Сборник "Звездный скиталец"

– Темный Страж рассчитал, что уже второе поколение сможет выйти на поверхность планеты и не зависеть от его излучения, - вмешался всезнайка Артур и добавил озабоченно: - Хотя без помощи им все же не обойтись…

– Ну, когда на Земле узнают об их существовании, от помощников не будет отбоя, - усмехнулся Френк.
– Все-таки братья по разуму…

– Да и желающих покопаться в Хранилище Памяти найдется немало, - заметил Поул.
– Возможно, там зашифрованы знания, оставленные Создателями. Представляете, что это значит?

– Еще бы!
– кивнул Велс и добавил не без злорадства: – Когда сюда доберутся ученые, Темному Стражу не позавидуешь.

«А хоть бы его разобрали по винтикам! Плакать не стану», – подумал Френк, но вслух ничего не сказал.

– Все это будет еще не скоро, ребята, – махнул рукой Поул. – А пока меня беспокоят Мудрейшие. Когда мы уйдем, не устроят ли они нашим друзьям Дорогу Забвения? – эта мысль тревожила его с той минуты, когда он узнал, что Дей Рет должен остаться.

– Исключено: Темный Страж выполняет новую программу. Пароль к ней знает только Руэл. Он сумеет за себя постоять, – в голосе Артура звучала гордость за брата.

– А мальчика кто защитит? Он же совсем один, – вздохнул Поул.

– За него не волнуйтесь, кэп. Руэл обо всем позаботится. Не даст в обиду вашего малыша, – уверенно заявил стажер и обернулся к Велсу, словно ища у него поддержки своим словам.

Но капитан промолчал. Он думал не о сыне, которого больше никогда не увидит, а о старом Учителе, чье тело в холодильной камере «Луча» уже успело покрыться инеем. Эта утрата оказалась для него более горькой. Ведь из всех разлук на свете самая непоправимая – смерть.

Он оплакивал его молча и безутешно, внутри себя. И не знал, что в подземном сердце Вионы блуждает мятежный дух командора, чье имя отныне – Светлый Страж…

– Пора. Все по местам, – поднимаясь, скомандовал Поул.

– Возвращаемся на борт, – отдал приказ Велс.

И оба поискали глазами Кена.

С отрешенным видом влюбленного штурман сидел в обнимку с девушкой, и букет черных лилий лежал у ее ног.

* * *

…И настала минута прощания.

Они стояли посреди плато, усеянного черными лилиями, и смотрели друг другу в глаза. Все еще вместе, рядом, - но уже разделенные миллионами световых лет.

– Эйя, моя Эйя… - голос Кена сорвался, на лице застыла гримаса боли.
– Я вернусь, - прошептал отчаянно, стараясь уверить в этом хотя бы себя.

– Я знаю, - сквозь слезы попыталась улыбнуться она, а в глазах - понимание и упрек: «Я знаю, что ты не вернешься. Я всегда это знала».

– Кен! Нам пора, торопись!
– окликнули его с корабля.

Штурман вздрогнул. Сделал шаг назад, но так и не смог отпустить эти детские плечи, отвести взгляд от милого, несчастного лица.

– Я вернусь!
– повторил, как заклинание, свою спасительную ложь.
– Ты веришь мне, Эйя?

– Я верю, - женская мудрость и ее заставила солгать: нельзя омрачать прощание, пусть оно останется светлым.

– Возвращайся. Я буду ждать…

И это уже было правдой.

«Она будет ждать тебя, Кен. Каждый час, каждую минуту. Перебирая в памяти слова и улыбки, взгляды, прикосновения, долгими осенними ночами глядя на звезды. Она не будет принадлежать никому другому. Никогда. И ты знаешь это, Кен. Ты всегда это знал…»

Сердце сдавило от нежности и безысходной тоски.

– Прощай…

Он наконец разжал руки и начал медленно отступать, по-прежнему не в силах оторвать от нее глаз. Потом резко повернулся и побежал к кораблю, не оглядываясь. Прыгнул на платформу подъемника и лишь тогда бросил короткий взгляд на маленькую фигурку внизу, у самого края бездны, откуда лениво выползал оранжевый туман, чтобы забрать ее с собой, во владения Темного Стража. Или Светлого? Как знать…

…Оторвавшись от черной поверхности плато, «КВКДР-15» стремительно ушел на орбиту. Следом, мерцая серебристой обшивкой, неторопливо и плавно взлетел «Луч».

Виона отпускала своих пленников.

А где-то в ее недрах, у входа в Хранилище Памяти, сияли странные письмена давно исчезнувшей расы:

«Пока ты жив и тебе повинуется Разум, помни, откуда и кто ты. Во всех временах и пространствах оставайся самим собой».

ЭПИЛОГ

Силы небесные!
– отключив гипнотренажер и растерянно глядя на главного инспектора по контролю за полетами, мрачно выдавил адмирал Флота.
– Намудрили разведчики. Такого я от них не ожидал…

На экране, где минуту назад кипели звездные страсти– плод неуемной фантазии психоаналитиков и прогнозистов из Института вероятности, - теперь сонно моргала глазами команда «КВКДР-15», возвращаясь из мира иллюзий к реальности.

– Ну и чем вы объясните подобные результаты? – холодно поинтересовался инспектор.
– Экипаж не выдержал элементарного теста, нарушил все мыслимые инструкции… И это, как вы утверждали, лучший экипаж! Ваши орлы проявили редкое единодушие в неподчинении Уставу. Я вынужден доложить правительству о разложении личного состава и отсутствии дисциплины на Флоте. Придется устроить проверку всем остальным, а до этого отменить любые полеты.

Адмирал почувствовал, как кровь бросилась ему в лицо.

Обвинения в адрес Флота он воспринял как личное оскорбление.

«Канцелярская крыса/ И такие решают судьбу космонавтики… А все из-за глупого теста и десятка устаревших инструкций, пропади они пропадом!
– безнадежно подумал он. – Но в любом случае ребят нужно спасать. И этих «штрафников», и будущих…»

В том, что таковые появятся, он не сомневался: нужно быть последней скотиной, чтобы пройти это испытание так, как предписано свыше, а на Флоте подобные субъекты долго не задерживаются.