Сбывшееся ожидание

Отодвинув чашку, Арина уперлась локтями о стол, немного подалась вперёд:

– Ну а Карман?

– Что карман?

– Гинеколог, Евгений Карман, главврач роддома, – пояснила Арина. – Недавно его назначили начальником горздравотдела. Разгон с ним работает. Поручи Карману, он до столба докопается – тем более на новой должности.

– Вижу, Андрей Разгон тебе не очень дорог, – Иосиф Григорьевич не мог взять в толк, с чего бы это Арина так невзлюбила парня.

– Что значит… я же не на гильотину веду его, а в руки доброго и справедливого аксакала, к которому коммерсанты «обращаются за советом», – настойчиво продолжила Арина.

– «За советом», – усмехнулся Иосиф Григорьевич. – Рукопожатный человек, он нам службу сослужил, а гражданская совесть для меня – не пустой звук.

Заметив её равнодушный взгляд, прибавил:

– Ну смотри, дело твоё.

– Что значит «моё»? Не моё, а наше! У тебя появится возможность самому покупать эксклюзивную икорку, ну и мне что-то обломится от щедрот, надеюсь.

Это был совсем не тот разговор, который хотелось вести после ночи, проведенной с такой приятной женщиной. Иосиф Григорьевич не знал, как повернуть его в желаемое русло, и задумался – как поддержать беседу.

«Крупнейшая в городе фирма по медоборудованию, в Питере серьёзный бизнес – прямо мечта вымогателя», – подумал он. Ему вспомнились заголовки газетных статей – «Принадлежащая распоясавшемуся предпринимателю А.Разгону фирма Совинком распоряжается бюджетными деньгами как своими».

После непродолжительной паузы Иосиф Григорьевич задумчиво произнес:

– Будем посмотреть, что можно с твоим… пардон, нашим Разгоном сделать.

Он решил, что если набирать клиентов, то неплохо начать с такого вот молодого успешного коммерсанта. А кого брать под опеку, торговцев шаурмой?! Нет, где нет больших денег, там нет серьёзных дядек. Глаза бывшего начальника ОБЭП уже доставали богатый офис в кардиоцентре, аптеки, банковские счета.

Глава 36

Проблему обсуждали в неофициальном офисе – в кофейне Онтромэ на Большой Морской улице. Андрей рассказал Ренату о том, что два лупаря, Хмарук и Вексельберг, стакнулись и организовали враждебный альянс, Ренат же поведал о недовольстве Блайваса – вексельный проект чересчур затянулся.

– У него хватает наглости торопить меня? – возмутился Андрей. – Он сидит на своей широкой жопе и получает долю за посредничество и еще поторапливает меня?! Всё идёт моими силами, я взял дополнительный кредит в Волгопромбанке миллион рублей под 25 % годовых, мои сотрудники, прочие издержки, а этот боров сидит что-то хрюкает!

– Он что-то вякнул за чеченов – оттуда ветер дует, – кивнул Ренат.

– Он с ними напрямую общается?

Ренат не смог точно ответить на этот вопрос. Андрею захотелось внести ясность и разложить всё по полочкам:

– Последний раз мы договорились, что выключаем Вексельберга из схемы, и наша доля увеличивается, так?

Ренат снова кивнул, Андрей продолжил:

– Это должен сделать Винц – ну должен он хоть что-то сделать, убрать Вексельберга, например, и поторговаться с Лечи чтобы уступил дополнительно процентов двадцать.

Оказалось, что и этот вопрос невыяснен – Блайвас только требует не запинаясь, в остальном он изъясняется размытыми категориями. Он палец о палец не ударил, чтобы выполнить свои обещания, но почему-то знает, что ДОЛЖЕН получить 20 % от общей суммы сделки – от миллиона долларов. Откуда знает, непонятно – наверное, ангелы ему напели.

– Мы умываем руки, – заключил Андрей. – Он не выполнил свою часть работы, значит и мы…

– Так не пойдет, – возразил Ренат. – С ним так нельзя. Он сможет доебаться и ты заплатишь.

– Но почему?!

