Сага о копье: Омнибус. Том III

Мариции хотелось завершить дуэль, но что сказал людоед? Нагрок приоткрыл залитый кровью глаз:

— …и'Басти…

Он не смог продолжить. Кривое лезвие свистнуло, полностью отделив голову от туловища. Нагрок рухнул на палубу в мертвой тишине, а Мариция высвободила ногу.

— Ты не должен был этого делать! — сердито посмотрела она на Голгрина.

— Таков путь нашего народа, — ласково ответил тот.

— Но он…

— Лучше выпей воды, — протянул Голгрин Мариции мех с водой.

Она не спорила — не было сил. Мысли кружились в голове: «Нагрок наверняка обманул… Он ничего не мог знать о Бастиане… Но почему вмешался Великий Лорд?»

— Сейчас обыщут вещи Нагрока и вернут тебе кинжал. Ты хорошо сражалась, потомок Хотака.

— Прекрасно…

Она устала, палуба качалась перед глазами, молнией проносилось лицо Голгрина с хищной и напряженной улыбкой. Мех выпал из руки командующей, и она упала в обморок.

Гаэрт

Фарос тонул — темнота поглотила его, а в легких была одна вода. Он знал, что умирает, но продолжал дергаться. Вокруг смыкался лес водорослей, которые хватали его за руки и ноги, утягивая вниз… С каждым мигом их только прибавлялось…

Задыхаясь, он проснулся и долго не мог отдышаться, хватаясь за грудь. Что-то прикоснулось плечу, и минотавр отчаянно рванулся…

— Успокойся, парень! Легче!

Знакомый голос успокоил Фароса. Вокруг пахло морем, но он не был в воде. Дыхание начало восстанавливаться, и сразу нахлынули воспоминания. Чудовище-рыба… соблазнительная Богиня…

— Милорд Фарос, ты меня слышишь? Посмотри на меня, парень!

— Ботанос? — Предводитель мятежников открыл слезящиеся глаза, но ни голосом, ни фигурой говорящий не походил на капитана «Драконьего Гребня».

— Тут я. — Слева в руку ткнулась чашка. — Выпей это, только медленно.

Чего сейчас Фарос совершенно не хотел, так это пить, но чашку твердо поднесли к его губам. Он глотнул и почувствовал, как жидкий огонь обжег его нутро.

— Во имя Вайрокса, что это?

— Да, они говорили, действие будет мощное… — Расплывчатая фигура превратилась в Напола.

Они с Тинзой плыли на «Морском Потрошителе»… Фарос не понимал, как здесь очутился. Или его вытащили из воды, а видение Зебоим только наваждение?

Предводитель мятежников лежал в высокой, но узкой хижине, на коричневом матрасе, под одеялом. Пол был усыпан белым песком, шкуры, заменяющие двери, раскачивал легкий ветерок.

— Где это…

Напол остановил его:

— Они не сказали, даже при условии временной стоянки. Мы пообещали не спрашивать.

— Кто они?

— Скоро ты их увидишь.

— А Ботанос умер?

— Умер? — удивился Напол. — Да он раньше тебя на сутки очнулся. Мы все волновались о тебе, милорд, твое спасение настоящее чудо, не видел бы сам, никогда не поверил бы!

Офицер вновь наполнил чашку Фароса. Проглотив эликсир, минотавр потянулся:

— Расскажи мне все…

Под его тяжелым взглядом старый солдат подобрался:

— Да, милорд!

С точки зрения Напола, на борту «Морского Потрошителя» никто не знал об упавших за борт. У Тинзы было полно проблем с треснувшей мачтой, кроме того, они боялись отстать от эскадры.

— Потом… вот пить мне морскую воду вместо вина, если море мгновенно не успокоилось! Мы высыпали на палубу — паруса обвисли, корабли замерли… правда, воняло ужасно! Пфуф! Словно вся рыба в океане решила протухнуть в один миг… Извини, парень, отвлекся… А затем случилось еще более странное событие!

— Что же?

— Не считай меня ненормальным, но все остальные, спасавшие Ботаноса, подтвердят мои слова. Мы озирались по сторонам… и тут из воды вынырнуло щупальце кракена невероятных размеров! Оно поднялось на высоту самой высокой мачты и продолжало расти в ночном небе… С твоего флагмана его тоже видели, кстати… Правда хозяин чудовищного отростка так и не показался. Но как щупальце могло парить в воздухе само по себе?

Фарос промолчал, вспоминая огромные размеры Морской Королевы. Теперь минотавр уже был уверен — ему ничего не померещилось. Он попытался встать, отказавшись от предложенной руки Напола.

— Так где мы оказались и как, раздери тебя Саргас…

— Не могу сказать точно, парень. Внезапно щупальце нырнуло в воду и небеса изменились! Зловоние пропало, а корабли рассекали местные спокойные воды. Они вышли к нам навстречу… и сказали, что у них находишься ты и капитан.

— Они? Опять это слово, Напол. Кто они?

— Офицер имеет в виду нас…

Фарос обернулся и посмотрел па входящего минотавра, высокого и худого. Его килт чем-то напоминал цветами одежду Напола, хотя было ясно, что связи между ними нет никакой.

— Меня зовут Гаэрт. Мой народ… больше не твой…

Лидер мятежников попробовал рвануться к Гаэрту, но голова у него закружилась, и только помощь Напола не позволила ему упасть.

Гаэрт безразлично наблюдал:

— Я же сказал, после эликсира дараг он целый час не должен двигаться. Ты не сказал ему?

— Я не успел, милорд, — опустил голову Напол.

— Что ты имел в виду, говоря про свой народ? — простонал Фарос.

— Мы давно разминулись путями с империей. Наш дом и наша судьба не принадлежат больше трону или Рогатому. Вас пустили сюда только по просьбе… очень уважаемой персоны. Бог Правого Дела испросил убежища для мятежников, но большего мы делать не обязаны.

— Бог Правого Дела, кто он?

Гаэрт уже собрался уходить:

— Ваши корабли готовы к походу. Отплывайте скорее… И никогда не возвращайтесь.

Переборов дурноту, Фарос отшвырнул Напола и, в два прыжка очутившись рядом с Гаэртом, схватил его за плечо. Тот постарался не обращать на это внимания, но предводитель мятежников уже заломил ему руку за спину.

В хижину немедленно ворвались два стража, но худой минотавр отмахнулся от их помощи. Безоружный Напол встал за спиной командира, прикрывая его своим телом.

— Слушай меня, — проскрежетал Фарос, борясь с огнем в голове. — Я не просил помощи ни у вас, ни у Бога Правого Дела! Меня доставили сюда по воле Богини…