Сага о копье: Омнибус. Том III

— Да. Редкое удовольствие, как проходящие года…

Мариция никак не могла понять некоторых фраз Голгрина на всеобщем. Иногда он выражался крайне изысканно, а иногда странно и косноязычно.

— Милорд… — начала Мариция, опуская бокал.

— Пожалуйста, я настаиваю, зови меня просто Голгрином!

— Прекрасно. Я хотела бы пролить свет на нашу миссию. Я знаю, мы оба не из тех, кто…

Отдав кубок рабыне, Голгрин замахал рукой:

— Сначала давай перекусим, а потом поговорим о сложных вещах…

Великий Лорд щелкнул пальцами, но ничего не произошло. Тогда людоед ощерился и оглянулся на Нагрока. Секунда — и тот выбежал из каюты.

Мариция, наверное, слишком долго смотрела на него, потому что Голгрин немедленно пояснил:

— Прости старого бедного Нагрока, его брата Белгрока недавно убили…

— Белгрок мертв? — Она вспомнила младшего брата, командовавшего людоедами во время освобождения Амбеона.

— Да, в Нераке еще неспокойно… Некоторые из Рыцарей Тьмы сражаются до сих пор…

Голгрин говорил безразличным тоном, как о погоде или облаках. А ведь эти двое, Мариции доносили шпионы, были весьма приближены к Великому Лорду.

— Значит, вы исследовали Нераку? — внезапно спросила командующая. — А я и не знала. Не думала, что рыцари активны на востоке, мне докладывали, что они отступили на запад.

— Просто отряд разведчиков. Проверка боем.

Мариция нахмурилась — больше она ничего не знала. Вернулся Нагрок, а за ним семенили четыре раба с подносами. Ноздри Мариции уловили чудесный аромат — на двух блюдах лежала прекрасно прожаренная козлятина. Ее поднесли Голгрину, и тот одобрительно кивнул. Людоед указал на поднос с большим куском, и его подали Мариции. На других блюдах были фрукты и миски с ароматно пахнущим красным супом.

Такой трапезы на борту людоедского корабля она не ожидала. Голгрин удовлетворенно хихикнул:

— Эльфы — повелители еды!

— Давно не ела мясо, так тонко приготовленное. Разве эльфы искусны в этом?

Голгрин уже смеялся:

— Всему можно научить. Они прилежно учатся!

Потом повторился ритуал дегустации, и только тогда все приступили к еде. Мариция накинулась на козлятину, обнаружив, что ее вкус еще лучше, чем запах, но все время исподтишка поглядывала на Нагрока. Тот, казалось, мрачно размышлял, не сводя глаз с минотавров.

Раньше Мариция имела с ним дело, но никогда людоед не выказывал такой открытой враждебности. Она решила быть начеку.

Рабыня помогала Голгрину есть и даже иногда кормила, как маленького ребенка. Сам Великий Лорд в это время говорил об успехах их союза, настоящих и будущих.

— Об Амбеоне все отзываются только в превосходной форме! Крепости выросли за пределами старого Сильванести! Много урсув суурт строят новое королевство, верно?

— Мы стараемся сделать многое. Но мне говорили, людоеды тоже процветают, разве не так?

— Все прекрасно. — Голгрин ответил слишком быстро, поднимая кубок. — И мы еще больше прославим предков делами!

Людоед сделал паузу, поправляя цепь на груди, — это движение Мариция видела часто. Каждый раз под тканью что-то перемещалось. Прикидывая, чтобы это могло быть, она поддерживала беседу:

— Есть ли необходимость в поставках?

— Как мило со стороны минотавров. Но, боюсь, нам ничего не надо.

Еду унесли, и Голгрин расслабился — в чуть неудобной позе, на взгляд Мариции, отчего пролил несколько глотков вина. Он движением руки отослал всех рабов, включая даже служанку.

— Было бы лучше, если бы мы поговорили без свидетелей, — прошептал он пораженной командующей.

— Ты имеешь в виду и телохранителей?

— Это было бы мудро, — сухо сказал людоед.

Мариция немного подумала, а потом повернулась к своим воинам:

— Ждите меня снаружи.

— Но, миледи, тебе не надлежит…

— Вы слышали приказ? Оба. Снаружи.

Голгрин кивнул:

— Я все понимаю и в знак дружбы удалю своего телохранителя первым.

Нагрок с неохотой вышел, следом потянулись и минотавры.

Мариция посмотрела на Великого Лорда и произнесла:

— Не волнуйся, я смогу убить тебя и без их помощи.

— Это была бы забавная битва, без сомнения, — безрадостно сказал Голгрин. — Интересный бой, Мариция. Самый интересный.

Это был первый раз, когда людоед назвал ее просто по имени.

— Продолжим, Голгрин. Нам надо скоординировать планы, ибо мятежники уничтожили слишком многих — и людоедов, и минотавров. Я хочу его голову.

— Прекрасно тебя понимаю.

— Не думаю, что понимаешь. Я имею в виду, что хочу лично распотрошить Фароса. Видеть дергающееся тело, вспороть ему брюхо и отрубить рога. Ясно?

Голгрин широко улыбнулся, обнажив клыки:

— Звучит по-людоедски, Мариция, очень по-людоедски!

— Он убил моего брата, и я требую мести!

— Тут мы солидарны. Но мне Фарос тоже нужен. — Великий Лорд выставил вперед обрубок руки.

— Ты потерял только руку, а я…

Голгрин прервал ее:

— Для урсув суурт рука важна?

Мариция вспомнила колонны инвалидов… неполноценных минотавров, не годных к войне. Потеря руки способна ужасно понизить жизненный статус имперца.

— Безусловно да.

— А людоедам без нее — смерть. — Он сорвал повязку, показывая прижженную рану. — Однозначная смерть.

— Но ты выжил…

Снова последовала безрадостная усмешка:

— Но я же — Голгрин.

Здоровой рукой Великий Лорд потянул цепочку на шее, вытаскивая непонятный сверток.

— Я выжил, Мариция, но еще и многое запомнил. Потому ношу это у сердца — для освежения воспоминаний.

Он дернул шелк на свертке, и перед Марицией закачался ужасный талисман — мумифицированная рука. Рука Голгрина.

Кто-то старательно высушил и набальзамировал отрубленную конечность. Сохранились даже ногти.

— Помню каждый сон, каждый час. Я выживаю, Мариция, но все это в моем сердце. Запомни это и передай остальным — Голгрин больше, чем рука!

Он отшвырнул цепочку и ударил себя здоровой конечностью в грудь.

— Голгрин — власть! Голгрин — сила! Голгрин — Блотен и Керн!

Глаза людоеда фанатично блестели, и Мариция мудро решила его не прерывать. Тон Голгрина внезапно сменился на интимно-товарищеский, он мягко повесил цепочку на шею и спрятал свой талисман под мантию.