Сбой реальности. Книга 5

Не многовато ли топов работает на Сборщиков? Чем они их заманили, мне интересно? Вероятно, этот Бертрам ответит на мои вопросы. Я заставлю его ответить. Для того, чтобы исполнить одну задуманную мною вещь, я забираю коммуникатор, который принадлежал «Вояке» Стасу Керимову, и удаляюсь из коридора прочь.

Выпив из инвентаря пару бутылей восстановления здоровья я, полный сил, двинулся дальше. Мне нужно найти что-то вроде серверной, или еще какого пункта с компьютерами. Однозначно что-то такое должно быть. И я не ошибся, когда решил, что такое место тут быть должно. Убив операциониста, я оставил его коннектор подключенным. Отыскал в куче мусора флешку, сел в кресло и пододвинулся к контрольной панели ближе. Надо отыскать тут информацию об адресах других офисов, куда я, непременно, загляну.

Копошась в файлах, я отыскал много, очень много неприятной информации. Торговые накладные, фото товаров, новые поступления еще живого материала для ВИП-покупателей, списки и отчеты. Да у них тут, уродов таких, даже бухгалтерия есть. Интересно, налоги платят?

А вот и офисы. Рассылка по ящикам из почты, там я и почерпнул то, что искал. Еще четыре точки по всему Нью-Шеоту, и эта, как оказалось, самая крупная. Остальные места, в основном, были хранилищами и точками сбыта и приема.

Стало тихо, когда я закачал на флешку всю интересующую меня информацию, забросил ее в инвентарь и покинул серверную, которая изрядно гудела. Оставшись за дверью, я закурил, осматриваясь. Никого. Может ли так быть, что тут еще остался кто-то? Искать, пожалуй, не пойду. Единственное что, надо бы найти канистры или бочки, чтобы спалить тут все.

Перепачкав сигарету, я выругался, не захотев совать в зубы грязный фильтр, и следующую вынул аккуратно. Прикурил. Скоро он придет, Юль.

Потратив примерно полчаса, я приметил небольшое складское помещение рядом с ремонтной станцией, оборудованной подъемником и ямой для ремонта машин. Эти идиоты в одном месте собрали моторное масло и бензин, забив маленькую комнату этим добром под потолок. Они и не представляли, какую услугу мне оказали.

— Майкл. — Заговорил со мной человек, показавшийся из коридора, усеянного трупами. — Неплохо ты тут развлекся.

Он был сухощав, с зализанной, мерзкой прической, в дорогом костюме и часами на цепочке, которыми то и дело щелкал, открывая и закрывая крышку.

— У тебя ОКР чтоли? — Спросил я, сидя посреди большой комнаты, из которой я вызволил когда-то своих друзей из плена.

— Да. — Ответил он мне, не колеблясь. — Я пришел один. Потолкуем?

— Смело, — кивнул я, — и безрассудно. Да, давай потолкуем.

Глава 12

— Зачем ты пришел? — Спросил меня Бертрам, остановившись метрах в десяти от меня. Я же так и сидел по центру комнаты, прямо на бетоне, окруженный брызгами крови и автоматическими погрузчиками.

— Ты прикалываешься? — Спрашиваю я и выбрасываю добитую до фильтра сигарету. — Считаешь, у меня не было повода тебя навестить?

— Хотел услышать это из твоих уст. Не хочешь перебраться ко мне в кабинет? В ногах правды нет. — Не смутился мужчина. Он что, чувствует себя бессмертным? Что за игры?

— Не смей двигаться, мудила. — Рублю я его идею на корню. Не знаю, что он задумал. Может, там ловушка какая.

— Тогда, полагаю, если я еще жив, ты хотел мне что-то сказать. Но, — он в очередной раз защелкнул крышку часов, — прежде, чем ты примешь решение меня казнить, выслушай.

— Нет, хотел лишь в глаза тебе посмотреть. Как такого вообще земля носит. — Удрученно ответил я. Мне и вправду нечего ему сказать, надо кончать его и дело с концом. Но внутри клокотало низменное желание продлить его агонию, заставить мучиться так, как он мучил моих девчонок.

— Да легко носит, Майкл. Что ты как маленький? Оглянись вокруг, где мы? — Он развел руки в стороны, и идеально подогнанный под худощавое тело костюм растянулся.

Я промолчал, ожидая конца его речи.

— Мы в Нью-Шеоте, самом падшем городе на планете. Самом большом городе оставшегося цивилизованного мира, смею заметить!

— Цивилизованный мир, твою мать… — Выругался я, но он не стал заострять внимание на брошенной мною реплике, а продолжил.

— Где ты был, когда принимались все эти реформы? Чем ты был занят, когда власть разделили между собой кучка семейств? Сделал ли ты что-то, чтобы матери не продавали своих детей? — Его голос нарастал, он умело подбирал слова, тормоша внутри меня что-то, что я в себе давил. Сцена, которую я застал в нижней части предместий, пока ехал сюда, дала о себе знать яркой картинкой.

— Я уже родился в этом говеном мирке. Построенном такими, как ты, твоими предками. Все человечество полетело козе в трещину из-за неуемных амбиций горстки имбецилов, которые решили, что они могут вершить судьбы людей. — Горестно ответил я.

— Так если ты с самого начала видишь окружающее тебя дерьмо, неужто не желал из него выбраться? Стать кем-то значимым? Иметь власть?

— Власть? Я уже ее имею. Я могу оторвать тебе бошку так быстро, что ты будешь еще жив, а твоя голова будет в километре отсюда.

— Ты дурак? Что толку, что ты перебил немножко отбросов с задворок сияющего огнями города, а после прибьешь и меня, обычного ставленника-клерка, работающего за зарплату. Так тебе всей жизни не хватит, подчищая дерьмо.

— Мне нравится ход твоих мыслей. — Ехидно улыбнулся я.

— Да нихрена ты не изменишь! — Срывается он. Переоценил я его дипломатические способности.

— Если положу на это жизнь, изменю. Люди от одной мысли заняться чем-то подобным будут ссаться под себя.

— Ты ничерта не понимаешь! Тебе дана великая возможность, а ты бездарно просираешь ее здесь! Ну, далеко продвинулся? Убил еще одного моего топа, какое там у тебя место теперь?

— Это не важно. Объясни, почему ты так поступил с Мариной и Юлей.

— А, так ты драный рыцарь в сияющих доспехах, ведомый жаждой праведной мести! Ты еще больший болван, чем о тебе говорят! — Не стеснялся он в выражениях.

Я анализирую ситуацию. Наш разговор — это переливание из пустого в порожнее. Толку от него нет никакого, ему не под силу повлиять на меня и мои действия. Он что, просто тянет время? Вызвал подкрепление? Наверняка.

— Отвечай на вопрос. — Я оскалился, продемонстрировал блеснувший в свете лампы кинжал, на котором подсыхала кровь недавно убитых.

Он щелкнул часами, подумал мгновение, и ответил:

— Это внутрисемейная разборка. Марина, моя сестра, метила на мое место.

— НЕ ВЕРЮ! — Взревел я, мгновенно вскочил на ноги и оказался возле него, держа его предплечье между своими пальцами. — Мне хватит силы раздробить кости на твоей руке, сука, говори правду!

— Как ты не поймешь, придурок, все в этом мире давно завязано на деньгах! Нет никаких идеалов, нет чести и совести! Только юдди, юдди! — Я вижу, как округляются его глаза, как брыжжет слюна. Как он паникует, и какую боль испытывает. А я сдавливаю все сильнее.