Самая сексуальная журналистка

Его слова пронзили ей сердце. Фейт поспешила встать – и с размаху врезалась головой в крышу фургона и острый угол машины.

– Ой-ой-ой, – застенала Фейт, хватаясь за голову и проверяя, нет ли крови. «Я здесь ради тебя». Четыре слова, которые никто и никогда ей не говорил. Эти слова были связаны лишь с работой, но слезы обожгли глаза Фейт, а ее сердце мучительно заныло.

– Погоди, дай мне взглянуть. – Кэш потянулся к ней, но Фейт отмахнулась от его руки.

– Нет! Нет. Мне не нужна твоя помощь. Я в полном порядке – и могу заниматься передачей одна. Можешь вернуться к своим делам, а я займусь своими.

– Фейт… – Кэш придвинулся ближе, снова потянувшись к ее голове, но Фейт отстранилась.

– Мне не нужна твоя помощь. – Голова раскалывалась. Если бы Кэш произнес еще что-нибудь милое, слезы, навернувшиеся на глаза, хлынули бы потоком. А Фейт не хотела, чтобы Кэш видел ее плачущей. «Никогда не позволяй другим видеть твои слезы», – это она усвоила в самом начале своей жизни в интернате.

– Ладно, у тебя в любом случае есть моя помощь. Если она тебе потребуется. Я – рядом. – Он улыбнулся, и из глаз выкатились первые слезы.

«Держись, – приказала себе Фейт. – Не смей плакать».

– С бинтами, с камерой, или… с чем угодно, что бы тебе ни потребовалось, – с нежностью произнес Кэш. – Я – рядом.

Фейт не могла отвести от него глаз. Хотела, но не могла. Что-то в его тоне, в том, как он смотрел, начинало успокаивать ее. Ритм сердца замедлился, боль в голове стихла.

Они стояли так несколько минут. Дыша. Глядя друг на друга. Между ними явно что-то происходило…

А потом раздался громкий смех кукабары, и Фейт моргнула.

Кэш, казалось, тоже вышел из оцепенения и отвел глаза, делая шаг назад.

– Куда сейчас? – резко бросил он и отвернулся, чтобы закрыть багажник.

Фейт захлестнуло горькое разочарование. Этот необычайный момент прошел. Что бы это ни было, оно закончилось.

– Следующая фантазия – о школьнице.

– В самом деле? – Кэш обернулся. – Женщины фантазируют об этом?

– По всей видимости. Таковы данные опроса.

– Кто проводил опрос?

– Мы. По Интернету.

– Что ж, тогда, должно быть, так и есть. Поехали – отправимся в школу.

– Нет! Мы не можем там снимать! Эта фантазия не связана с настоящими школьницами – речь идет о том, чтобы нарядиться в школьную форму, мужчина будет учителем, а потом… – Фейт обмерла. Она прочитала это в списке фантазий и отмахнулась от тягостных мыслей. А теперь придется говорить об этом. На камеру. Да еще и найти кого-то на роль школьницы и учителя. Киран и Джули уеха ли. Наверное, этот пункт стоило пропустить. – Если нам нужно сократить список, я бы с радостью выкинула эту фантазию.

– Нет. – Кэш хлопнул рукой по крыше машины. – Раз уж взялись за эту тему, нужно делать все как следует. Ну, где будем снимать?

– Не знаю.

Кэш упер руки в бедра.

– Это нужно снимать в спальне. И, раз актеры ушли, в школьницу переоденешься ты.

– Я? Нет. Я не хочу переодеваться.

– Ну же, давай, Фейт, для этой своей передачи ты вечно надеваешь что-то умопомрачительное.

– Да, но не такое. Это – другое дело.

– Почему другое?

– Потому что это – почти неприлично.

– Какая чепуха! – Кэш подошел ближе. – Это – твоя последняя передача, Фейт. Неужели ты не хочешь, чтобы она получилась безупречной?

