Сборник стихотворений

тишь да мгла

их рукою мертвой

стерегла.

Вплоть затянут полог

тучевой,

за дождем не видно

ничего.

Красных звезд не видно

на крыле.

Крепких рук не слышно

на руле.

Хоронили рядом

с гробом гроб.

Прислонились разом

к ромбу ромб…

Но слезой бессильной

их смерть не смажь.

Выше, выше, выше

в тучи марш!

Накренилось небо

к ним само:

«Кто на смену старшим -

в комсомол?»

1931

Николай Асеев. Стихотворения и поэмы.

Библиотека поэта. Большая серия.

Ленинград: Советский писатель, 1967.

АБХАЗИЯ

Кавказ в стихах обхаживая,

гляжусь в твои края,

советская Абхазия,

красавица моя.

Когда, гремя туннелями,

весь пар горам раздав,

совсем осатанелыми

слетают поезда,

И моря малахитового,

тяжелый и простой,

чуть гребни перекидывая,

откроется простор,

И входит в сердце дрожь его,

и – высоту обсеяв -

звезд живое крошево

осыплет Туапсе,

И поезд ступит бережно,

подобно босяку,

по краешку, по бережку,

под Сочи на Сухум,-

Тогда глазам откроется,

врагу не отдана,

вся в зелени до пояса

зарытая страна.

Не древние развалины,

не плющ, не виадук -

одно твое название

захватывает дух.

Зеркалит небо синее

тугую высоту.

Азалии, глицинии,

магнолии – в цвету.

Обсвистана пернатыми

на разные лады,

обвешана в гранатные

кровавые плоды,

Врагов опутав за ноги,

в ветрах затрепетав,

отважной партизанкою

глядишь из-за хребта.

С тобой, с такой красавицей,

стихам не захромать!

Стремглав они бросаются

в разрыв твоих громад.

Они, тобой расцвечены,

скользят по кручам троп -

твой, шрамами иссеченный,

губами тронуть лоб!

1933

Николай Асеев. Стихотворения и поэмы.

Библиотека поэта. Большая серия.

Ленинград: Советский писатель, 1967.

ПАРТИЗАНСКАЯ ЛЕЗГИНКА

За аулом далеко

заржала кобыла…

«Расскажи нам, Шалико,

что с тобою было.

От каких тяжелых дел,

не старея,

молодым ты поседел,

спой скорее».

– «Подымался в горы дым,

ночь – стыла.

Заезжали джигиты

белым – с тыла.

Потемнели звезды,

небеса пусты,

над ущельем рос дым,

зашуршали кусты.

Я шепчу, я зову.

Тихи сакли.

Окружили наш аул

белых сабли.

Шашки светятся.

Сердце, молчи!

В свете месяца -

зубы волчьи.

За зарядом заряд…

Пики близки.

У меня в газырях -

наших списки.

Скачок в стремя!

Отпустил повода,

шепчу в темя:

«Выручай, Тахада!»

Натянула погода,

мундштук гложет,

отвечает Тахада,

моя лошадь:

«Дорогой мой товарищ,

мне тебя жалко.

Сделаю, как говоришь,

амханаго Шалико!»

С копыт камни,

горы мимо,

вот уже там они -

в клочьях дыма.

Ас-ас-ас-ас!-

визжат пули.

Раз-раз-раз-раз!-

шапку сдули.

Разметавши коня,

черной птицей

один на меня

сбоку мчится.

На лету обнялись,

сшиблись топотом

и скатились вниз,

и лежим оба там.

Туман в глазах,

сломал ногу…

Но не дышит казак:

слава богу!

Полз день, полз ночь

горит рана.

Рано – поздно,

поздно – рано.

Ногу в листья обложив,

вы меня вынесли.

В этой песне нету лжи,

нету вымысла.

Грудь моя пораненная

конца избежала…»

Жареная баранина

на конце кинжала.

В кольцо, в кольцо!

Пики далеко!

Кацо, кацо,

Нико, Шалико!

1933

Николай Асеев. Стихотворения и поэмы.

Библиотека поэта. Большая серия.

Ленинград: Советский писатель, 1967.

ЛЕТНЕЕ ПИСЬМО

Напиши хоть раз ко мне

такое же большое

и такое ж

жаркое письмо,

чтоб оно

топорщилось листвою

и неслось

по воздуху само.

Чтоб шумели

шелковые ветви,

словно губы,

спутавшись на «ты».

Чтоб сияла

марка на конверте

желтоглазым

зайцем золотым.

Чтоб кололись буквы,

точно иглы,

растопившись

в солнечном огне.

Чтобы синь,

которой мы достигли,

взоры

заволакивала мне.

Чтоб потом,

в нахмуренные хвои

точно,

ночь вошла темным-темна…

Чтобы всё нам

чувствовалось вдвое,

как вдвоем

гляделось из окна.

Чтоб до часа утра,

до шести нам,

голову

откинув на руке,

пахло земляникой

и жасмином

в каждой

перечеркнутой строке.

У жасмина

запах свежей кожи,

земляникой

млеет леса страсть.

Чтоб и позже -

осенью погожей -

нам не разойтись,

не запропасть.

Только знаю:

так ты не напишешь…

Стоит мне

на месяц отойти -

по-другому

думаешь и дышишь,

о другом

ты думаешь пути.

И другие дни

тебе по нраву,

по-другому