Сатанизм. История, мировоззрение, культ
Шрифт:
Из Определения Суда: «запрет на издательство, хранение и распространение книги Владимира Истархова «Удар Русский Богов» и ее конфискация, есть ни что иное, как ограничение исключительного права автора на произведение».
Необходимо отметить, что судебное постановление Ленинского районного суда г. Костромы от 20.06.2008 г. вынесено при активном участии в судебном процессе русского правозащитника Андрея Сергеевича Массагетова, который защищал книгу «Удар Русских Богов» в суде.
Костромская прокуратура Определение суда не опротестовывала и 1 июля с.г. оно вступило в законную силу.
Однако русофобы, с упорством, достойным лучшего применения, упорно продолжают добиваться признания классической «неоязыческой» книги В. А. Истархова «Удар Русских Богов» - экстремистской.
284. Исраэль Шамир. Доклад на конференйии «Религия в современной системе международных отношений: либерализм и традиционное сознание», факультет международных отношений, Санкт-Петербургский госуниверситет, 24 ноября 2006 года. Журнал «Курс. Русский проект», Саратов, июнь 2008, с. 56-57.
Как подчеркивает крупнейший отечественный мыслитель-традиционалист и геополитик Александр Дугин –
Вся политизация этих обществ сводится в лучшем случае к подсчету социально-экономической выгоды, которую конкретный избиратель сможет извлечь из победы того или иного кандидата, а в худшем случае этот выбор определяется большей или меньшей навязчивостью и заразительностью рекламных роликов в избирательных кампаниях. Партии навязываются избирателям так же, как никому ненужная жевательная резинка в агрессивно дурацких клипах. При этом народ рассматривается либеральными демократами как чисто количественный конгломерат статистических индивидуумов, объединенных общим знаменателем - социально-экономическим эгоизмом и простейшим набором первичных психо-биологических инстинктов (на них, собственно, партии и воздействуют в предвыборных кампаниях). Такое устройство общества, названное крайне левым философом и активистом «ситуационистского интернационала» Ги Дебором «обществом спектакля», давно уже было разоблачено не только как недемократическое, но как антидемократическое, то есть основанное не на соучастии народа в политике, но на прямо противоположном принципе - на отчуждении народа от политики, от власти. Критики такого общества дали ему в 60-е годы емкое и точное название «Система». Это общее понятие, определяющее не конкретную модель общества, не конкретный государственно-политический строй, но некий специфический дух отчуждения, с неизбежностью воцаряющийся тогда, когда отношения народа с властью становятся настолько усложненными и запутанными, что большинство общества полностью утрачивает возможность наблюдать реализацию своих чаяний и своего выбора на уровне принятия кардинальных политических решений. При этом современная «Система» в отличие от прежних общественных типов использует в деле узурпации у народа властных полномочий не прямое насилие и не апелляцию к традиции (как это имеет место в деспотических и традиционных обществах), а сложный механизм обмана, лицемерия, фарисейства, лести и манипуляций. Одно из высших проявлений этой стратегии социальной лжи заключается в том, что термин «демократия» применяется именно к тем социальным режимам, где «власть» принадлежит народу в ещё меньшей степени, чем где бы то ни было в другом месте.
Современная «Система», «общество спектакля», стремится скрыть за гигантским социальным шоу с выборами и референдумами истинную правящую «элиту», которая и принимает все основные политические решения, но не явно (как в аристократическом и тоталитарном обществах), а тайно, представляя свой выбор и своё решение в качестве всеобщего решения, всенародного выбора. Дело здесь, конечно, не сводится к вульгарной подтасовке результатов выборов (хотя многие не брезгуют и этим). Чаще всего желаемый результат достигается более изощренными средствами - спецификой постановки вопроса, косвенной и постоянной пропагандой средств массовой информации, навязчивым внедрением определенных общественных и идеологических клише, авторство и источник которых никогда нельзя точно установить. Идеальный образец «Системы» описан в знаменитом романе Кафки «Замок», где отношения между населением деревни и недоступным замком на холме приобретают гротескный, чудовищный, иррациональный характер, где самым наглядным образом проявляется вся полнота и весь трагизм отчуждения. В самый последний период политической истории, после краха социалистического лагеря, понятие «Системы» перестало быть достоянием «левых» или «правых». Капитализм и космополитизм слились в один универсальный феномен, получивший название «рыночной идеологии», «либерализма», «мондиализма». Дух отчуждения достиг здесь своего апогея, своего максимума. Все социальные манипуляции, разоблаченные «левыми», окончательно слились с антинациональными манипуляциями, вскрытыми «правыми». «Система» стала одной и той же, как на Западе, так и на Востоке. («Демократическая РФ» по своим приемам, масс-медийному лицемерию и завуалированной диктатуре не многим сегодня отличается от Италии или Франции, разве что в России «Система» действует пока слишком грубо и откровенно).