Фейт вскинула подбородок. Она все еще рассчитывала переубедить Кэша. И в конце концов, она была профессионалом. Истинным профессионалом, не позволявшим прошлому вмешиваться в ее настоящее.

– Хорошо. Я сделаю это. Но где мы это отснимем?

Он усмехнулся:

– Я знаю прекрасное место.

Глава 13

Вид из апартаментов Кэша открывался прямо-таки изумительный. Это была огромная, просторная квартира – подобная тем, что Фейт видела в шикарных журналах. Из обстановки в комнате находились лишь большой диван в форме буквы «Г» и громадный, во всю стену, телевизор. Ни картин, ни сувениров, ни зеркал тут не наблюдалось. Но это не имело значения, ведь значительную часть площади занимал панорамный вид на океан.

Бирюзовую синеву воды нарушали редкие вкрапления белых пенных гребешков волн.

– Нравится?

Фейт подскочила от неожиданности. Кэш оказался ближе, чем она ожидала, прямо у нее за спиной.

Фейт пожала плечами:

– Восхитительно, особенно если тебя интересуют серфинг и плавание.

– А тебя интересуют?

Увы, за те два года, что она прожила в Австралии, Фейт была на пляже лишь однажды, да и то не больше часа. Работа занимала все ее время.

– В данный момент меня интересует то, как нам сделать эту сцену. Где, по-твоему, ее можно снять?

Солнечные лучи струились в комнату, отражаясь от бледных стен, и это давало превосходное освещение для съемки.

– В спальне.

Фейт застыла на месте. «Веди себя профессионально», – напомнила она себе, поворачиваясь к Кэшу. Еле заметная улыбка тронула его губы.

– Разве не там обычно заканчиваются игры в учителя и ученицу?

Если честно, ее опыт был не столь романтичным. Это происходило в машине учителя.

Фейт стало дурно.

– Где я могу переодеться?

Фейт не хотела в этом участвовать. Она попыталась вызвонить других актеров, но никто не смог освободиться за столь короткий срок. Она не обзавелась целым костюмом – это было бы слишком тяжело. Лишь нашла школьное платье в секонд-хенде по дороге сюда и собралась завязать свои длинные волосы в высокий хвост. И никаких гольфов, пиджаков и галстуков.

Кэш показал ей дорогу к смежной со спальней ванной. Фейт скинула джинсы и надела платье. Оно оказалось маловато и натянулось на груди, но Фейт удалось застегнуть молнию. Она уставилась на свое отражение в зеркале. Фасон нисколько не походил на строгую форму ее юности – это было летнее платье в австралийском стиле, – но знакомая клетка и ярко-синий цвет так напоминали Фейт годы в интернате, что она схватилась за раковину, чтобы не упасть.

– Уверена, что хочешь сделать это, Фейт? – спросил Кэш по дороге сюда, случайно коснувшись пальцами ее пальцев, когда они дружно потянулись к ра дио. Фейт представился подходящий случай отказаться, но настойчивость Кэша лишь придавала ему очарования, и ей так хотелось узнать его получше…

– Фейт, как там у тебя дела? Мы теряем свет.

Набрав полные легкие воздуха, Фейт приготовилась достойно встретить испытание. В конце концов, это было больше семи лет назад. Давно пора покончить с этим. Двигаться дальше. Только вот каждая ее близость с тех пор проходила одинаково. Фейт добивалась внимания мужчин, затаскивала их в постель, а потом они смывались быстрее, чем газель, преследуемая львом. Не то чтобы это случалось много раз. Три, если быть точной. В общей сложности за ее плечами было четыре крайне неприятных случая, закончившихся унижением и позором, бесконечно далеких от сексуального удовлетворения, о котором Фейт снимала свои передачи. Правда заключалась в том, что она ничего не знала о сексе. И определенно, совсем ничего – о хорошем сексе. А еще она понятия не имела, был ли секс просто сексом – или мог стать чем-то большим.