Счастье Раду Красивого

– Я подумаю, как тебе помочь, - ответил Мехмед, но я уже знал, что он в итоге придумает, и что у меня попросит.

* * *

Вопреки моим ожиданиям Мехмед так и не принял никакого решения до моего отъезда. Пусть я сделал всё, чтобы направить мысли султана в нужную сторону, он не торопился прийти к выводу, к которому не мог не прийти.

В итоге я вернулся в Румынию ни с чем и даже стал подумывать, не проще ли будет снова начать переговоры со Штефаном. К примеру, можно было солгать, что согласен на союз, ведь тогда мне дали бы увидеться с дочерью, а если так, то наверняка появилась бы возможность устроить Рице побег.

Как видно, Штефан хотел, чтобы я передумал, потому что почти сразу после моего возвращения из Турции, в октябре снова пришёл в мою страну вместе с Басарабом. Не знаю, почему, но на этот раз пришёл не с востока, а с севера.

Возможно, дело было в том, что я незадолго до своего отъезда в Турцию отправил в трансильванский город Брашов письмо, где говорил, что брашовяне ни в коем случае не должны помогать моему врагу Басарабу. Я считал брашовян союзниками, но Штефан, направляясь ко мне, прошёл по окраине их земель, будто этим хотел сказать: "Они тебе не союзники. Войско в помощь от них не жди, да и получить убежище у них городе ты не сможешь. Они выдадут тебя мне, если потребую, потому что меня боятся. Я в их владения без спросу зашёл, а брашовяне сделали вид, что не заметили".

Знал ли молдавский правитель, что я и впрямь очень рассчитывал, что Брашов станет убежищем? Не для меня, а для моих сыновей.

Я не хотел повторять прошлой ошибки и в случае чего оставлять Мирчу и Влада в Джурджу на попечении никополского бея, хотя тот снова переменил отношение ко мне и проявлял дружелюбие после того, как его воины вернулись из зимнего похода с большой добычей: на юге Молдавии они награбили много.

Как бы там ни было, никополский бей всё равно оставался подчинённым султана, а вот брашовяне не были связаны с султаном и подчинялись венгерскому королю, которому я всё ещё был угоден на румынском троне.

Король не хотел, чтобы меня сместили, и именно этим я объяснял неожиданную весть о том, что вслед за Штефаном, также с севера, в мою страну пришло венгерское войско. Правда, человек, принесший весть в Букурешть, не мог сказать, кто начальствует над войском, и почему венгры не отправили мне письмо, где сообщали бы о том, кто их послал, и что они собираются делать.

Выяснить это я не мог, потому что молдаване закрыли проезд к венграм: теперь к северу от моей столицы повсюду рыскали молдавские разъезды. Эти разъезды не дали бы моему гонцу проскочить.

Также они охотились за боярами и за любым человеком, который назвался бы моим слугой. А ещё - забирали у крестьян всё, что хотелось, и убивали за малейшую попытку помешать.

Штефан приближался к Букурешть, а по пути захватил крепость Теляжен. Все, кто находился в крепости, были зарублены молдаванами ради устрашения, а венгерское войско, о котором я получил весть, пока никак себя не проявляло.

Обо всём этом я думал, сидя на совете в тронном зале. Мы с боярами решали, что делать, потому что денег на войну по-прежнему не было.

– Положение наше хуже, чем весной, - сказал Стойка.
– Весной мы могли сказать людям "забирайте всё своё и уходите от врага", а теперь осень. На полях ещё не собран весь урожай, его нельзя бросить, иначе зимой начнётся голод. А даже если и бросить, то зачем? Штефановым людям и коням будет, чем питаться. Значит, Штефан теперь способен устроить долгую осаду Букурешть, а долгой осады нам не выдержать.

– Венгры должны будут ему помешать, - возразил я.

– Их намерений мы не знаем, - ответил Стойка.
– А что если Штефан тайно договорился с королём и теперь Басараб более угоден королю, чем ты?

Мне вспомнилась история моего старшего брата, который в своё время стал неугоден венгерскому королю и потому оказался в венгерской тюрьме, где пребывал до сих пор. Разделить его участь я совсем не хотел, да и вряд ли меня посадили бы в ту же тюрьму, что и Влада. Нет. Да и нельзя мне было попадать в тюрьму, потому что оставалось слишком много дел, которые требовали решения.

Я молча сидел на троне, ожидая, что мне посоветуют бежать, но не ожидал, что бояре скажут это почти хором:

– Беги, государь, беги, пока можешь, и приведи турецкую подмогу. Забери сыновей, чтобы никто не пленил их, и всю казну, которая есть сейчас в подвалах, чтоб ни денежки не досталось Штефану и Басарабу.

Стойка подождал, пока утихнут чужие голоса, и добавил:

– Пусть Штефану теперь у нас сытно, но не будет он долго гостить. Уйдёт недели через три, а тут ты вернёшься, и Басараба мы выгоним. А ещё лучше - уйти ему не дадим. Отрубим голову.

Мне невольно вспомнились слова самого Штефана о том, что Басараб - никчемный человек, и что сажать его на румынский трон - всё равно, что приставлять отрубленную голову обратно к телу, то есть держаться она не будет. Наверное, молдавский правитель предвидел для своего ставленника ту смерть, о которой теперь говорил Стойка.

– А с венграми договоримся, - меж тем продолжал этот боярин.
– Зачем бы они ни пришли, договоримся.

Всё это было правильно, но означало, что сыновей мне придётся взять с собой в Турцию. И Милко тоже должен был бы отправиться со мной. Оставлять его Басарабу во второй раз я не собирался. Но моим детям, как и возлюбленному в Турции грозила опасность. И очень серьёзная.

– Стойка, а помнишь, что я говорил тебе в прошлый раз о своих сыновьях, когда оставлял тебя с ними в Джурджу?

– Помню, государь, - ответил тот.

– И что же?

– Оставь их снова в Джурджу, - невозмутимо ответил боярин.
– Никополский бей уж точно не отдаст их ни Штефану, ни Басарабу, ни венграм.

– А султану?
– спросил я.
– Если султан узнает, что мои дети в крепости, то может потребовать их к себе.

– А как он узнает?
– всё так же невозмутимо возразил Стойка.
– Только если никополский бей напишет письмо. А зачем он станет это делать? Не станет. Ведь он получает от тебя деньги и подарки за то, что хранит твоих детей. А от султана что получит?

– Верно, - пробормотал я, но мне всё равно было неспокойно, а остальные присутствующие и вовсе не понимали, зачем их государь завёл разговор о детях. Удивлённые взгляды бояр ясно говорили: "Ты теряешь время на пустяки вместо того, чтобы готовиться к отъезду. Каждая минута дорога".

– А если отвезти их в Брэилу?
– сделал я последнюю попытку.

– В Брэиле нет оборонительных стен, - покачал головой Стойка.
– Тогда уж оставь их в рыбацкой деревушке на берегу Дуная и это будет то же самое.