Сбой реальности. Книга 5

И она побежала. Выронила копье, едва смогла подняться на ноги, понеслась вниз со склона, огибая погибших и почти растворившихся на пиксели сокомандников. Странники сегодня перестанут существовать. Кто дальше? Закончу на базе, навещу и сборщиков в Неоновых осколках, и Акрополь, а потом доберусь и до Хаулла. Потом вернусь сюда и пройду карающей дланью по кланам, по городам. Ты смотришь, Хаулл? Испытание можно считать законченным, больше не нужна борьба за Абсолют. Вот он, перед тобой!

Выждав достаточно, я задумался над тем, как ее убить. Фес умер от удара в горло, Киру я располосовал со спины. Илью же, как танка, пришлось порубить подольше. Но и он умер, разорванный льдом. А ее я… просто задушу.

Мгновенный рывок, и водяной хлыст удавкой захлопывается на шее убегающей. Она, хватаясь за горло, падает на спину.

— Не хочу слушать, как ты умрешь. — сказал я, и удавку сжал так сильно, как позволяли мне мои способности. Статус «Асфиксия» стал быстро отбирать ее здоровье. Почему она ничего не использует? Ни божественного щита, ни убежища, ни возложения рук? Может ведь себя спасти. Продлить агонию.

Видимо, решила этого не делать.

[Системное уведомление: ]

[Аркданс в крови: остаточные 0%.]

[Критически низкий уровень аркданса. Нарушение сенсорного восприятия. Нарушение потоковых сигналов в гипоталамусе. Отказ нейроэндокринальной системы.]

[Внимание! Выход из системы невозможен.]

[Причина эффекта неизвестна. Ликвидация аномалии. Односторонний отказ от передачи пакетов.]

[Способность: Медиум. Спонтанная активация.]

Глава 6

— Выпендриваешься?! — кричит мне с лужайки монах, а я, скованный страхом, стою с кинжалом в руках на пригорке.

Илья что-то говорит мне, размахивает руками и пучит глаза, но его слова тонут в бессвязном, тягучем потоке мыслей, который на меня обрушился. Произошедшие события?.. Системка? Что происходит?

[Активирован экстренный выход из игры. Вы будете отключены через 3…2…1…]

— Куда? А ну постой! — кинулся к моему растворяющемуся телу Илья, но не успел достать. Да и ничего бы это не изменило. Экстренному выходу невозможно помешать. Надеюсь, они догадаются выйти следом…

Лежу в кресле и не хочу открывать глаза. Не хочу столкнуться со взглядами друзей, вновь и вновь осуждающих меня за то, что я делаю. Но в действительности — я просто теряю контроль над ситуацией. Все эти игры зашли слишком далеко.

Почему я не чувствую горечи, которую должен был ощутить во рту после увиденного? Не так: сделанного. Хотя мысли были и не мои, я отдаю себе в этом отчет, что совершил. Видимо, защитная реакция…

Единственным объяснением произошедшего я видел только талант медиума. Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы принять это за истину: я увидел системное сообщение о срабатывании спонтанного навыка. И если технологии полного погружения способны даровать различные эмоции и ощущения, то они же должны закреплять или создавать нейронные связи. И я собственными руками убил друзей, даже тех, о ком точно знал: в реале им больше тоже не ходить. Еще и со сраной манией величия.

Что происходит с человеческим мозгом под влиянием аркданса если, допустим, против тебя используют навык «Оглушающий удар»? Это из арсенала воинов специализации дробящего вооружения. Удар по голове булавой вызывает статус эффект — оглушение. Потеря дееспособности, падение ничком. Это было условностью в игровых мирах прошедшего столетия, и там реализовывалось обычным кодом. Но, играя, как бы, за самого себя, что происходит конкретно с реальным телом? Мозг подает верный сигнал — его оглушили.

Черт, сложно. Надо встать…

— Не трогай меня, пожалуйста, — отодвинул я руку Мэй, которая потянулась ко мне сразу же после того, как я открыл глаза. Все таки я чувствую горечь. Стыд и страх. Но пришли они сильно позже ожидаемого.

— Майкл Ли… — забасил на меня Юрий, и я взглянул на него исподлобья, подобравшись в кресле, не вставая, — у тебя снова случился скачок активности. На пределе твоих возможностей. Что произошло? — он глядел на меня как будто зло. Может, они там в своих админских хреновинах видят происходящее моими глазами? Могут как-то это считывать? Нет, глупости, уже чистая паранойя.

Мэй застыла рядом в нерешительности, искала место, куда себя деть. Видимо, слишком грубо ответил. Да и вид у меня, наверняка, неважный. Я утер проступившие капли пота со лба, будто во время лихорадки, и, пошамкав губами, соизволил ответить.

— Это не ваше дело. Мои способности иногда выходят за рамки понимания врачей и ученых. — вновь съязвил я. Против своей воли. Как там отец говорил: вежливость — оружие королей. А я забываю об этом. В момент своей уязвимости.

— Майк… — отступает от меня на шаг техник.

— Что? Я в норме. Дайте полотенце. — прошу я и, мгновением позже, получаю чистую ткань с бахромой. Вытираю шею, глаза, и пытаюсь сделать вдох поглубже. В груди спирает.

— Еще как мое, сопляк! — срывается врач, ударяя по администраторской стойке своим пудовым кулаком, и встает, с грохотом отбрасывая назад стул. — Мне глубоко фиолетово, что ты там о себе думаешь, но если ты сдохнешь, я тебя оживлю и задушу собственными руками. Так ты оплачиваешь за заботу о куске мяса, которое выхаживал я и эта девушка долгие два месяца? — он подходил ко мне ближе, яростно сжимая кулаки. Что на него нашло? — Твоя задача: поручение Сергея, и ничего больше.

— Я согласился на эту работу, потому что мне по пути. Мне плевать на его цели. И на твои. — меланхолично отмахиваюсь я от гневной тирады. Еще не хватало с этим детиной драться. Впрочем, мне реально плевать, с кем. Видение будущего подарило мне крылья, которые я прятал. И продолжу, пока не придет время.

— Ах ты… — он схватил меня за грудки рубашки и затряс. Мэй, взмахнув черной косой, тут же схватила руку объемом трехлитровой банки своими ладошками и что-то прокричала, а меня настиг покой. Ну вот что он мне сделает? Да ничего, в сущности. Как и все остальные.

Выбравшись из ада, я зародил в собственной душе семя раздора, которое подпитывается чем-то, что я называл в себе «добрым» и «светлым». Адом же я называю братоубийство, впрочем, эти двое по обе руки от меня все еще розовощекие и лежат в креслах, натужно раздувая ноздри разреженным горным воздухом. Не дожидаясь их появления, я ушел от конфликта, начинающегося с доктором. Он ни в чем не виноват, просто выполняет свою работу, чтобы я выполнил свою. Мэй, отрешенная от эмоций, стояла тенью самой себя и искала уголок поукромнее. Моему уходу никто препятствовать не стал, а мне нужно было хорошо подумать.