Рюмка студеного счастья

Руди торопливо кивнул.

Алкоголь пошел на пользу, пленный окончательно пришел в себя и даже с аппетитом поужинал. А потом вывалил на Тимофея столько сверхсекретной информации, что у того мурашки по коже побежали.

— Цезий… — быстро рассказывал Руди. — Цезий и обогащенная урановая руда. Тридцать грамм цезия в обмен на десять тонн урана. Я всего лишь посредник, можно сказать, заинтересованные люди просто пользуются моими связями. Попутно идет обсуждение передачи технологий Южно-Африканской Республике Израилем, а именно, проектной документации на баллистические ракеты…

Тим внимательно слушал, информация оказалась очень важной, но он никак не мог сообразить, как ее применить. Родезии никакого дела не было до ядерной программы ЮАР, мало того, Родезия даже была заинтересованная в том, чтобы у соседей появилась ядерная дубинка. Правда, только в том случае, если сотрудничество с Советским Союзом не получалось реализовать.

До нужной Тимофею информации дело пока не дошло, уже поздно вечером, Тим напоил языка кофе со снотворным и благополучно отправил спасть, а сам снова встретился с Григоренко.

— Признайтесь, Тимофей Тимофеевич, — первым делом поинтересовался генерал. — Вас в первую очередь интересовала информация о ядерной программе ваших соседей, а только во вторую, коррупционные схемы Хендрика ван ден Берга. Вы умеете и любите играть по крупному.

Тим в ответ лишь немного склонил голову. Убеждать комитетчика в том, что информация для него самого стала полной неожиданностью, Тимофей не стал.

— Тогда самое время приоткрыть ваши цели, — попробовал надавить Григоренко. — Возможно, они сходны с нашими целями. Или хотя бы не противоречат друг другу.

— Уверен, не противоречат, — сдержанно ответил Тимофей. — Мои цели? Я был абсолютно уверен в том, что вас заинтересует эта информация. Считайте, ее моим подарком. А об общем использовании ее мы еще поговорим. А пока давайте обсудим стратегию следующей беседы с нашим гостем. Что вас еще интересует?

— Я уже запросил интересующие нас технические детали, — ответил генерал. — Вы прекрасно справляетесь Тимофей Тимофеевич. У вас прирожденный дар, либо вы прошли специальное обучение.

— Я лучше режу уши, — почти честно признался Тим. — В буше нет времени вести задушевные разговоры. Итак, у нас всего несколько дней, потому что Руди скоро хватятся. И да, вы слышали, он упоминал подконтрольные ему оффшорные счета, созданные для преодоления санкций? Есть несколько интересных идей.

— Капиталисты, что с вас взять, — рассмеялся Григоренко. — Ничего святого, только одни деньги на уме. Конечно, обсудим. Но… у нас есть еще одна тема для разговора… — лицо генерала стало серьезным. Считаю правильным сообщить вам, что Британский генеральный штаб готовит командно-штабные учения для проработки операции вторжения в Родезию. Мы считаем, что британцы не способны провести такую операцию, но даже к устному обсуждению необходимо отнестись серьезно.

— Мы отнесемся серьезно, — пообещал Тимофей.

Глава 21

Глава 21

— У меня сознается полное впечатление, — Тимофей улыбнулся, смотря на груду румяных пупырчатых чебуреков на блюде, — что ваши люди, все как один, повара отменного класса, под стать мишленовским ресторанам? Я ошибаюсь? Право, просто шедеврально.

Помощники зампреда КГБ уже четвертый день баловали постояльцев дачи виртуозно приготовленными национальными блюдами. Тим даже стал побаиваться, что нагуляет лишнего жирка.

Генерал добродушно развел руками.

— А это интересно, Тимофей Тимофеевич, на самом деле работа под прикрытием шеф-повара открывает впечатляющие возможности. Украду идею?

Тим в ответ кивнул и положил себе на тарелку смачно похрустывающий чебурек. Григоренко взялся за графин с водкой, но Тимофей отрицательно качнул головой. Он заметил, что комитетчик всегда пытается его подпоить и решил не давать ему никаких шансов.

Впрочем, генерал не стал настаивать и налил только себе.

Несколько минут за столом царила тишина, чебуреки, особенно под какой-то неизвестный Тиму специальный острый соус оказались чудо как хороши.

Разговор начал Григоренко.

— Итак, Тимофей Тимофеевич, мне бы хотелось услышать ваше видение судьбы Эшеля Руди. Время поджимает. Его патроны могут спохватиться.

Тим тщательно вытер салфеткой руки и подлил себе в стакан «Боржоми».

— Пока есть шансы на то, что его не хватятся, мое мнение, Руди надо отпускать. В Западном Берлине у него любовница, к которой он периодически летает, так что его отсутствие могут списать на амурные дела. Не факт, но шанс есть.

Григоренко внимательно слушал Тима и не перебивал.

— Сам же Руди, достаточно умен, чтобы понимать — наше с ним времяпровождение надо тщательно скрывать… — Тимофей прервался, сделав маленький глоток. — Потому что если станет что-то известно, его моментально зачистят. Даже превентивно. Если не юаровцы грохнут, то израильтяне обязательно. Для этих существование своей ядерной программы просто залог выживания. И его молчание, нам на руку, живой фигурант, как ни крути, нам обоим выгоден гораздо больше чем мертвый.

— Как вы оцениваете перспективу нашего с ним сотрудничества? — негромко поинтересовался генерал. — Вы говорили, что он неуправляем?

— Да, все верно, как обычный агент — он сразу выйдет из-под контроля, — отрезал Тимофей. — Но как равноправная сторона сотрудничества, представляет собой просто огромную ценность. Эшель Руди… как там говорят в Одессе, кажется, записной гешефтмахер. Да! Именно так. Он просто обожает организовывать сделки. Ему неимоверно льстит, что он устраивает грандиозные дела на мировом уровне. И на этом можно сыграть. Так что, используем это и его впечатляющие связи. Что до информации о ядерной программе ЮАР и Израиля… ну что же, используйте ее по своему разумению. Но так, чтобы не подставить нашего друга. Не мне вас учить.

Генерал невозмутимо кивнул и задал вопрос.

— А как вы используете полученные коррупционные материалы в отношении Хендрика ван ден Берга?

— Никак, пока… с улыбкой ответил Тимофей. — Я сначала попробую договориться с ним. А дальше посмотрим.

На самом деле у него уже сложился четкий и работоспособный план, но делиться им с комитетчиком он не собирался.

Генерал на удивление быстро и благожелательно согласился.

— Хорошо, Тимофей Тимофеевич, я запрошу указания и буду рекомендовать ваше предложение.