Самый нежный злобный босс

Кирилл знал, что это не так. Но в её силах отправить всех конкурентов в лес - собирать землянику.

– Вы очень меня порадовали, Ирина, этой новостью.

– Вот и славно, - она выпрямилась, собираясь подняться. Кирилл тут же встал и предупредительно отодвинул кресло.

Ирина была в элегантном голубом кашемировом пальто без пуговиц, перехваченном поясом. Кирилл не удержался и мазнул взглядом по мелькнувшим коленям – прежде, чем дама плотнее запахнула борта и потуже затянула ремень.

И сразу подумал о Катиных голых коленках - чудесных! Он, подлая скотина, вчера выбрал для малышки футболку покороче, в надежде от души попялиться. Но Катя в ней тоже утонула, как и в предыдущей.

Ирина перехватила его взгляд, улыбнулась, натянула перчатки и забрала со стола букет и кленовый лист. «Пока шифруется, - подумал Кирилл. – Посмотрела, что я из себя представляю, заценила побрякушку, потом сообщит номер счёта. А если она действительно не берёт взяток, а плетёт интриги, и это её хлеб? Пусть плетёт, это меня не касается...» Жаль только, что не взяла презент, было бы гораздо проще.

Расстались на парковке. Ирина села в служебный лимузин. Автомобиль сверкал так, словно принёсся в загородную резиденцию по воздуху, а не по мокрому асфальту, но на лобовом стекле красовалось несколько прилипших лимонно-жёлтых берёзовых листочков. Рядом с машиной околачивался скучающий водитель.

Глава 31

Катя

Я постояла посреди аллеи, засыпанной червонным золотом вперемешку с красными шерифскими звёздами кленовых листьев, помахала на прощанье чёрному «мерседесу», втянула в себя холодный и свежий воздух, наполненный влагой и обещанием близких морозов.

Вот и уехал мой злобный босс. С удивлением я поняла, что мне немного грустно. Я уже привыкла постоянно видеть рядом его суровую физиономию, думать о его божественных губах… Вот ещё! Что за глупости! Я вовсе не думаю о его губах!

Но вчерашний поцелуй меня изумил.

Кирилл Андреевич уехал, и слава богу! Не надо будоражить мои нервы, им и так придётся нелегко на этой неделе. В среду я надеюсь наконец-то получить развод, и для меня это станет грандиозным событием. Но мне страшно и очень хочется нарастить армированную броню. Как всё пройдёт?

Я взлетела на крыльцо «Аванты», на мгновение залюбовалась изящной гравировкой на матовом стекле и открыла дверь... Если после расставания с милым драконом я испытывала смешанные чувства, то очутившись в офисе и вовсе получила кувалдой по голове.

В кабинете Глеба я застала невероятную композицию.

Глеб и Маша стояли в обнимку, оба лицом ко мне. Начальник навис сзади и, просунув руки под мышки Марии, держал её… за грудь!

Моя челюсть с громким стуком свалилась на пол.

Господи, что происходит?

– Катюша, привет, заходи! – поприветствовала Полина.

Она сидела на диване нога на ногу, в красивой новой блузке и элегантных чёрных брюках, и заинтересованно наблюдала за парочкой. Вид у Маши был откровенно прибалдевший, у Глеба – задумчиво-отстранённый.

Директор «Аванты» посильнее сжал прелестные холмики подчинённой (я бы даже сказала – холмы!), и красавица шумно и со стоном выдохнула. Её серое платье, скомканное на груди решительными ладонями Глеба, задралось. Маша прижалась спиной к широкой груди нашего мудрого руководителя, её руки безвольно повисли.

Наверное, у меня было такое лицо, что Полина посчитала необходимым сделать пояснения:

– Глебушка держит руку на пульсе своих внутренних изменений, - доложила она.

– Да? А мне кажется, что он держит руку на Машиной груди! И даже две! – возразила я.

Странная парочка в центре кабинета продолжала беззастенчивые забавы. Маша снова застонала.

– Терпи, Маша, терпи, - приказала Полина. – Не срывай научный эксперимент.

Но Маше и не надо было терпеть, она явно плавилась от удовольствия и уже превратилась в безвольную тряпичную куклу

– Руки-то всё равно мужские, - хрипло произнесла Маша. – О-о-о… Глеб…

Очевидно, она уже собиралась потерять сознание. Вот не понимаю… Это ужасно неприятно – когда щупают твой бюст! Даже если это делает безвредный Глебушка, который нам давно уже как сестричка.

Но я тут же вспомнила о вчерашнем поцелуе, и нежное пламя опалило всё тело… О поцелуях я тоже была плохого мнения, считала их досадным приложением к неприятному основному действу. Но вчера всё изменилось. Теперь я знаю, что поцелуй может быть божественным – нежным, пленительным, колдовским.

И таким вкусным…

Возможно, и с бюстом всё не так категорично?

– Что, всё-таки, здесь происходит?!

Выяснилось, что вчера Глеб посмотрел французскую комедию. Её герой, молодой мужчина, совершенно случайно обнаружил, что он не гей, а обычный парень. Он никогда не целовался с девушкой и не занимался с ней сексом – ему как-то в голову не пришло дойти до такого извращения. Начав половую жизнь, он сразу же влился в сияющий поток небесной лазури и полтора десятилетия провёл в стане голубых. И вдруг выяснилось, что девушки – это клёво!

Да, всё сложно и запутано там, в Европе, что и говорить!

И вот наш босс тоже решил проверить. А вдруг он что-то упустил? Чем чёрт не шутит.

– Нет, - сказал наконец Глеб и поморщился. – Абсолютно! Никаких ощущений. Даже как-то… Бр-р… Нет, нет. Мария, соберись, душа моя, что-то ты совсем раскисла.

Он довёл бедняжку до дивана и усадил. Маша выглядела пьяной.

– Трахните меня, пожалуйста, кто-нибудь, или я сейчас сдохну! – умоляюще прошептала она пересохшими губами.

– Как мы теперь будем работать? – Я с сочувствием и удивлением погладила Машу по руке.
– Проводили бы ваши эксперименты в конце рабочего дня, а не с утра пораньше!

– Эх, - вздохнула Полина.
– Неужели нам не переориентировать шефа? А мы-то уже размечтались. Глебушка, может, ещё Катю пощупаешь? Она блондинка. Вдруг сработает?

– Нет! – закричала я и прикрыла грудь руками. – У меня нечего щупать, у меня первый размер, чашка А!

– Не прибедняйся, - сказала Полина. – Мы прекрасно знаем, что у тебя тоже есть за что подержаться.