Счастье на десерт

И насчёт дачи отец отлично придумал. Нет, этот дом был изначально выделен для их медового месяца, но ради любовницы волк не станет рвать каждого самца, кто «не так» посмотрит на волчицу. Поэтому уединение, как и собственно медовый месяц, любовникам обычно не предоставляют.

Но папа решил не ломать традиции и по размышлении Серафима полностью его поддержала. Пока в стае никто не знает, какой статус получила вторая дочь альфы, им с Артёмом не повредит пожить вне посёлка. Хоть и не муж с женой, но брачный бег был, их с Артёмом волки пометили друг друга, а что не совсем так, как думают сородичи и надеялись родители, так что поделаешь? Изменить прошлое невозможно, но в будущем могут быть варианты.

Глядишь, пока они прозябают вдали от общества, обида волка растворится, и временные метки поменяются на парные… А почему бы и нет? Она красива в любой ипостаси, умеет себя преподнести и своего не упустит. Уединённое место, роскошная самка, инстинкты, подстёгиваемые свежепоставленной, пусть и временной, меткой — у почти мужа нет ни одного шанса устоять! Почти нет…

Во всяком случае, она приложит все усилия, чтобы вернуться в посёлок полноценной женой.

Отец, обеспечив молодых всем необходимым, пообещал подвозить продукты раз в неделю и отбыл.

А они остались.

Но вот уже десятый день в лесу, но она ни на миллиметр не приблизилась к намеченной цели! как сразу отгородился от волчицы, уйдя в отдельную комнату и предпочитая даже есть в одиночку, так и продолжает морозиться, чтобы она ни делала.

Она, Серафима, уж и так и этак — ходит по дому в одном бельё, принимает красивые позы, подкарауливая моменты, когда волк покидает своё убежище — но тот не ведётся, хоть плачь!

Единственное, чего она добилась — Скульский стал запирать на ночь дверь своей комнаты.

«Может быть, он до сих пор надеется, что Стешка не подпустит Ардарского? Верит, что сможет её вернуть?!»

Волчица прикусила губу, размышляя, как бы сделать, чтобы волк вышел из себя, потерял над собой контроль. Тут-то она его и утешит, и, даст Луна, с одного раза забеременеет. Волку не до контроля будет, только нужно его до кондиции довести, чтоб мозги напрочь отключились…

Что наверняка выведет Артёма из равновесия? Может быть, рассказ, как Стешка счастлива с другим?

Нет, не то. Надо что-то такое, чтоб у него разом все предохранители полетели, и крышу сорвало напрочь.

Но не идёт в голову ничего подходящего…

По всему выходит — без помощи родителей не справиться. Но как до них добраться, если она тут, а папа и мама — там? Положим, отец должен приехать через три дня, но к этому моменту лучше было бы, чтобы он уже знал, что должен рассказать. У Тёмы явно подгорает, не выкинул бы чего… Нет-нет, надо поспешить!

Значит, как обычно, придётся взять всё в свои руки и самой навестить родной дом! Прямо сегодня.

Сима напрягла слух — тихо. Видимо, Артём, наконец, ушёл к себе и крепко запер дверь.

Тихо, крадучись вдоль стенки, она вышла в коридор, еле слышно ступая, выскользнула за дверь. И почти не дыша, прикрыла её, молясь Матери-Волчице, чтобы Тёма ничего не услышал, не почувствовал.

А потом перекинулась и серой молнией понеслась в посёлок, к родительскому дому.

Тенью перебравшись за ограду, Серафима сразу свернула в сторону от главной поселковой дороги. И, как воришка, дальше пробиралась задами — по пустым в это время года огородам, за сарайчиками с дровами и лишним в доме скарбом, по узким, почти не посещаемым взрослыми оборотнями, закоулкам. К счастью нарваться на вездесущих волчат ей не грозило — время было достаточно позднее, и матери давно разобрали мелочь по домам. Уж те, глазастые и любопытные, появление дочери вожака не проморгали бы! И весть, что девушка вернулась, добралась бы до родителей быстрее, чем сама Серафима.

Уф! Вот и особняк!

Пригнувшись, поминутно оглядываясь и прислушиваясь, волчица вскарабкалась на крыльцо отчего дома, приоткрыла незапертую дверь и торопливо скользнула внутрь.

На её удачу искать матушку не пришлось, Луна стаи как раз вышла из кухни в прихожую.

— Мама, это я. Т-ш-ш! Я на полчаса, не больше — с тобой хочу поговорить. Папе знать не нужно, — вполголоса протараторила дочь, предваряя реакцию матери.

— Сима! — ахнула Валентина, с опаской покосилась в сторону кабинета мужа и понизила голос. — Случилась что? Где Артём? Тебе же пока нельзя в посёлок! Что все скажут, когда увидят твою метку?

— Поэтому никто не должен знать, что я приходила. Духами, что ли, побрызгаешь тут и пол хорошенько вымоешь, чтобы папа не учуял.

Мать прикрыла рот ладонью и всхлипнула.

— Сделаю, всё сделаю, как скажешь! Пойдём в кухню, что ли? Отец туда не заглянет. Какой позор! Симочка, как же это, а?

— Дома никого нет из посторонних? — скоровоговоркой перебила мать Серафима.

— Только мы с отцом и мальчики. Отец у себя, он раньше чем через полтора — два часа оттуда не выйдет, отчёты у него. А дети уже спят, я полчаса назад к ним заходила, — ответила Валентина.

— Всё равно лучше поговорить тут, на пороге. Меньше моего запаха останется, меньше мыть и меньше вероятности, что утром отец или братья учуют, что я приходила, — ответила молодая волчица.

— Как скажешь. Но что, всё-таки, случилось, Сима? — мать с тревогой всматривалась в лицо дочери.

— Что случилось, спрашиваешь? Стешка случилась, — зло выплюнула младшая сестра. — Вернее, её алчность и зависть. Крутила голову сразу двум волкам. Тёмку моего как запасной вариант держала, если Ардарский не клюнет. И вот она вся в шоколаде, а я у разбитого корыта.

— Почему у разбитого корыта? Ты же…

— А то ты не видишь, — волчица раздражёно провела рукой поверх метки.

— Да, Виктор рассказал. Но надеялась, что Тёма опомнится, одумается. И ты получишь статус его пары, — вздохнула Валентина. — К сожалению, вижу, что ничего не изменилось. И от тебя совсем не пахнет волком. Вы спите вместе или…

— Или! Артём меня к себе не подпускает и сам не приближается. А всё почему? Да потому что до сих пор надеется забрать сестру! Из-за этого смотрит на меня, как на пустое место, и никакую семью со мной строить не собирается. Что я только ни делала!!! Он верит, что Стешка к нему вернётся, понимаешь? В общем, мама, мне нужна ваша помощь!

— Чем мы можем помочь? — подобралась мать и снова покосилась в сторону кабинета альфы. — Всё-таки, пошли на кухню, не могу я так — как шпионы какие. Будто ты чужая, будто твой запах — нечто инородное для нашего дома! Сядем, спокойно обсудим всё, а потом я тщательно вымою пол и там и тут. Ничего лишнего отец не унюхает, не переживай!

Серафима бросила взгляд вправо — в сторону кабинета отца, потом на лестницу на второй этаж. И кивнула.

— Ладно, идём.

Через несколько секунд Валентина плотно прикрыла дверь кухни и, придвинув ближе к ней табурет, опустилась на него.