произошла подмена: она могла быть совершена и за час до трагедии, и за месяц. Главный же кристалл был повреждён, причём при полном заряде увидеть это невооружённым глазом было очень сложно, а после подключения энергию он терял очень быстро. Ну, и во-вторых, время аварии. Если бы не заминка, связанная с переносом ритуала в помещение из-за внезапного грозового шквала, то на момент падения купола вся экскурсия была бы в дальней от входа точке. Добежать оттуда никто не успел бы, единственное убежище могло вместить едва ли каждого пятого из нуждающихся, что могло спровоцировать драки за место, с последующей длительной враждой между родами и кланами.

— Если по отдельности можно было бы списать первое — на кражу, второе — на случайность, то всё вместе…

Мурлыкин вздохнул.

— Да, именно так. И ваши способности к быстрому анализу для вашего возраста действительно впечатляют.

— Не льстите, Василий Васильевич, тут не требуется никакой особой глубины мысли. — Я не набивал себе цену и не жеманничал, в конце концов, я всего лишь озвучил вывод, сделанный дедом.

— В общем, расследование ведётся, подменять собой следствие я вас не только не прошу, но и предостерегаю от этого. Но присматривайте за происходящим со своей стороны, и если что-то заметите — не побрезгуйте поделиться со мною или с ротмистром Жабицким.

— Всенепременно. Разоблачить того, кто покушался на массовое убийство одних и превращение в калек других — это дело благое и нужное.

— Эх, жаль, что не все дворяне, особенно молодые, разделяют эту точку зрения.

Мне в голову пришла неожиданная мысль.

— Василий Васильевич, у вас найдётся ещё пятнадцать-двадцать минут, пока я сбегаю к себе в комнату? У меня есть для вас кое-что, правда, ещё не знаю, понравится ли.

— Заинтриговали. Пожалуй, я даже провожу вас как минимум до входа в общежитие — нужно кое о чём переговорить с некоторыми людьми.