Сценарист

Закончив свою речь, отец спокойным взглядом рассмотрел лицо своего сына, что прямо сейчас было покрыто мнимым мраком. Хоть старик и понимал, что крепкой связи между ними не было, он чувствовал, что его слова очень болезненно отразились на Дженсене, а это означало, что в любой момент последний мог выкинуть что-то неожиданное и необычное, что может навредить старому человеку, так что тот полностью не расслаблялся.

— Вот ты и услышал правду. Дальше то что? — поинтересовался отец у своего сына, — Что ты будешь с ней делать? Помогла ли она тебе чувствовать себя лучше? К чему вообще было всё это, Дженсен? — продолжал и продолжал задавать вопросы он.

— Лучше мне не стало, — прервал череду вопросов старика бывший солдат, вновь взглянув в глаза своему отцу, от чего тот резко изменился в лице, — Я понимал, что нельзя ни на кого полагаться, но я никогда не предполагал, что меня может предать собственный отец. Это даже звучит дико, не так ли? — младший Тодд позволь себе слегка ухмыльнуться, но ухмылка та была не весёлой, а горькой, — Окупились ли хоть твои старания?

— Даже очень, — самодовольно улыбнулся старый, — Лучшая прибыль за всю мою жизнь.

— Это хорошо, — попытался успокоиться бывший солдат, слегка постучав по дивану, на котором он сидел, — Последний вопрос: где мать?

— Умерла недавно, — безразличным тоном ответил отец, — Упала с лестницы. Немного заговорилась о том, какой я плохой, что так жестоко поступил с тобой, и не заметила лишнюю ступеньку. При падении её шея сломалась, что привело к смерти.

— Не выдержал правды, да? — усмехнулся Дженсен, — Не нравится, когда кто-то критикует твои действия. Самый настоящий нарцисс!

— И она об этом прекрасно знала, но всё равно пошла к лестнице, — улыбнулся старик, — Хочешь поговорить с ней?

— Погово… — не успел договорить бывший солдат, как тут же в помещении раздался звук выстрела.

Как оказалось, всё это время старик держал в руке небольшой пистолет, направляя его на своего сына. Так как его рука находилась внизу, оружия видно не было, потому его обладатель рассчитывал на успех в своём замысле. И всё бы действительно сработало, если бы у его жертвы в лице Дженсена не было опыта в подобных встречах.

Как только пуля достигла лба бывшего солдата, она тут же отскочила в сторону. В последний момент младший Тодд успел активировать причуду и превратить часть своей энергии в своеобразный щит, который сделал его кожу более крепкой. Как итог: Дженсен смог выжить при прямом попадании пули в голову. Разумеется, подобное не совсем обрадовало стрелявшего.

— Похоже, ты совсем отчаялся, — разочарованным тоном произнёс бывший солдат, возвращая задранную от столкновения с пулей голову в прежнее состояние, — Если бы не твоя жажда крови, я бы, наверное, и не заметил твоего трюка с пистолетом. Прятал его под столом?

— Тьфу, даже умереть нормально не можешь, — сплюнул в сторону старик, — Вновь разочаровываешь.

— Похоже, такова моя судьба — вечно разочаровывать твои ожидания. Пожалуй, этот раз получился таким, за который мне не будет стыдно, — сказал он и поднялся с дивана, не отводя взгляда от отца, — Полагаю, другой судьбы у нас уже нет, да?

— Ты сам прекрасно знаешь ответ, — оскалился отец, — Я не буду спокоен, пока ты существуешь в моей жизни, а ты — пока я существую в твоей.

— Каким бы ты хреновым отцом не был, я никогда не переставал любить тебя, — внезапно сказал младший Тодд, — Ты был откровенным мудаком, но я никогда не видел в тебе того, кого хотел убить. Я… хотел быть похожим на тебя. Мне хотелось, чтобы ты… гордился мной, но ты никогда не замечал моих стараний.

— Потому что все твои старания были жалкими!

— Как и твоя жизнь, старик, — тут же ответил колкостью бывший солдат, — У тебя было всё, и потерял ты это не из-за меня, а из-за собственного нарциссизма. Ты умудрился потерять любящую жену, что всю жизнь терпела твои выходки, потерял уважение людей, потерял сына, который старался быть похожим на тебя.

— И что теперь? — отец понимал, к чему ведёт его сын.

— А теперь… ты потеряешь свою жизнь, жалкий ублюдок, — со злобным оскалом ответил Дженсен и достал пистолет из внутреннего кармана своей куртки, — Передай дьяволу, что это я прислал тебя к нему!

Серия выстрелов прогремела в тишине комнаты. Дженсен не жалел патронов. Каждый выстрел был актом освобождения от гнетущего прошлого, актом освобождения от того, кто всегда стоял между ним и его собственной свободой.

Пули пронзили тело старика, выбивая из него кровь и жизнь. Он даже не успел произнести последние слова или попытаться защититься. Его лицо выражало удивление и страх перед неизбежностью. Наконец, старик упал лицом на стол, а затем и всем телом на пол, навсегда прощаясь со своей жизнью, что за считанные секунды покинула его дырявое тело.

Дженсен стоял над обреченным мужчиной, медленно опуская пистолет, который только что был его инструментом освобождения. Его взгляд был полон смешанных чувств: облегчения от того, что этот кошмар закончился, горечи от долгой истории боли, и чувства потери, несмотря на всё зло, что принес этот человек. Он ощущал полную опустошенность. Мужчина смотрел на тело старика, лежащее на полу, и видел в этом образе не только смерть, но и конец многолетней тяжелой ноши, которую он нес на своих плечах.

Бывший солдат присел на краю дивана, сделал глубокий вдох и выдохнул. Его вид был мрачным и лицо выражало сложную смесь чувств. Теперь он был свободен от тени своего отца, но с этой свободой пришла и новая реальность, полная утраты и пустоты.

Тем не менее он чётко осознавал, что это всё ещё не конец истории, которая началась пять лет назад. По крайней мере, она не может завершиться, пока ещё один её злодей находится в живых.

А это значит, что Фурии стоит приготовиться к встрече нежданного гостя в лице Дженсена — старого друга, напарника, коллеги и любовника.

И вряд ли эта встреча закончится дружескими объятиями и прощаниями.

«Долгих пять лет мне снилась месть. Пять лет кошмаров, где я подхожу к ним вплотную, а затем всё рушится. Теперь я подошёл вплотную и наяву. Я знаю имя своего врага — Фурия. Мне нечего терять.»

Глава 49. Последствия

Как же мне хочется вспомнить тот момент, когда я последний раз был самим собой.

Звучит, конечно, достаточно шаблонно, примитивно и совсем не оригинально, но я действительно забыл, когда последний раз не притворялся кем-то. Кажется, я стал вести себя по-другому с того момента, как прибыл в Нью-Йорк: был дружелюбным линчевателем, что скрывается в ночи, был хорошим другом для девушки, которая пыталась покончить с собой, был союзником трёх совершенно незнакомых мне людей, а на крыше, когда столкнулся лицом к лицу со Звездой, стал самым настоящим злодеем, который воспользуется всем, чтобы достичь своей цели. Забавно понимать, что ни в одном из этих случаев я не был тем самым Сином Айкавой, которым был в далёком детстве: добрым, наивным и любящим человеком, который дорожит своими связями и своими друзьями.