Счастье сверху

– Ты собираешься домой? – донесся до меня бархатистый голос Влада.

Пребывая в своих мыслях, я даже не услышала, как хлопнула дверь его кабинета. Поэтому обычный такой вопрос завел меня в тупик.

Развернувшись, несколько секунд смотрела в его глаза, пытаясь отыскать там сожаление, но, к несчастью, ничего не смогла разглядеть. Громов напоминал статую – красивую и бездушную. Наверное, внутри, где-то очень глубоко и далеко у него зарыта совесть, верность и ответственность, и чтобы откопать эти чувства потребуется немало усилий. Только я не собиралась становиться кладоискателем, потому просто проигнорировала его вопрос, возвращаясь к знакомой мне панораме, что открывалась за окном.

Свет фар, отражающийся бликами на фасадах, в этот момент был намного привлекательней, чем Владислав Сергеевич.

– Саша, ты решила поиграть в молчанку? – не унимался Громов, продолжая сверлить взглядом мой затылок. – Черт возьми, ты можешь хоть что-то ответить?

– Могу, – сквозь зубы пробурчала я, медленно поворачивая голову, – доброй ночи, Владислав Сергеевич.

– Дьявол, – выругался он, направляясь в мою сторону.

Я обхватила себя за плечи, стараясь спрятаться в защитный кокон, где не будет нравоучений, лишней полемики, где не будет ничего, и Громова, в том числе.

– Саш, – послышалось над самым ухом, – пожалуйста, я понимаю, что вся сегодняшняя ситуация, мягко говоря, дерьмо, но все не так, как ты успела себе надумать.

– Брось, Влад, – усмехнулась я, качая головой.

До чего ж у мужиков все просто, достаточно произнести что-то шаблонное и все, думают, что заслужили прощения.

– Караваева, – прорычал он, сжимая ладонями мои плечи.

Разряды тока пробежали по телу, аккумулируя внутреннюю энергию, и этого хватило, чтобы во мне проснулась уверенность, пусть небольшая, но все-таки. Я смогла развернуться, и открыто посмотреть в лицо Громова.

Голубые глаза приобрели оттенок бушующего моря, губы плотно сжаты, а на шее пульсирует венка. Кровоподтек на скуле приобрел фиолетовый цвет и сейчас Влад напоминал больше шпану из подворотни нежели предпринимателя.

– Отпусти меня. Я лишний раз убедилась, что устроиться к тебе на работу было огромной ошибкой. Мы не можем существовать на одной площади в силу различных причин. Мы не совпадаем по темпераменту, по стилю работы…

– Заткнись, – дернул Влад щекой, – не совпадаем мы… Черта с два, как совпадаем. Просто ты втемяшила в свою прекрасную голову, что я решил воспользоваться твоей наивностью, задурил тебе мозг, прикидываясь агнцем божьим. Нет, Саша, я не принц и не герой, в этом ты права, но что творится внутри меня тебе неизвестно.

Голос Громова звучал низко, а я его руки, как груз на моих плечах, все сильнее вдавливали меня в пол. Не ошибусь, если предположу, что внутри у этого мужчины бурлил океан, шторм в душе, полный хаос. Он не привык проигрывать, оставаться неудовлетворенным и сейчас, когда Олеся так спутала ему карты, Влад просто грезил отыграться.

– Влад, мне это неинтересно. Меня, вообще, мало заботят чужие мужчины, которые обременены узами брака, каждый сам по себе, и не стоит усугублять все пустыми разговорами. Поезжай домой, тебя жена ждет.

Громов хмыкнул, и улыбнулся, только гримаса больше походила на волчий оскал. Черти водили хоровод в его голове, и потому, как загорелись глаза соседа, я понимала, что просто так отсюда не уйду.

– Ты ревнуешь! – рассмеялся он, отходя на шаг. – Серьезно, ревнуешь.

– У тебя богатая фантазия. Конечно, ревную, – фыркнула я, – вон все карандаши изгрызла от досады, теперь собираюсь поехать в ближайший бар и напиться, заодно подцепить какого-нибудь смазливого красавчика и… – развела я руками, предоставляя Громову простор для воображения.

– Неплохая культурная программа вырисовывается.

– Мне тоже нравится, – цепляя маску безразличия, выпалила в ответ, желая Громову скрыться за стенами кабинета.

Видеть его с каждым мгновением становилось все труднее. И речь не только в физиологии, но и в том, что весь его вид был для меня, как кость в горле. Я злилась на себя, что представляю каково это быть в объятиях этого мужчины, злилась на него, что он пробуждал подобные мысли во мне, меня бесил Мишка, который так потрудился над физиономией Громова.

– Сашка, – резко дернул Влад меня за локоть, заставляя выставить руки вперед, чтобы не упасть.

Ладонями я уперлась в его грудь, ощущая тепло тела. В нос ударил ненавязчивый аромат туалетной воды, в меру терпкий, но с нотками свежести.

Я переводила взгляд с его глаз на стену за спиной, пытаясь сосредоточиться на пейзаже в рамке, но получалось у меня это через пень-колоду. Глаза то и дело возвращались к его губам, которые были так близко и побороть в себе эту тягу, казалось, было невозможно.

– Это плохая идея, – прошептала я, мечтая на самом деле о другом.

– Очень плохая, просто паршивая, – тихо продолжил он: – Особенно в совокупности с моим видом, и тем, что тебе наболтала Майя.

– У тебя, конечно же, свое видение и свои методы убеждения.

– По-моему, ты слишком много болтаешь. Я не собираюсь делать что-то против твоей воли. Елки-палки, никогда не думал, что стану оправдываться перед девчонкой.

– Раз не думал, значит и нечего начинать.

–Ты можешь хотя бы одно мгновение помолчать?! – выдохнул он, закатывая глаза.

Я молча кивнула, предоставляя ему слово, хотя понимала к чему Влад ведет, и в глубине души не желала тратить время на пустую болтовню. Вряд ли он скажет что-то новое или сможет меня убедить, наоборот, скорее всего, только все испортит.

– Давай, – взмахнула я руками, предоставляя ему возможность выговориться. – Может, у тебя получится даже меня удивить.

– Я не клоун, чтобы удивлять или восхищать, – ответил он недовольно, сводя брови к переносице, но все-таки смог сдержать в себе ярость, и продолжил: – Со стороны можно подумать, что я козел и бабник, но не покривлю душой, если скажу, что не желал вводить тебя в заблуждение относительно своей персоны, не хотел играть или казаться лучше, чем есть на самом деле. А все слова Олеси лучше делить на два. Она слегка истерична и бывает груба, но отходит быстро.

– Влад, мне с ней детей не крестить, так что плевать искренне на ее качества. Будь она милой или сущим демоном – это все второстепенно, понимаешь? Мне обидно, – выравнивая дыхание, произнесла я: – Обидно, что ты с такой легкостью распускаешь руки, улыбаешься, расточаешь флюиды, а по факту давно и счастливо женат.

– Счастливо, – скривился Громов, с толикой грусти произнеся эхом.

– Ну не будешь ведь отрицать, что Олеся является твоей женой?

– Пойдем со мной, – резко дернул он меня за руку и потащил следом.