С любовью, Луков

И мне стало грустно, потому что, насколько мне известно, Руби всегда любила придумывать и создавать костюмы. Всегда. Это была ее страсть. Собственная версия фигурного катания.

Я не припоминала, чтобы сестра занималась чем-то еще.

И всегда удивлялась, зачем она изучала бухгалтерский учет, получила диплом, если так и не устроилась работать по специальности.

— Но я не ты, — произнесла Руби все тем же покорным голосом. — Мама не верила в мою мечту так, как в твою.

— Руби, — начала я, внезапно почувствовав себя ужасно. Ну а как еще себя чувствовать? Она наблюдала, как мама поддерживала меня, но при этом считала, что Руби не может заниматься тем, что любит? Я ничего об этом не знала. Понятия не имела.

— Все в порядке, Жас. Все к лучшему. Я рассказала тебе это только по одной причине. Хочу, чтобы ты поняла, что родители не идеальны. И ты не единственная, кому твердили, что твои мечты не имеют ценности, вот только разница в том, что ты никогда не позволяла сбить себя со своего пути. Ты никому не позволила заставить себя делать то, что тебе не нравится, и мне хотелось бы иметь твой характер, — закончила Руби.

Я была ошеломлена. Честно говоря, удивлена не на шутку.

Потому что все оказалось хуже некуда.

— Я изучала бухгалтерию только потому, что хотела сделать родителей счастливыми. Мама даже пыталась уговорить меня устроиться к ней на работу пару лет назад. В любом случае, все, что я пытаюсь тебе сказать... Будь более открытой. Прости его. Тебе не нужно делать это сегодня или завтра, но дай ему шанс. Не думаю, что папа знал, как вести себя с тобой, когда ты была маленькой. Ты действовала и говорила очень самоуверенно, и, как мне кажется, слишком напоминала ему нашу мать.

«Хмм» было единственным, что мне удалось выдавить, пока я обдумывала ее слова.

Неужели в детстве я была маленькой засранкой, и отец не представлял, как со мной справиться? Я смутно вспомнила, как говорила ему, что ненавижу его. Пинала по ногам. Рыдала. Не хотела проводить с ним время, когда он приезжал в гости. Но мне, должно быть, было года четыре. Самое большее пять. Сразу после того, как он бросил нас.

Хмм.

— Я не хочу больше об этом говорить. Не хочу портить тебе кайф. Расскажи-ка мне лучше о том милом поцелуе, который тебе подарил Иван. Когда вы уже собираетесь пожениться, выиграть все награды и родить детей, которые станут вундеркиндами в любом виде спорта?

Я поперхнулась.

— О чем ты вообще, Руби? Ты там напилась, что ли, беременная?

Руби рассмеялась.

— Нет! Я бы никогда такого не сделала!

— А похоже, что ты уже в дрова.

— Нет! Я серьезно. Вы двое настолько идеально подходите друг другу, что у меня даже заболели зубы. Спроси Аарона.

Я закатила глаза и покачала головой, глядя в потолок и вспоминая, наконец, о словах, произнесенных Иваном, пока мы находились на льду.

«Я люблю тебя».

Он любил меня. И знал, что я тоже его люблю.

Мы не говорили об этом с тех пор, как сошли со льда и подошли к тренеру Ли, которая обняла нас и похлопала по спинам. Я заметила Галину на трибунах, когда мы шли в зону ожидания, и кивнула ей, получив кивок в ответ, который можно было расценить, как «я горжусь тобой».

Все, что произошло после этого, казалось хаосом, состоящим из переодеваний, интервью и спешки на поздний ужин, потому что все мы ужасно хотели есть.

Иван даже не проводил меня до номера. Он был слишком занят в вестибюле, разговаривая с другой фигуристкой из Канады, с которой, похоже, дружил.

Хмм…

— Черт! Джесси плачет. Мне нужно идти. Удачи завтра, но я знаю, она тебе не понадобится! Люблю тебя!

— Я тоже тебя люблю, — произнесла я в трубку.

— Пока! Ты была великолепна! — крикнула моя сестра, прежде чем отключиться, не дав мне возможности попрощаться в ответ.

Едва я уронила телефон на кровать, как раздался стук в дверь.

— Кто там? — крикнула я, усаживаясь на край.

— А кого ещё ты ждёшь? — послышался голос Ивана по другую сторону двери.

Закатив глаза, я поднялась на ноги и пошла открывать замок. А когда, не спеша, распахнула дверь, увидела Ивана, стоящего с приподнятыми бровями и все в той же одежде, в которой он находился на ужине. Угольно-серая рубашка на пуговицах, черные брюки, по его словам, сшитые на заказ, потому что мышцы ягодиц и бедер были слишком накаченными в сравнении с узкой талией, и те черные модные ботинки на шнуровке, которые я видела на нем уже несколько раз.

— Не хочешь впустить меня? — спросил парень.

Я покачала головой, улыбнувшись. Потом отошла в сторону, наблюдая за Иваном, который вошел и сразу же сел на край кровати, наклонившись, чтобы расшнуровать свои ботинки. Заперев дверь, я устроилась рядом, наблюдая, как он со вздохом снимал сначала один ботинок, а затем другой.

— Я устал, — признался мой напарник, вытягивая ноги.

— И я, — ответила я, разглядывая его носки в черную и фиолетовую полоски. — Только что закончила разговаривать с Руби по телефону. Как раз размышляла о том, достаточно ли устала, чтобы отрубиться. Кажется, во мне ещё бурлит адреналин.

Вздернув подбородок, Иван повернулся и улыбнулся мне, прежде чем обнять за плечи и притянуть ближе к себе.

— Как поговорили?

— Нормально. Она сказала, что это лучшее из моих выступлений. Потом прочитала мне лекцию о нашем отце, но все в порядке, — объяснила я ему, не желая вдаваться в детали.

Иван кивнул, как будто понял.

— Согласен с ней. Ко мне подошли уже человек двадцать и сказали, какая ты умница, — он моргнул. — Но не переживай, я не завидую.

— С чего бы мне переживать об этом, — сухо прокомментировала я.

Парень еще крепче прижал меня к себе, рукой скользнув по моему плечу и потерев его.

— Ты была великолепна, Пончик. На самом деле... Но не жди, что я снова признаюсь тебе в этом в ближайшее время.

Я прижалась головой к его плечу и улыбнулась, радуясь, что Иван этого не видит.

— Ты тоже.

— Ну это понятно. Но я уже пройденный этап. К моему мастерству все давно привыкли.

Я фыркнула.

— Самодовольный осел.

Его ответ?

— А как же.

Как я могла влюбиться в надменного засранца? Из всех миллиардов людей на планете кого я полюбила? Вот этого?