Самба-храбрец. Сказки и легенды Сенегала
Шрифт:
Однажды М'Ботт сказал пчеле:
— Ямбе, заглянула бы ты как-нибудь ко мне, разделила со мной трапезу!
Пчела Ямбе с радостью согласилась. «Право же, он такой милый и совсем не помнит зла!» — подумала она.
На другой же день пчела Ямбе прилетела к дому жабенка. Она опустилась на порог и поздоровалась.
— М'Ботт, ты в мире с собой?
— Да, с собой я в мире, — ответил жабенок М'Ботт, который уже сидел перед калебасом, полным вкусной еды. — Входи же скорей!
Ямбе-пчела влетела, громко жужжа крыльями: врру!.. врру!.. врруу!
— Ямбе,
Ямбе-пчела вылетела а вернулась, жужжа еще громче прежнего: врруу!.. вррууу!..
— Но я же сказал тебе, чтобы ты оставила свой там-там снаружи! — возмутился жабенок.
Ямбе-пчела вылетела и вернулась с таким же шумом: врруу!.. врруу!.. вррууу!
И жабенок М'Ботт снова ее прогнал.
А когда она вернулась в седьмой раз и старый кувшин-канари снова наполнился жужжанием ее крыльев, М'Ботт уже закончил есть и даже вымыл калебас.
Пчела Ямбе вернулась к себе, продолжая играть на своем тамтаме. Но с тех пор она уже никогда не отвечает на приветствия жабенка М'Ботта.
Куропатка Тиокер и маленькие крабы
Всем известно, что Тиокер-куропатка всегда гуляет одна со своими птенцами. Другие птицы никогда с ней не водятся, и у нее очень мало друзей. Дикая и пугливая, она живет в кустарниках, всегда настороже. Вид у нес надменный и в то же время обиженный.
Куропатку Тиокер все презирают, хотя она самая безобидная из птиц. И все это из-за маленького Краба. Это он ославил куропатку на всю саванну. Впрочем, она вполне заслужила дурную славу.
Однажды повстречались Тиокер в Краб на тропинке. Земляные крабы могут жить вдали от воды. Краб шел по своим делам вместе со всей своей многочисленной семьей. Пятнадцать веселых и резвых крабчиков ползли за ним, рядом с ним, впереди него, кто передом, кто задом наперед, но чаще всего боком, как это водится у крабов.
Жара была страшная, и, чтоб освежиться, крабчики то и дело зарывались во влажный песок и выскакивали из песка, вздымая фонтанчики песчинок прямо под носом куропатки. И Тиокер каждый раз вздрагивала от испуга.
Так шли они некоторое время, и наконец Тиокер сказала папаше Крабу:
— Друг мой, у меня совсем пересохло в горле. Где бы мне напиться?
— Нет ничего проще! — ответил Краб. — Один из моих сыновей выкопает в сыром песке ямку, и ты сможешь из нее напиться. А потом ты меня догонишь — ведь у тебя есть крылья!
Маленькие крабы любят копать ямки, и один из крабчиков сразу согласился напоить куропатку. Он раскрыл свои клешни и начал рыть так быстро, что песок полетел во все стороны. Все быстрей и быстрее, все глубже и глубже. И вот уже вода появилась на дне ямки…
А папаша Краб и остальные крабчики тем временем ползли дальше.
Как только на дне ямки появилась вода, Тиокер-куропатка сунула голову в ямку — плок! — захватила в клюв каплю воды, подняла голову, проглотила — глу-глу! Опять клюнула — плок! — еще каплю выпила. Опять клюнула — плок! — и случайно
разбила клювом панцирь маленького крабчика.— Не беда! — сказала себе куропатка Тиокер. — У папаши Краба осталось еще четырнадцать крабчиков. А раз уж я этого убила, почему бы его не съесть? Надо же мне подкрепиться!
И куропатка Тиокер в три глотка покончила с крабчиком.
— Смотри-ка! — сказала себе куропатка. — Этот крабчик просто великолепен. По вкусу похож на кузнечика и еще на спелое зерно. А мясо у него куда сочнее, особенно в клешнях!
Вспорхнула куропатка Тиокер и в один миг догнала напашу Краба.
— Ну как, утолила жажду? — спросил ее Краб. — Мой сыночек тебя не подвел?
— О, нет, не подвел, — ответила куропатка Тиокер. — Наоборот, он был превосходен!
И по-своему она не солгала.
Через некоторое время Тиокер снова захотела пить, она еле плелась по тропинке с открытым клювом. И снова папаша Краб сказал одному из своих сыновей:
— Вырой ямку поглубже, чтобы моя приятельница могла утолить жажду!
Другой крабчик быстро вырыл ямку, и куропатка — плок! — выпила одну каплю, плок! — другую. И уже не могла удержаться! На третий раз она разбила панцирь своего маленького поильца и съела его в три глотка.
Совесть заговорила в ней, но куропатка сказала себе:
«Ба, у него еще осталось тринадцать крабчиков! К тому же все крабы — вредные существа. А главное — они очень вкусные!»
Вспорхнула куропатка и снова быстро догнала папашу Краба.
Но, едва прошли они несколько шагов, сластена-куропатка вновь почувствовала — нет, не жажду, а вкус нежного панциря и сочного мяса крабчиков! И снова Тиокер открыла клюв, будто ей очень хочется пить.
И благодушный папаша Краб снова сказал одному из своих сыночков:
— Вырой ямку для мамэ Тиокер, нашей лучшей подруги!
И так было много раз, и каждый раз жадная куропатка клевала и съедала бедных крабчиков.
«Остановись! — говорила она себе. — Папаша Краб заметит, что дети его пропадают и накажет тебя за коварство!»
Но как отказаться от вкусных крабчиков? И — ток! — она съела последнего.
Папаша Краб наконец заметил, что дети его куда-то подевались. Заметил и забеспокоился.
— Наверное, они заигрались по дороге, — сказала куропатка Тиокер.
Но вид у нее был какой-то странный, а зоб такой набитый, что у папаши Краба зародилось сомнение. А когда Краб разозлится, с ним шутки плохи! Схватил он куропатку Тиокер за крыло своей огромной клешней и сказал:
— Пойдем-ка назад и посмотрим, что они там делают! Я оставлял их с тобой, и теперь ты должна мне помочь их найти.
В первой ямке папаша Краб увидел только остатки лап крабчика. Во второй — лишь кусочки маленького панциря. И тогда он все понял.
— Проклятая птица! — сказал Краб. — Ты съела моих детей. За каждого я выдеру у тебя столько перьев из крыльев, сколько понадобится, чтобы заполнить доверху каждую ямку.
И когда они дошли до пятнадцатой ямки, куропатка была ощипана догола. Представляете, какой у нее был вид?