Сценарист

Надо было уходить. Я не мог задерживаться в незнакомом месте ещё больше. Учитывая то, что никогда в тот момент со мной рядом не было, это был прекрасный шанс для побега, и я решил воспользоваться им по полной, потому тут же потянулся вперёд и…

И с громким болезненным криком упал на подушку назад.

Настолько сильной боли я ещё никогда не чувствовал. Область в районе живота ныла с такой силой, будто бы прямо сейчас оттуда из моей плоти вылезет Чужой. От таких неприятных ощущений аж в глазах потемнело, а разум вновь решил устроить длительный заплыв на большую дистанцию.

Попытка побега была обречена на провал. Вероятно, именно по причине моей серьёзной раны меня никто и не охраняет прямо сейчас. Они прекрасно понимают, что я не смогу сбежать, потому и относятся ко мне спокойно. Я недооценил их ум и их смекалку, а также весьма переоценил возможности собственного тела и свой же интеллект. Очередное поражение, Син. Неужели я всё же дошёл до такого этапа в своей жизни, когда меня будут ждать лишь проигрыши и неудачи? Чёрт, не думал, что меня это так быстро настигнет.

— Ты всё же очнулся, — прозвучал мужской голос со стороны, — Я уж думал, что ты так и откинешь копыта, но у тебя всё-таки хватило упрямства выжить. Достойно, пацан.

Я медленно обратил свой взгляд в сторону источника нового шума, после чего увидел большую и достаточно крепкую мужскую фигуру, очертания которой размывались из-за нахлынувшей на всё тело боли. Несмотря на некоторые помехи в ушах, что были также вызваны неприятными ощущениями, мне почему-то показалось, будто бы я знаю человека, что прямо сейчас говорил со мной. Быть может, заплывший разум помешал мне сразу определить неизвестного.

— Хорошо же тебя отделали, — продолжал он, войдя в небольшую комнату, в которой я находился, — Множество мелких переломов, несколько трещин в рёбрах, большое количество порезов разной глубины и сквозная рванная рана. Любой другой бы на твоём месте уже умер бы, но не ты. Это даже как-то странно, если вспоминать, с каким выражением лица я обнаружил тебя.

Загадочный аноним, пока говорил, медленно прошёл мимо меня, взял стул и поставил его рядом с диваном, после чего грациозно приземлился на него своей пятой точкой. Боже, как же в тот момент у меня болела голова, а этот… плохой человек ещё и лишний шум создавал. Если бы не слабость в теле, вероятно, я бы уже прикончил его, но, так как я сейчас косплеил инвалида, который ещё не осознал, что он инвалид, я не мог ничего сделать ему, потому мог лишь об этом мечтать, но и это, скажу я вам, был довольно-таки приятный процесс.

Настал момент, когда моё зрение перестало размываться, а разуму надоело навёрстывать пятнадцатый круг в большом мозговом озере, и тогда я мог в полной мере разглядеть лицо мужчины, что общался со мной. Когда его черты прояснились, на моём лице тут же появилась небольшая улыбка, а глубоко внутри аж немного потеплело.

— Дженсен, — хриплым голосом произнёс я, пытаясь хоть как-то выглядеть нормально, что, как вы понимаете, не получалось, — Не думал тебя здесь встретить. Рядом проходил?

Бывший солдат в ответ на мои слова тоже улыбнулся. Конечно, шутить у меня сейчас получалось из рук вон плохо, но, вероятно, появление прежних черт моего характера показалось ему хорошим признаком, что моя жизнь всё-таки продолжится, а не оборвётся на половине пути.

— Доброе утро, соня, — тепло произнёс он, — Как спалось?

— Просто ужасно, — не стал врать я, — Сны какие-то бредовые, разум с памятью барахлят, да и тело мешает комфортному сну. Я больше привык спать на боку, а не на спине.

— Ну, это дело поправимое, — покачал головой Дженсен, — Я слышал крик. Пытался встать?

— Не получилось, — ухмыльнулся я, — Тело ещё не успело восстановиться после произошедшего. Кстати, сколько я тут?

— Ты не приходил в сознание четыре дня, — от этой информации я был порядком так удивлён, — После того, как я обработал и зашил большинство твоих ран, ты не просыпался. Я уж подумал, что мне придётся нести тебя в настоящую больницу, а не оставлять в центре народной медицины.

— Полагаю, я сейчас в последнем. Лечил меня подручными средствами? — в ответ на этот вопрос я получил одобрительный кивок, — Надеюсь, обошлось без засовывания огурца в жопу.

— Я готовил это средство на случай, если ты не проснёшься к завтрашнему дню, — ухмыльнулся мой собеседник.

— Как же хорошо, что я проснулся до этого момента, — с облегчением выдохнул я, — Кстати, от чего у меня такой неприятный вкус во рту? Да ещё и нитки какие-то непонятные на нёбе.

— Когда я зашивал тебя, ты очень сильно кричал. Пришлось засунуть кляп в рот, чтобы не привлечь лишнее внимание к своей персоне. Стены здесь, конечно, толстые, но такие крики могут и прорваться к другим в их дома, а этого бы мне не очень хотелось.

— Понятно, — произнёс я и замолчал.

Лицо Дженсена же изменилось. Теперь за место улыбки было серьёзное выражение, что означало, что дальнейший разговор может быть не из самых приятных. Конечно, я понимал, что он не оставит моё текущее состояние без вопросов, потому быстро начал придумывать разного рода отмазки, которые должны сработать при правильной подаче.

— Когда я нашёл тебя, на твоём лице была улыбка. Мне показалось, будто ты был рад своей возможной кончине. Это… так? — спросил он, от чего даже не моём лице пропала заветная улыбка, сменившись подобием грусти.

Я бы мог ответить ему прямо, что был рад этому, но как он отреагирует на подобное? Станет ли меня ругать и осуждать? Станет ли ненавидеть меня? Быть может, он разочаруется во мне. Стоп, а почему я вообще переживаю насчёт его реакции. Разве мне не должно быть всё равно? Я никогда не боялся осуждения, но в тот момент я ощущал себя маленьким мальчиком, которого допрашивает отец, и этот самый мальчик боится разочаровать своего родителя.

— Я не знаю, — этот ответ мне показался наиболее правильным в этой ситуации.

Дженсен, вероятно, не поверил мне. По крайней мере, об этом говорило выражение его лица, которое ясно давало понять, что мои слова не подействовали на него так, как я этого хотел.

— Раньше ты не позволял избивать себя так. Даже в сражении со Звездой травм у тебя было намного меньше. Что же произошло в ту ночь? — не унимался он.

Я почувствовал сильный дискомфорт внутри себя. Сердце от этого вопроса сжалось, а на лице появился холодный пот. В тот момент я вновь почувствовал страх, когда перед глазами промелькнули события той схватки.