Счастье Раду Красивого

– Давняя рана на левой ноге беспокоит. Ногу нельзя тревожить, но, слава Богу, я хоть могу на эту ногу опереться и ездить на коне как воин.

Чуть прихрамывая, молдавский князь проследовал к своему походному шатру и предложил мне зайти внутрь. Там было темновато, но тепло. Посреди шатра стоял мангал с горячими углями. Рядом с мангалом - накрытый стол, но почти ничего кроме вина на столе не было.

– Звери в лесу будто нарочно попрятались, - опять улыбнулся Штефан.
– Ни оленя, ни вепря не добыть.

Он как будто забыл, что это мой лес, и что, если бы охота оказалась удачной, сейчас меня угощали бы олениной или кабанятиной, добытой без моего разрешения, однако я предпочёл не заводить об этом речь, но мысленно пообещал: "Сам велю, чтобы мои лесники постарались для тебя, если скажешь, сколько я должен заплатить, чтобы вернуть домой жену с дочерью".

– Зато вино отменное, - продолжал оправдываться Штефан.
– Выпьешь со мной?

Я с опаской взглянул на кубки, а молдавский князь налил вино в один из них, отпил, а затем протянул початый кубок мне:

– Так поверишь?

Это свидетельствовало, что в вине нет яда, и сам кубок не намазан отравой. Конечно, можно было предположить, что Штефан заранее принял противоядие, поэтому пьёт спокойно, но от такого человека, воина, вряд ли следовало ожидать подобной хитрости: лишь византийские придворные в эпоху расцвета империи травили друг друга и своих василевсов так изощрённо. Значит, следовало рискнуть и принять предлагаемое питьё.

– Что-то ты всё молчишь, мой супротивник, - вновь улыбнулся Штефан, наполняя второй кубок и жестом предлагая мне сесть в одно из двух деревянных кресел возле стола.

– Молчу, потому что пришёл сюда не говорить, а выслушать то, что ты скажешь, - ответил я.

– Тогда слушай, - отозвался Штефан, тоже садясь за стол напротив меня и отпивая из кубка.
– Мне надоело с тобой воевать, поэтому хочу предложить тебе союз - такой союз, который твой брат Влад когда-то предлагал мне. Объединимся и будем воевать вместе против турок.

Наверное, на моём лице так ясно изобразилось недоумение, что молдавский князь поспешно добавил:

– Не торопись отказываться, слушай дальше. Я знаю, что сейчас тебе это не выгодно, потому что ты ухитрился подружиться одновременно и с венграми, и с турками. Но это хрупкое равновесие не вечно. Когда турки пойдут в новый поход на север, на христианские страны, тебе придётся выбирать сторону. И в любом случае окажешься между двух огней. Твой брат Влад в своё время тоже думал об этом. И он выбрал сторону христиан. Так поступит всякий истинный христианин. Поступи так и ты.

Я хотел напомнить Штефану, как венгры предали моего брата, отказали в помощи в самую трудную минуту и позволили потерять трон, но мой собеседник будто угадал мои мысли.

– Я знаю, что венгры ненадёжны как союзники. Но и турки ненадёжны. Турки не придут на помощь, если к тебе из-за гор явятся венгры, чтобы посадить на твой престол своего человека. Турки и сейчас не очень-то тебе помогают. А вот я помогу, если что. Обязательно помогу. И это не просто обещание. Силу моего войска ты знаешь. Поэтому тебе будет лучше заключить союз со мной. А чтобы ты получил от союза только выгоды, предлагаю до времени сохранить всё в тайне. Поверь: года через два будет новое большое наступление турок на христианские страны, и тогда ты будешь благодарить Бога, что у тебя есть союзник вроде меня. Узнав, что мы с тобой в союзе, венгры не захотят с тобой ссориться. А турки не смогут ограбить твои земли, потому что мы вместе дадим отпор.

– А как же Басараб, который наверняка сейчас в твоём лагере и которого ты собирался посадить на мой трон?

– спросил я.

– Он никчемный человек, - махнул рукой Штефан.
– Сажать его на трон - всё равно, что пытаться поставить на место срубленную голову. Чуть ветер подует, и она снова на земле. Я даже обещал себе - если ещё раз посажу, а опять не удержится, больше не стану сажать. Никчемный это человек. А вот ты сидишь на троне крепко. И ещё ты, как мне кажется, несмотря ни на что уважаешь своего старшего брата и не откажешься пойти по его стопам, воевать с турками. А позднее, может быть, Влад и сам к нам присоединится, и будем бить турок втроём. Что скажешь? Может, мне уже сейчас погнать Басараба из своего лагеря. Пусть катится, куда хочет. Никчемная голова.

Слова о голове меня покоробили, но на мгновение мне показалось, что предложение хорошее. Даже если слова Штефана о моём брате были лишь уловкой, чтобы убедить меня, возможный союз не таил в себе угрозы: "Если что, союз можно и разорвать, но если сейчас сказать "да", то я вправе потребовать, чтобы мне вернули жену и дочь без всякого выкупа".

Именно об этом и был мой следующий вопрос:

– А как же мои жена и дочь? Если я заключу с тобой союз, как поступишь с ними?

– Жену тебе верну без всякого выкупа. Хочешь - сам приезжай и забирай. Хочешь - пришлю тебе её. Не беспокойся - не голую пришлю. Приедет она к тебе, как невеста с большим приданым.

Я пропустил эту грубоватую шутку мимо ушей:

– А дочь? За неё мне платить придётся?

– А вот дочь твоя останется жить у меня, - улыбнулся Штефан.
– Это мне залог, чтобы ты не передумал и не разорвал наш с тобой союз. Так оно надёжнее будет.

На мгновение мне показалось, что я ослышался:

– Залог? Ты разве турок, чтобы брать такие залоги? Да и не могу я свою дочь так позорить. Ей вот-вот одиннадцать лет исполнится. Почти невеста. А если она у тебя останется, что люди подумают? Что ты её нарочно при себе держишь, ждёшь, пока она в возраст войдёт, чтобы с ней... А ведь у тебя, как я слышал, жена.

Я всё надеялся, что Штефан сейчас захохочет и скажет: "И впрямь глупость выходит. Договоримся о другом залоге". Однако мой собеседник не засмеялся - лишь улыбнулся, и было в этой улыбке что-то мечтательное:

– Жену мою никто не спрашивает. Да и скажу тебе честно: не будь у меня жены, я бы твою дочь за себя посватал. Сам знаю, что в возраст не вошла, но уже сейчас видно: красавица будет редкая.

Я отодвинул в сторону кубок, встал и перегнулся через стол, чтобы посмотреть на собеседника в упор:

– Нет, погоди. Ты мне, отцу, прямо говоришь, что собираешься с моей дочерью жить без венчания, когда она в возраст войдёт? А я ещё с тобой военный союз заключить должен, чтобы скрепить эту незаконную связь? Ты что!? Опомнись!

Штефан тоже встал, чтобы уйти из-под моего испытующего взгляда:

– Не горячись. Выбор у тебя не велик. Дочь твою я тебе не отдам, а забрать её тебе силы не хватит. Поэтому предлагаю договориться по-хорошему. Опять же не забывай: жену твою верну без выкупа. А если захочешь с дочерью видеться, то приезжай, препятствовать не стану. Лишь одно условие: скажи дочери, чтоб меня слушалась. А то она у тебя такая, что не подступись.

Молдавский князь опять мечтательно улыбнулся, пока я, стоя по другую сторону стола, потрясённо смотрел на него.