Итак, «Система», а равно и её немногочисленные радикальные противники, перестала соответствовать какой-то одной, «левой», или «правой», политической ориентации, произошло слияние этих обоих компонентов. Это означает, что «теневая элита», скрытая за фасадом «общества спектакля», может быть определена как одновременно капиталистическая (тезис «новых левых») и антинациональная (тезис «новых правых»), причём обе эти характеристики являются фундаментальными и нераздельными. Можно сказать, что во главе кафкианского «Замка» соучаствуют мировая финансовая верхушка и идеологи планетарного космополитизма. Любопытно, что именно в последний период, соответствующий слиянию антисистемных идеологий правых и левых, США выдвинули концепцию «Нового Мирового
Порядка», где центральными стали именно эти два компонента - капитализм и космополитизм. Парадоксально, что именно такой тип социального планетарного устройства, максимально удаленный от демократии как «соучастия народа в своей собственной судьбе» (ведь «бремя власти» в «Новом Мировом Порядке» берет на себя финансовая и космополитическая «элита», основывающая свою никем не делегированную власть на диктатуре военной мощи США), нагло и цинично присвоил себе титул «демократии».Однако, что касается мондиалистского плана по установлению либеральной демократии на всей планете, то эта «худшая из утопий» имеет шансы реализоваться лишь на кратчайший промежуток времени, чтобы затем с треском провалиться в небытие, поскольку либеральная демократия, воспевающая «Царство Количества», не только прямо противоречит всем психологическим особенностям восточных этносов, но вообще несовместима с наличием «коллективного бессознательного» (сколь хрупким и тонким оно ни было бы), а значит, даже на Западе, где «коллективное бессознательное» бледно, фрагментарно, хаотично, этот режим рано или поздно обречен на падание под давлением «воли к соучастию в своей судьбе» народов Запада. Либеральную демократию возможно окончательно и бесповоротно установить только в обществе машин, роботов, механических кукол, «големов». И даже самое смешанное и разнородное общество никогда не сможет дойти до состояния механического конгломерата «атомарных индивидуумов», способных испытывать лишь наслаждение или страдание, чисто количественной массы «социальных микробов, наделенных примарными инстинктами», каким стремится видеть его зловещая мысль либеральных демократов. (См.: Александр Дугин «Консервативная революция». М., «Арктогея», 1994, с. 306-316: часть XI «Прямая демократия», глава II «Демократия против Системы»).
285. Подчеркнём ещё раз, в данной связи, что «общечеловеческие ценности» либерализма, в действительности, «общечеловеческими» отнюдь не являются. Известный мыслитель-традиционалист Александр Дугин пишет об этом: «Рынок и демократия, например, не вытекают из социальной и политической истории индусского общества, где до сих пор сохраняется кастовая система. И таких людей миллиард. Совершенно не свойственны они китайской традиции, а в Китае живет еще один миллиард. Еще один миллиард мусульман также имеют совершенно свой взгляд на то, что считать высшей ценностью (и здесь важнее всего будет богобоязненность и следование религиозным предписаниям, а потому уже все остальное). То же можно сказать о народах Африки, о народах Востока в целом и, в том числе, о России, поскольку ценности рынка, либеральной демократии и социального прогресса так, как понимает их Запад, для русской истории и русского общества отнюдь не являются чем-то самим собой разумеющимся, поскольку как раз на подавляющем большинстве исторических этапов (как до революции, так и после нее) русские придерживались совершенно иных ценностных установок. Ценности, которые кажутся общепонятными современному европейцу или американцу, для современного китайца, индуса или русского совершенно не являются само собой разумеющимися. Они могут быть симпатичными, а могут быть отталкивающими, но, главное то, что они не являются универсальными. Ничто в истории большинства человечества за вычетом Западных стран, не свидетельствует о том, что эти ценности выросли сами на той почве, а не были навязаны колониальным образом, практически силой.
…В августе 2008 г. Россия вышла из этого химерического консенсуса, из гипнотического сообщества тех людей, которые разделяют универсальные западные ценности, - в первую очередь потому, что Запад сам подломил конструкцию универсальных ценностей, ярко обозначив, что в них ничего универсального нет. Это событие, значение которого невозможно переоценить, так как оно чревато масштабными последствиями. Для России отныне не существует единой мировой ценностной системы. В нашем понимании того, что является ценностью, а что нет, что является высшей ценностью, а что второстепенной, мы теперь будем опираться только на самих себя.
Наше общество снова открывает сокровище нашей национальной традиции, как в ее монархическом, так и в советском издании. На самом деле, русские, особенно сознательные русские, всегда ясно понимали, что ценности русского общества, растущие из православной традиции, истории существенно отличаются от западных. И лишь в 90-е годы ХХ века нам привили химерическую идею об универсальности политико-экономического пути, социальном прогрессе, технологическом развитии, которые могут обеспечить нам только ориентация на Запад. Сейчас, после Цхинвала, мы лицом к лицу столкнулись с тем, что все это оказалось ложью. Никакой общей системы ценностей. Есть западная, американская, есть русская система ценностей, есть китайская, иранская, индусская. И вот эти системы ценностей по-разному понимают самые простые вещи. Например, совершенно по-разному осмысляют геноцид мирных граждан.
Соответственно, теперь с ценностной точки зрения, любые события будут восприниматься нами как отдельный случай. И впредь не должно быть никакой демагогии об универсализме ценностей, никаких проектов сторонников «Мирового правительства» в России, никаких агиток, настаивающих на том, что Запад является безусловной и безальтернативной вехой на пути нашего развития, или о том что «Россия – европейская страна». Если мы европейская, то тогда Запад не европейский. Но в этом случае мы отнимем у Запада право быть Европой. И придем к географическому нонсенсу.
Гораздо проще сделать другой вывод: Россия является самобытной евразийской цивилизацией. Наша ценностная система особенная: в ней массовое убийство мирных осетин является преступлением, которого мы категорически терпеть не будем. После того, как мы увидели какую позицию заняли Западные страны по отношению к трагедии в Цхинвале, мы окончательно поставили точку в вопросе является или не является Россия европейской страной. Россия не может являться европейской страной, если европейские страны заключили консенсус относительно событий в Грузии, признав нас «агрессором», а творцов геноцида «невинными жертвами». (А. Дугин, «Интересы и ценности после Цхинвала». Журнал «Профиль» № 33, 8 сентября 2008.
– Жирный шрифт – А. Дугина).