Сборник "Круг Земель"

Тайен дала себе зарок не обнаруживать себя до того, как не узнает, что за человек встретился ей в кедровой роще. Она пыталась оставаться незаметной, и до некоторого момента ей это вполне удавалось. Но теперь, когда горлом пошла желчь, а глаза заволокла болотно-зеленая пелена, Тайен было уже все равно. Мышцы перестали удерживать ее гибкое тело, и она упала, раскинув руки, на каменистую почву, поросшую сизым горным мхом. Резкий кашель, который нельзя было унять никаким усилием воли, вырвался наружу. Но Тайен не слышала его. Она вообще уже ничего не слышала.

С быстротою молнии Герфегест взобрался по склону. Туда, где нашла себе пристанище раненая Тайен. Когда он увидел окровавленные губы охотницы, судорожно хватающие воздух, и слипшиеся от пота волосы, намертво приставшие к ее длинной лебединой шее, он опустил лук. «Не умирай, девочка», – прошептал Герфегест в ухо охотнице и, бегло осмотрев раны, нанесенные хелтанским котом, бросился вниз, за своим плащом.

Он помнил множество сражений. На его руках отлетела в Святую Землю Грем не одна мужественная душа. Но и немало раненых было выхвачено Герфе-гестом из плена смерти. Герфегест прекрасно знал, что тех, у кого переломаны ребра, не стоит носить, закинув на плечо словно подстреленного оленя. Их следует аккуратно оттащить в убежище, положив на кожаный плащ, подбитый медвежьим мехом.

2

Тайен была подвижна, словно ласка, красива, словно цветущая слива, а острота ее зрения иногда вызывала зависть у самого Герфегеста.

После того как Герфегест неделю кряду морил ее целебными настоями и обливал ключевой водой, она довольно быстро поправилась.

Спустя две недели Тайен уже хлопотала по хозяйству,

В конце третьей – ее руки обрели былую уверенность и она, воспользовавшись луком Герфегеста, подстрелила быстроногую кабаргу.

На исходе четвертой недели Тайен объявила, что вполне здорова и намерена возвратиться в свое селение. По ее словам, оно было расположено в долине, в двух полных дневных переходах от святилища, где жил Герфегест.

Идущий Путем Ветра не привык выказывать своих чувств женщине. Даже самой обольстительной и искренней. Герфегест лишь сдержанно кивнул, когда узнал о желании Тайен покинуть его. Разумеется, он взялся сопроводить Тайен в родную деревню – ему были чужды нравы горцев, отпускающих своих дочерей охотиться в одиночку. Тайен, которую расставание с Герфегестом тоже, похоже, не радовало, охотно согласилась. Было решено двинуться в путь перед восходом солнца, а потому с началом сумерек и Тайен, и Герфегест, пряча свои смущенные взгляды, отправились спать.

Но Сон не снизошел в ту ночь в жилище Герфегеста. Его место заняла Любовь. В ту ночь Герфегесту было суждено познать своенравную охотницу Тайен.

Губы Тайен ласкали мускулистое тело Герфегеста без устали. И это было самой щедрой наградой за спасение, которую только получал Герфегест за тридцать пять лет своей многотрудной жизни. Тайен была искусна в науке любви, и Герфегест не переставал удивляться тому, сколь много просвещенного можно отыскать в нравах замкнутых и диких горцев, к народу которых принадлежала его Тайен.

Ласки Тайен бьши сладки, словно созревший персик.

Глаза Тайен блистали, словно угли.

Кожа Тайен была нежнейшим шелком, а ее шепот – откровенной и манящей песнью Любви.

Герфегест, поглаживая рукой ее рыжие кудри, с грустью размышлял о том, сколь пустой станет его обитель после того, как Тайен вернется под родной кров. Уже занимался рассвет, когда Герфегест, откинув покрывало, поцеловал белоснежный бок Тайен, совершенство которого не смогли нарушить даже розовые шрамы, оставленные на нем когтями снежного кота Хелтанских гор.

3

Более всего Герфегесту не хотелось гостить в деревне Тайен, поддавшись ее настойчивым просьбам, которыми она донимала его на всем протяжении их утомительного спуска. На то было множество причин.

Во-первых, общество людей с недавних пор претило Герфегесту. Путь Ветра не таков, чтобы стоило разменивать его на праздную болтовню. Во-вторых, Герфегест не хотел зла охотнице, чью любовь он изведал.

Герфегест знал, что нравы хелтанских горцев строги и целомудренны и что при кажущейся наивности горцы отличаются редкой прозорливостью. Самым изворот -ливейшим враньем ему никогда не убедить родных Тайен в том, что они не были близки, прожив более месяца под одной крышей. Не убедить потому, что правду всякий может легко прочесть в глазах Тайен. И в его глазах тоже.

На исходе второго дня из-за отрогов Старого Хребта показалась деревня Тайен. Герфегест в последний – как ему тогда казалось – раз соединил свои уста с устами охотницы и уже был готов попрощаться с ней, предоставив ей возможность проделать оставшийся путь в одиночестве.

– Мой господин, – сказала встревоженная Тайен, указывая в сторону деревни, – там что-то неладно.

Герфегест посмотрел вниз, напрягая зрение. И в самом деле. Ни над одним из домов не вился дымок. Не слышно было и лая собак. Ни одной живой души не было видно в окрестностях. Герфегест ничего не ответил Тайен. Они стали спускаться вниз, ожидая увидеть худшее.

И худшее было явлено им властителем человеческих судеб. Там, где стояла деревня горцев, теперь было лишь пепелище. Полуобгоревшие дома были лишь декорациями, напоминавшими о кровавой драме, которая разыгралась на этом месте несколько дней назад. Разлагающихся трупов было немного. Гораздо меньше, чем жителей. Тех, кого не убили, увели в рабство. Герфегест не знал, кто и зачем превратил деревню в кладбище. Но сути дела это не меняло.

– Керки убили их, – выдавила Тайен сквозь плотно сжатые зубы и не смогла сдержать горьких рыданий. – Наш род давно соперничает с ними. Раньше мы всегда брали верх, – всхлипывала Тайен, покрывая поцелуями священный для любого горца порог своего – в прошлом своего – дома. Единственная уцелевшая стена глядела на безучастные белые вершины пустыми мертвыми глазницами.

Они возвращались назад в святилище, под защиту статуй-хранительниц очень долго. Глаза Тайен были красны от слез, а Герфегесту доставало такта не раздражать ее глупыми утешениями. Человеку, потерявшему родных и отчий дом, утешения не помогают. Некогда Герфегесту довелось узнать это на собственной шкуре.

4

Четырнадцать лет назад Конгетлары нашли свою смерть, и никто не избег ее. Никто, кроме Герфегеста.

Конгетларов нельзя было победить в честном единоборстве. Против одного Конгетлара другим Домам нужно было выставить по пять своих людей.

После года тайных переговоров и интриг Дома договорились. Это был очень простой договор. «Все против Конгетларов». И никаких слов больше. Но этих трех слов хватило, чтобы уничтожить родичей Герфегеста.

Истинно Благородных Домов в Алустрале семь. Дом Герфегеста был восьмым. Среди аристократов Конгетлары были отверженными. Но уступая в знатности и богатстве Семи Домам, они, однако, ничуть не уступали в остальном. Их мечи пели добрую песню, их флот был крепок и силен. Путь Ветра, которым следовали Конгетлары, делал их отважными и умелыми воинами.