Они прорабатывали разные варианты, Ренат не смог предложить ничего конкретного, но продолжал настаивать, что нельзя идти напролом и добиваться справедливости от Блайваса. Он будет отводиться, обещать, в итоге ничего не сделает, но настанет час, когда он потребует свою долю, которую умозрительно считает своей, и так раскинет рамсы, что по понятиям будет прав, а для выбивания долга задействует очень мощный механизм. Достаточно вспомнить, как он отжал Геленваген у менеджера, управляющего принадлежащими Коршунову торговыми центрами – вначале долго ходил уговаривал, как-то раз подловил на обещании продать за смешные деньги, и в итоге хозяин машины сам не понял, как оказался зажатым в угол своими же собственными словами.

– Так, мне это надоело, я еду в Москву! – нетерпеливо произнес Андрей, постукивая пальцами по столу.

Ренат заметно насторожился:

– Что ты задумал?

– А что я задумал… разыщу Лечи, поговорю с ним, выясню все обстоятельства, договорюсь напрямую. Устраню ненужных посредников – Вексельберга… и Блайваса.

Ренат не поддержал идею, но и не смог внятно возразить. По его мнению, к Лечи не стоит соваться одному, без посредника, который бы в случае чего выступил гарантом, и желательно, чтобы это был такой парень, которого не жалко потерять.

Андрей сменил тему и поинтересовался, как поживает двигатель вексельного проекта – королева гламура северных широт, одевающаяся в дорогих продуктовых магазинах. Ренат в ответ расхохотался:

– Леночка?! А то ты не знаешь, как она поживает!

Андрей невозмутимо ответил, что Леночка Шаабан, конечно, занимает его мысли, но не настолько, чтобы с ней встречаться. Правда, была пара…тройка разорительных угарных встреч, в ходе которых обошли кучу увеселительных заведений, в каждом из них Леночка перепробовала всё, что только было в меню, включая кальяны, караоке и даже детские игровые автоматы, в оконцовке она выгребла из бумажника Андрея всё до копейки и утром на прощание помахала ручкой. Ну никак, никак не хочет эта продувная ветреница поиграть в старую добрую игру «спрячь колбаску» – по крайней мере с Андреем. От её походки бросает в легкую сексуальную лихорадку, и… пожалуй, Андрей предпримет ещё одну попытку… может и две.

Собственно, эти истории можно было и не рассказывать Ренату – он это проходил много раз и, слава всем святым, что избавился от пагубной зависимости. Вне всяких сомнений, Леночка – такая девушка, за которую не стыдно монеты бросить, но если делать только то, что не стыдно, то можно вылететь в трубу.

До конца недели Андрей маялся в ожидании новых недружественных вылазок со стороны Хмарука и Вексельберга и оправдывался перед компаньонами за непонятку по взаиморасчетам с Пауэр Интернэшнл (Владимир устроил жесткую выволочку, и Андрей благодарил бога, что на тот момент с Пауэром не было никаких сделок, которые бы заблокировали из-за несогласованного акта сверки и отрицательного сальдо Экссона). В пятницу Андрей выехал ночным поездом в Москву, предварительно созвонившись с Таней. Они договорились встретиться в Волгограде, но в сложившейся ситуации Андрей не знал наверняка, сможет ли приехать. И она, выклянчив у матери деньги на обновку, вылетела в Москву. Арина в последнюю минуту собралась сама – её заинтересовали сезонные скидки, но её настроение ухудшилось, когда она узнала, что на самом деле Таню интересует не летняя коллекция Escada, а вскруживший ей голову Андрей – милый, но совершенно отъявленный сукин сын. Впрочем, шустрая Таня успела-таки по-быстрому обежать интересующие её магазины, купила то, что хотела и тут же надела на себя: обкислоченные джинсы с яркими вставками, тигрово-леопардовую рубашку на пуговицах, танкетки на толстой платформе из прозрачного плексигласа, создающие иллюзию практически босых ног. В таком виде она отправилась вместе с матерью на Тверскую, где ждал Андрей.

Он почувствовал исходящий от Арины негатив, когда встретился с ними на Тверской у памятника Юрию Долгорукому. Отделавшись дежурными фразами, она отправилась по магазинам, оставив молодых людей наедине.

– Что с ней? Что не так? – удивленно спросил Андрей, разглядывая подругу, необычайно эффектно смотревшуюся в обновках.

Таня взяла его за руку:

– Пойдём. Это аэрофобия – она плохо переносит самолёт.

Они поймали такси, и тут Андрей понял, что не сможет точно описать водителю место, куда им нужно. Сначала поехали по Никитской, свернули в какой-то переулок, стали петлять по разным кущерям.