Сага о Хервёр и Хейдреке

Хервард и Хьёрвард, Храни, Ангантюр, бужу я вас всех под корнями леса в шлеме, кольчуге, с острым мечом, щитом и сбруей, копьём окровавленным. Совсем рассыпались, сыны Арнгрима, потомки зловредные, в горстку праха, речей раз никто из сынов Эйвуры со мной не ведёт здесь, в Мунарваге. Хервард, Хьёрвард, [Х]рани, Ангантюр, всем между рёбер будет вам так, словно чахнете вы в муравьиных кучах, коль клинок не дадите, что Двалин сковал, не должно драугам [32] меч добрый таить.

32

Драуг — оживший мертвец.

Тогда Ангантюр ответил:

Хервёр, дочь, почему кричишь так, пагубы полная? Поступаешь во зло себе; с ума ты сошла, стала безумной, сбитая с толку, будишь ты мёртвых. Ни отец схоронил меня, ни другие родичи; имели Тюрвинг двое, что жили, но стал владельцем один в итоге.

Она ответила:

Говори мне лишь правду, и как ас оставил тебя невредимым в кургане, и как с тобою нет Тюрвинга; не желаешь ты наследство оставить чаду единому.

В это время вокруг курганов, что стояли открытыми, не было видно ничего, кроме огня. Ангантюр сказал:

Решётка Хель спущена, курганы открыты, весь острова край до моря в огне; люто снаружи вокруг оглядеться, дева, коль сможешь, спеши к кораблям.

Она ответила:

Таких не зажечь вам костров в ночи, чтоб я огня устрашилась вашего; не дрогнет девы души ограда, хотя драуга видит при входе стоящего. Тогда сказал Ангантюр: Скажу тебе, Хервёр, наклонись покуда, мудрая дочь, о том, что случится: этот же Тюрвинг, поверь, коли сможешь, род твой, дева, полностью сгубит. Сына родишь, что будет затем Тюрвинг носить и поверит в силу; Хейдреком люди его назовут, под палаткой светила самым могучим.

Она сказала:

Я так закляну мёртвых мужей, что будете вы все вместе лежать в могиле гниющие, мёртвые с драугами; отдай, Ангантюр; мне из кургана щитам угрозу, убийцу Хьяльмара.

Он сказал:

Не назову тебя, дева; я людям подобной, ты по курганам ночами бродишь с резным копьём и с готов металлом, в шлеме, кольчуге, пред дверью палаты.

Она сказала:

Считала себя я смертной и прежде, чем в ваши чертоги прийти решила; дай мне из кургана доспехов губителя, двергов труды довольно уж прятать.

Ангантюр сказал:

У меня под плечами убийца Хьяльмара, весь он снаружи огнём укутан; не знаю я девы нигде на земле, что б меч посмела тот в руки взять.

Она сказала:

Я сохраню, и в руки возьму острый клинок, коль смогу получить; я не боюсь огня горящего, пламя стихает, если я гляну.

Он сказал:

Глупа ты, Хервёр; сильная духом, раз с глазами открытыми в пламя бросаешься; но лучше отдам клинок из кургана, юная дева; не могу отказать тебе.

Она сказала:

Хорошо ты поступишь, викингов родич, коли отдашь мне клинок из кургана; лучше сейчас мне, Будли потомок, чем если б Норвегией всей завладела.

Он сказал:

Не знаешь ты, в делах несчастливая, коварная женщина, чему будешь радоваться.

Она сказала:

Я возвращусь к скакуну прибоя, в добром духе княжая дева; мало страшит меня, ловдунгов [33] родич; как мои сыновья позже поспорят.

Он сказал:

Ты будешь владеть им в радости долго, храни под покровом убийцу Хьяльмара; лезвий не тронь, яд на обоих, эта погибель болезни хуже.

33

Ловдунги — потомки Ловди, упоминаемого в «Языке поэзии» (Sk'aldskaparm'al, 80), сына Хальвдана Старого и брата Будли.

Прощай, моя дочь, дал тебе бы немедля дюжину жизней, поверь, коли сможешь, выносливость, силу, хорошее всё, что Арнгрима сыны по себе оставили. Она сказала: Пребудьте вы все, мне хочется прочь, невредимы в кургане; стремлюсь я отсюда; казалось мне ныне между мирами, что вкруг меня пламя пылало.

Потом Хервёр пошла к кораблям. Когда рассвело, увидела она, что корабли ушли, викинги испугались грохота и огней на острове. Она раздобыла судно, но про её путешествие ничего не рассказывается, пока она не пришла в Гласисвеллир к Гудмунду. Она перезимовала там и снова называла себя Хьёрвардом.

Глава 6

Однажды, когда Гудмунд играл в шахматы, и его игра была почти проиграна, он спросил, не может ли кто-нибудь дать ему совет. Тогда Хервард подошёл и некоторое время подсказывал, пока положение Гудмунда не стало лучше. Тут какой-то человек поднял и обнажил Тюрвинг. Хервард увидел это, выхватил у него меч, убил его и затем вышел вон. Люди захотели бежать за ним. Тогда Гудмунд сказал:

— Успокойтесь! Возможно, не так просто отомстить этому человеку, как вы думаете, ведь вы не знаете, кто он. Эта женщина вам дорого обойдётся, прежде чем вы отберёте у неё жизнь.

Потом Хервард долгое время был в походе и одержал много побед. Когда ей это надоело, она отправилась домой к ярлу, отцу своей матери. Там она преуспела, как и другие девушки, в занятиях ткачеством и рукоделием. Хёвунд, сын Гудмунда, узнав об этом, поехал, посватался к Хервёр, женился и привёз её домой. Хёвунд был мудрейшим из людей и таким справедливым, что никогда не вершил правосудие с пристрастием, касалось ли дело жителей страны или иноземцев, и по его имени в любом государстве хёвундом называют того, кто судит дела людей.