Самая честная мошенница

В уме я провела несложные расчеты. Если порошок был похож на муку, то это чистый героин. Его разбодяживают различными наполнителями — сахар, стиральный порошок, тальк — в среднем до двадцатипятипроцентной концентрации. Два килограмма автоматически превращаются в восемь килограммов зелья. В дозе героина — «чеке» — 0,1 грамма. Допустим, по сто рублей, получается восемь миллионов плюс таблетки с рожицей — экстези, двести пятьдесят рублей штука! От досады аж зубы свело. Не удивительно, что нас ищут.

Я посмотрела на Бурсову. По глазам было видно, что она даже не осознает, что натворила.

— Почему же ты просто не заявила в милицию, что там наркотики продавали? — спросил у жены Олег Николаевич. Своим видом и замедленной речью он походил на зомби.

— Да что милиция, что они могут? — горячо заговорила Бурсова. — В газетах вон пишут, что начальники отделов по борьбе с наркотиками сами являются наркобаронами.

— У меня есть знакомый начальник отдела по борьбе с наркотиками в УВД, и он не наркобарон, — устало проговорила я, понимая, что с Бурсовой спорить бесполезно.

В коридоре послышался топот множества ног и голоса.

— Лезьте за диван, — коротко распорядилась я. Больше в комнате спрятаться было негде, а за диваном имелось небольшое пространство, где вполне могли разместиться два человека, но снаружи казалось, что диван стоит вплотную к стене — маленькая шпионская хитрость. В коридоре стучали в двери, задавали вопросы. Скрипя, двери захлопывались. Спрятав Бурсовых, я налила себе чай, отрезала кусок пирога и принялась есть. Когда в дверь постучали, я в таком виде и предстала перед двумя мордоворотами Снежка — в одной руке бокал с горячим чаем, в другой недоеденный кусок пирога. В умелых руках даже такие нехитрые предметы могли оказаться оружием.

— Что угодно, господа? — вежливо спросила я.

— А, ты, — скривился Сильвер. — С ней Снежок уже базарил, — пояснил он своему напарнику и, заглядывая в комнату, поинтересовался: — Что, красавица, одна?

— Одна, как перст, — подтвердила я, радушно улыбаясь.

— Паха, позырь в кладовке, — велел Сильвер напарнику, а сам жадными глазами указал на пирог, — может, угостишь?

— Да без проблем. — Я положила на стол остатки своего куска и, следя краем глаза за Пахой, изучавшим кладовку, отрезала второй кусок пирога, затем с ловкостью фокусника выдернула из браслета на часах маленькую капсулу, высыпала из нее содержимое на пирог и подала бандиту:

— Приятного аппетита.

Не успел он разинуть рот, как зазвонил его сотовый.

— Вот черт! — Сильвер повременил с пирогом и раскрыл свою раскладушку: — Да-да, смотрим. Ни хрена. — Пауза. — Ну у многих норы вообще законопачены, типа, они на работе, не выносить же мне их. — Снова пауза. — Да щас каждый пидор себе железные двери ставит. Комендант хрен его знает где, сказали, завтра будет. — Разговаривая, бандит вышел в коридор. Его напарник последовал за ним, а в комнату заглянула любопытная дворничиха. Она сопровождала бандитов, поясняя, кто где живет.

— Вы за уборку коридора сдавали? — обратилась дворничиха ко мне, пользуясь моментом. — Вы и за прошлый месяц двадцать рублей не заплатили.

Я сунула две сотни, чтобы решить проблему на ближайшие полгода, и выпихнула тетку в коридор. Потом, быстро обсыпав оставшийся пирог сильным слабительным, подхватила тарелку и, захлопнув дверь, помчалась вслед за бандитами. В этот момент Сильвер разговаривал с не вполне вменяемой старушкой из соседней комнаты. Старушка страдала глухотой и плохо видела, поэтому внятного диалога не получалось.

— Да пошла ты… — заорал разъяренный Сильвер, указав старушке точный адрес, а заодно пояснив, кто она есть на самом деле.

— Я в ЖЭК, милок, ходила, но они не захотели менять трубу, велели меньше пользоваться туалетом, — невозмутимо продолжала рассказывать старушка о своих проблемах.

Паха, глядя на обезумевшего начальника, отвернувшись, тихо захихикал.

— Ты чего, сука, ржешь там! — рявкнул на него Сильвер и, взвыв от бессильной злобы, бросился с кулаками на соседнюю дверь.

— Их нет, они уехали в Казахстан, — дребезжащим голосом проговорила старуха, подслеповато щурясь на бандита.

— Да чтоб их, мать твою! — заорал Сильвер и схватился за телефон.

— Иван, я не знаю, как мы эту халабуду обыщем. Это нереально за сегодня. Завтра будет комендант, и пройдемся, или пошли, чтобы его нашли.

Я приблизилась к продолжавшему хихикать Пахе и тронула его за плечо.

— Че надо? — поинтересовался он.

— Да я вот хотела и тебя, и ваших ребят из «Жди меня» пирогом угостить. Работа-то у вас какая нервная, — заговорила я улыбаясь.

— А это вкусная фигня, мне Сильвер отдал свой кусок, давай, если не жалко. — Бандит протянул свои загребущие руки к тетиному пирогу, не подозревая, что получает мину замедленного действия.

— На здоровье, — ухмыльнулась я.

— Ну ты, что там прирос? — крикнул на Паху Сильвер. — Пошли! Сейчас подвезут коменданта, начнем шмонать по новой. — Они ушли, а я поспешила к себе в комнату.

Из-за дивана слышался плач и какая-то возня. Закрыв дверь, я шепотом объявила:

— Все нормально пока. Вылезайте, — помогла отодвинуть диван. Из-за дивана показалась растерянная Бурсова и сообщила, что с ее мужем приключилась беда — начал плакать и не может остановиться.

— Обычная истерика, — констатировала я спокойно.

Мы вдвоем вытащили сопротивлявшегося Олега Николаевича из-за дивана и усадили в кресло. Я хлестала его по щекам до тех пор, пока он не перестал плакать и не запросил пощады.

— Олежек, успокойся, — обратилась к нему Бурсова. — Когда это закончится, мы поедем вместе отдохнуть куда-нибудь, и все забудется, как страшный сон.

Олег Николаевич взглянул на жену с ненавистью.

— Нет, милая, вместе мы уже никуда не поедем, — чеканя каждое слово, проговорил он, отталкивая руку Розы. — Не приближайся! Я боюсь тебя, просто боюсь. Ты сама как чума. Находиться рядом с тобой — верная смерть.

— Олежек, ты что говоришь? — потрясенно прошептала Роза. — Как ты можешь? Я раз оступилась…

— Раз! — закричал Бурсов. — Я могу пересчитать тебе, сколько раз ты оступалась. Это что я знаю. А чего еще ты натворила за моей спиной! Подумаешь — жуть берет!

— Заткнитесь, пожалуйста, мы не в лесу, — мягко сказала я обоим. — Бандиты вернутся с комендантом и продолжат обыск. Надо уходить.

— Я с ней никуда не пойду, — решительно заявил Бурсов. — Евгения Максимовна, берите Розу и уходите. Я останусь здесь. В конце концов, я не крал у бандитов наркотики. Что они мне сделают?