Рыжая катастрофа для босса

— Макаров сказал, — выдаёт помощник. — Они долго разговаривали, а потом Вячеслав вышел и сообщил, что его дочь и босс женятся.

— А Макс? — спрашиваю с надеждой. — То есть. Максим Викторович? Что он сказал?

— Ничего. Сидел взаперти, а потом собрался и сказал, что его уже не будет. Едет на важную встречу.

— На встречу?

— Вот и я засомневался. Какая встреча в конце рабочего дня? Точно в ресторан поехал.

Тем более, сама понимаешь, Горецкий сделает всё, чтобы добиться своего. А бывшая его. Ну разбежались, сойдутся снова. Старо как мир. Милые бранятся, только...

Не хочу его дослушивать. Прямо по валявшимся у моих ног листам шагаю на выход.

Не помню, как добралась до гардероба, не помню, как одевалась и забирала сумку. Всё было как в тумане.

Не хочу тут оставаться. Ни сейчас, ни потом. Не хочу иметь ничего общего с этой фирмой и её хозяином! А теперь уже. хозяевами.

— Поль, — тихонько зовут меня Люба и Стеша, стоило мне дойти до ресепшена. — На тебе лица нет. Что случилось?

Они переживают, а у меня только что сердце из груди вырвали.

Наживую, без наркоза! Они даже не представляют, какая это невыносимая боль!

— Ничего, — выдавливаю из себя, заставляю губы перестать дрожать.

Выбегаю из офиса, лечу к метро.

До чего же ты глупая, Полина Козырева!

Как ты могла влюбиться в такого человека, как Макс Горецкий? Почему позволила ему к себе прикоснуться, поцеловать, почему позволила себе довериться ему?

Неужели поверила, что люди могут быть другими?

Он просто играл со мной.

Три желания! Золотая рыбка! Да, вот такие забавы у богатых! Играть чужими чувствами, разбивать сердца!

Еду домой, там меня ждёт пустота, в которой я съем саму себя.

Позвонить Маргоше? Она только-только приехала к родителям, завтра у мамы юбилей, она же бросится ко мне. Не могу я так с ней поступить! Я не то солнце, вокруг которого вращаются все планеты, и она не должна вращаться, просто потому что мне плохо.

Нет, я хорошая подруга, я не буду её тревожить.

Захотелось обнять кого-то дорогого, любящего, порыдать у него на плече. Выговориться, пусть молчит.

Главное, чтобы выслушал.

— Хвостики... — приходит, как озарение.

Раньше я столько всего рассказывала Ласке, верила, что она меня понимает.

Но в приюте ещё пара десятков собак, и все они умные, добрые.

Хочется тепла.

Заботы.

В приют. Мне надо ехать в приют.

Перехожу на другую станцию метро и меняю маршрут.

Еду в электричке, прижавшись виском к холодному стеклу. Ловлю на себе сочувственный взгляд женщины, сидящей напротив. Только сейчас замечаю, что щёки мокрые. Даже не чувствую слёз.

— Деточка, что же ты так? Горе случилось, да? — волнуется неравнодушная дама.

Сжимаюсь, кручу головой и говорю, что всё хорошо.

Просто настроение дурацкое...

До приюта добираюсь на автомате.

Наверное, Олега с Инной увижу, а если они уже ушли, то нестрашно, у меня ключ есть.

Возникла спонтанная мысль, а не заночевать ли мне здесь?

Возвращаться домой в потёмках не самая хорошая идея, зато всю ночь могу провести с собаками.

Вхожу, смотрю по сторонам — никого, только хвостики весело тявкают, приветствуя меня.

— Привет-привет, — впервые за вечер улыбаюсь и задерживаюсь у одной из клеток.

Собачки просовывают свои носы, нежно щекочу их и глажу. Смотрю в умные глаза, подставляю ладони, четвероногие друзья тут же начинают их вылизывать.

— Олег? Инна? — зову.

Но никто не отзывается.

Рабочих тоже нет. Закончили смену, наверное.

Прохожу мимо лающих собак, улыбаюсь всем им, приятно, когда тебе так радуются.

С дороги устала, сейчас зайду в сторожку, заварю крепкий чай и буду всю ночь болтать со своими хвостатыми друзьями.

Уж они точно не предадут, точно разделят со мной мою боль и поднимут настроение.

Подхожу к домику, замечаю мелькнувшую в окне тень.

Проморгавшись, всматриваюсь внимательнее. Почудилось? Да, точно почудилось. Все же ушли.

Но заходить туда всё равно боязно.

Секунда - и тень бежит обратно.

Что? Вор в приюте? Или бомж забрёл, чтобы согреться?

Вот я сейчас этому бомжу..

Беру палку из кучи строительного мусора, вооружаюсь ею и крадущейся походкой подхожу к двери сторожки.

— НУ я тебе! — резко открываю дверь и, замахнувшись, намереваюсь уже жахнуть бомжа-вора по спине. — Иди отсюда!

Чужак, ловко увернувшись, перехватывает палку и вырывает из моих рук.

— Обалдела что ли?! — слышу до боли знакомый голос.

Голос человека, который разбил мне сердце. Но.. но что этот человек тут делает?

— Макс?.

Горецкий выходит из тени, и в свете горящей лампы вижу его недоуменное выражение лица.

— Макс. — выдыхаю, не представляя, что думать.

— Прибить меня захотела?

Я. я...

Он швыряет палку в угол и смотрит на меня с укором.

А у меня улыбка на всё лицо.

— Полина!

Улыбка уже такая, что мышцы болят, и глаза снова наполняются слезами. Слезами и... счастьем.

— Так это ты?..

— Я, — отвечает.

Но не понимает, про кого я говорю.

— Ты и есть. волшебник?

— Да не такой уж я и волшебник, приехал на помощь, а то проверка без предупреждения нагрянула, — говорит бегло, откладывая смету на стол. — Им нужно было подтвердить, что деньги на приют поступили законным образом. Вот я и подтвердил. А тут ещё с документами бардак, вот остался навести порядок.

Объяснив, смотрит на моё лицо и выгибает бровь.

— Поль, ты чего?

— Макс..

— снова выдыхаю. — Макс... Макс!

Не в силах себя контролировать, бросаюсь к нему, обнимаю за шею, впиваюсь в губы самым искренним поцелуем.

Он не поехал в ресторан.

Он не объявит о помолвке...

Он всё это время помогал приюту и примчался, чтобы снова помочь...

Макс Горецкий и мой Волшебник — один и тот же человек.

И я люблю его. Как несносного босса люблю и как неравнодушного человека с огромным сердцем.