Сборник "Чистая фэнтези"

Фортунат Цвях был в трезвом уме и здравой памяти. Весел, доброжелателен.

— Бред какой-то, — честно отозвался малефик. Разгадывать сон он и не пытался, прекрасно зная, чем заканчиваются попытки копаться в «сне златом». Предположить, что Лесное Дитя есть демон-альтруист в свободном состоянии, причем демон-хранитель, чьи врожденные способности — ибо маны у демонов нет и колдовство им недоступно! — заключаются в вытаскивании симпатичных личностей из жизненных передряг…

Все естество протестовало против таких допущений.

Радовало другое. Сущность малефика просто кипела от переполняющей ее маны. Боясь поверить в чудо, Андреа осторожно погрузился в собственные недра. Овал Небес! Свершилось! Впервые в жизни «Великая Безделица» случилась с ним во время сна, а не при опостылевшем «бодании» с забором! Что ж это получается? Это теперь можно будет накапливать резервы и сублимировать запасы, подобно учителю Просперо, лежа в гамаке или на диване?!

Ай да Мускулюс, ай да сукин сын!

Бурно выражать свою радость колдун постеснялся, но Фортунат и так все понял. Присел на краешек ложа:

— Я счастлив, что вы снова готовы творить чудеса. Но полагаю, нам сперва необходимо объясниться. Хочу предупредить, моя история длинна и вызывает сомнения…

— Ничего, — усмехнулся колдун. — Время у нас есть. Сомнения не демоны, их и вызовешь, и обуздаешь. Давайте сомневаться вместе.

SPATIUM IX

Мемуары Фортуната Цвяха, охотника на демонов, или проблемы совмещения здорового тела со здоровым духом

(в начале — сорок, а в конце — одиннадцать лет тому назад)

Дайм-венатора Фортуната Цвяха и приват-демонолога Матиаса Кручека многие считали братьями. Хотя двух более непохожих людей трудно было сыскать. Манерами и обликом мастер Фортунат напоминал столичного щеголя из высшего общества, каковым в определенной мере и являлся. Благодаря ему в столице одно время вошли в моду двубортные камзолы из стеганого атласа с двойным рядом перламутровых пуговиц по борту и отворотам рукавов, а также узкие хромовые сапоги в «охотничьем» стиле. Мастер Фортунат вообще любил все узкое, длинное и стильное. Сам он был высок ростом, изящен в манерах, ироничен до сарказма и хорошо знал себе цену. Нередко, вопреки традициям магов, носил на боку шпагу.

Надо сказать, охотник весьма ловко владел сим предметом, беря уроки у разных маэстро клинка.

Доцент Матиас Кручек являл собой полную противоположность другу. Медлительный и грузный, в неизменном коричневом сюртуке, он походил на бабушкин комод. Сюртук доцента давно стал притчей во языцех среди студентов Универмага. Человеку, мало с ним знакомому, Матиас Кручек мог показаться субъектом недалеким и даже туповатым. Привычка тщательно обдумывать каждое слово делала речь доцента замедленной. Что в сочетании с внешним видом никак не располагало собеседника к мастеру Матиасу при первом знакомстве. Да и при втором — тоже.

«Педант и тупица!» — кривились многие и ошибались.

Трудно было предположить, что первый из этой странной парочки, ироничный щеголь и лощеный кавалер — один из лучших дайм-венаторов Реттии, почетный член восьми охотничьих обществ в соседних державах! Маг высшей квалификации, обуздавший и рассеявший не одну дюжину инферналов. Дерзец, взрастивший личный Облик, дабы спускаться в княжество Нижней Мамы и преследовать добычу на ярусах Преисподней, в родной стихии. А второй, медлительный увалень, который с видимым скрипом напрягает мозги, морщит лоб и часами обдумывает ответ на любой вопрос, — едва ли не самый блестящий ум королевства! Видный демонолог-теоретик, гордость Реттийского Универмага. Автор многих трактатов, поражающих умы и воображение не только юнцов-студиозусов, но и седобородых волхвов всей земной плоскости.

Что же касается родства, тут досужие сплетники, как ни странно, были отчасти правы. Матиас Кручек и Фортунат Цвях приходились друг другу пяти- или шестиюродными братьями по отцовской линии. Оба плохо представляли себе степень этой «юродности» — что, заметим, их абсолютно не волновало. Во всяком случае, уточнить генеалогию ни один не пытался. Дружили они с детства. Тогда же, в возрасте семи-восьми лет, и проявились впервые их будущие наклонности. Во всяком случае, родители обоих любили рассказывать сходную историю.

Как-то, играя вместе в саду, мальчики заспорили.

— Давай в големчиков играть! — предложил юный Фарт. — Спорим, мой твоего заборет?

Мэт наморщил лоб. Подумал. Наморщил снова и подумал еще разок.

— Не заборет, — уверенно сообщил он наконец.

— Давай!

— Давай.

Оба усердно принялись за дело. К тому моменту, когда Мэт слепил своего глиняного уродца, у Фарти была готова небольшая армия. Глиняные и песчаные человечки замерли стройными рядами, готовые двинуться в атаку на одинокую корявую фигурку.

И грянул бой!

Через четверть часа Фарти едва не плакал, глядя на слабо шевелящиеся останки армии, над которыми возвышалась покореженная фигурка воина-одиночки. У голема Мэта была оторвана рука, голова болталась на жухлой травинке, но он стоял!

— Я ему скелет сделал. Из прутиков, — наставительно сообщил Мэт, нимало не издеваясь над потерпевшим крах приятелем. — А твои без скелетиков. Вот и развалились. А еще я всю ману на одного потратил. Он и вышел сильнее. Понял?

Урок не прошел даром. Назавтра поле боя осталось за Фартом. Но с тех пор он часто обращался к другу за советом: как лучше сделать то? А это? Почему? И Мэт, по обыкновению подумав, серьезно, как взрослый, объяснял как и почему. Ему куда легче было объяснить, чем сделать самому. А Фарту, человеку действия, — точь-в-точь наоборот. Нечего и говорить, что вместе друзья составляли отличную пару.

В девять лет Фортунат Цвях впервые увидел свободного демона. А также — венатора за работой. В тот день город наводнила крысиная стая слухов: из частной лаборатории Атрида Харизматика сбежал опасный инфернал. Слухам особого значения не придали: в лаборатории Харизматика вечно что-нибудь случалось. Однако на поверку все эти «ужасные происшествия с катастрофическими последствиями» чаще завершались пшиком.

Фортунат карабкался через забор в сад Кручеков — и увидел демона.

Демон напоминал огромную кучу фиолетового навоза. Навоз лоснился и трясся студнем. Куча возвышалась у противоположной стены сада, из нее то и дело высовывались мерцающие щупальца, шаря вокруг. Как демон попал в сад, оставалось загадкой. Мальчишку охватил интерес — сладостный, острый, до дрожи в коленках. Он сидел верхом на заборе и смотрел. А демон не смотрел, потому что глаз у него не было.

— Прячься! — прошипели из зарослей. — Заметит!