Самый завидный подонок

— Ты сделаешь это.

— Я думала, ты никогда не предложишь, — она начинает осторожно открывать ее. Она никогда не относилась к тем, кто разрывает подарочную упаковку. — Коробка, — дразнит она, разворачивая упакованную коробочку. — Очень, очень хорошая коробка из картона. Интересно, зачем он подарил тебе коробку?

— Прекрати! Перестань валять дурака.

Она поднимает крышку, заглядывает внутрь. Ее улыбка исчезает. Она выглядит… ошеломленной. Или это выражение ужаса? На этот раз я не могу прочитать выражение лица моей младшей сестры.

— Что? — спрашиваю я.

— О, боже мой, — и затем, как будто это было недостаточно ясно. — О. Боже. Мой!

— Что?

— Подожди. Закрой глаза, — приказывает она.

Я вздыхаю и подчиняюсь.

— Теперь открывай, — я открываю глаза.

Мое сердце замирает на мгновение.

Там, на столе между нами, стоит крошечный, красиво вырезанный грифон из пробкового дерева. Это идеальная копия Храброго Друга-Защитника, грифона, который охраняет наше любимое здание. Наш друг и защитник.

— Он красивый, — говорит Карли.

Я беру его и осматриваю, поворачивая снова и снова, восхищаясь тем, как он запечатлел смелые и цепкие когти. Изящные детали крыльев.

— Он нашел кого-то, кто сделал нашего грифона.

— Он сделал его сам, — говорю я. — Он как-то забрался туда, сделал несколько фотографий и вырезал его. Это все Генри — это представление. Страсть. Одному ему известный способ.

— Ты настоящий эксперт.

Да, — с грустью думаю я.

— Там есть карточка, — она протягивает через стол крошечный голубой конверт.

Я беру его и открываю.

Я должен был доверять тебе. Позволь мне сражаться за нас.

Глава двадцать третья

Вики

Я надела свой любимый свитер — темно-фиолетовый, такой темный, что он казался практически черным, с черными обсидиановыми пуговицами спереди, черной юбкой-карандашом и, к сожалению, несколькими белыми волосками Смакерса. Я убираю их, сидя на заднем сиденье такси, направляясь в штаб-квартиру «Locke Worldwide» со Смакерсом в его кожаной переноске. Мне нужно увидеть Генри. Отчасти для того, чтобы поблагодарить его за Храброго Друга-Защитника. И записку.

В основном, чтобы увидеть его. Я прослушала его голосовые сообщения. Прочитала СМС. По-разному они перекликаются с маленькой запиской в коробке с грифоном.

Таксист подъезжает. Я прохожу через большой вестибюль и поднимаюсь на представительский этаж. Здесь необычайно тихо. Генри нет в его кабинете. Я направляюсь в административную зону и нахожу Эйприл.

Она встает.

— Эй! — она подходит и чешет маленькую головку Смакерса. — Мы не ждали вас, ребята.

— Где все? — спршиваю я.

— В Куинсе, — произносит она таким тоном, как будто спрашивает, где еще они могут быть? — «Десятка».

— Что-то происходит?

— Экстренное собрание? — ее лицо бледнеет. — Ты не знаешь?

— Нет.

— Они вели себя так, как будто ты знала. Я предположила, что ты не хочешь приходить. Это экстренное собрание.

Я выпрямляюсь, не зная, что и думать.

— Хорошо, давай возьмем машину.

Пять минут спустя Эйприл, Смакерс и я едем на заднем сиденье лимузина.

У Эйприл на коленях Смакерс.

— Все произошло быстро, — говорит Эйприл. — Проект находится под угрозой срыва. Все плохо.

— Что случилось?

— «Дартфорд и сыновья». Они — хвастуны. Разработчики — полные придурки.

— Это я слышала. Что они сделали?

Она рассеянно играет со Смакерсом.

— Тут такое дело с проектом «Десятка»: если Локк поделится совладельцами граничащих земель о планах до того, как они скупят всю недвижимость, информация просочится, и конкурент приобретет один ключевой участок и будет держать в качестве залога. «Дартфорд и сыновья» печально известны этим.

— Значит, Дартфорд приобрел много в центре «Десятки»?

— Нет, мы только что закрыли последнюю сделку, так что братья Дартфорд не могут разрушить ее таким образом. Вместо этого они настроили владельцев соседних участков против. Вели себя так, будто Локк делал что-то тайно. Они заставят представителя совета наложить вето на проект, сделать землю бесполезной, а затем попытаться проложить трассу.

— Кому нужна трасса в их районе? — спрашиваю я.

— Никому, но братья Дартфорд будут подкупать и лгать, чтобы продвинуть свой проект. Они пересекают границы, что для большинства людей кажется немыслимым.

Конечно же, когда мы подъезжаем к общественному центру, там стоит красный грузовик с надписью «Дартфорд и сыновья» на боку.

Я открываю дверь, и мы входим в прохладный вестибюль с множеством досок объявлений и расставленными повсюду стульями. Один коридор ведет налево, а другой — направо. С правой стороны мы слышим крики.

Мы входим в конференц-зал, который оказывается небольшим спортивным залом, набитым таким количеством людей, что все они не могут поместиться на стульях, поэтому они толпятся по углам. Мы стоим у двери, позади всего этого. Я прячу Смакерса.

Люди кажутся недовольными.

Из-за Генри.

Он стоит перед ними, рукава закатаны, галстук ослаблен. На экране позади него изображение в PowerPoint — архитектурный чертеж, схематический и с акварельными штрихами.

Я узнаю в нем художественную версию «Десятки».

Он рассказывает о проекте. Как они собираются обеззараживать это место. Его видение пешеходного моста. Резиденции вдоль воды. Удивительно видеть его в рабочем режиме — увлеченным тем, что он любит. Полным огня.

Он замечает меня в толпе, останавливает на мне свой пристальный взгляд, и я ощущаю тепло даже с такого расстояния.

Он начинает медленно идти с микрофоном, будучи мастером-оратором, каким он и является, супер-горячим Юлием Цезарем. Он движется по краю толпы, не сводя с меня глаз, как будто мы единственные в комнате.

У меня начинает кружиться голова.

Один из разгневанных владельцев соседних участков встает и начинает критиковать то, что стены выходят прямо на тротуар, не оставляя места для зелени.