Щекотка ревности

Сидя на пальме и задумчиво высасывая пойманного здесь же крупного жука, Анника мельком подумала, что попади они втроем в этот ад подготовленными, а не буквально почти голыми и ранеными… то они бы не прожили и двух дней. Точнее, они бы с братом не прожили, а Эмма бы как-нибудь долетела до гор, где должно быть полегче, а потом осталась бы там лет на тысячу. Так что да, повезло. Приспособились, поняв, что для выживания нужно будет делать абсолютно всё.

Может, и сейчас повезет?

Должно…

Сколько они уже тут? Она не помнит. Выживают, питаются разной дрянью, убегают. От кого? От гоблинов. Почему? Потому что эта зеленая орда вместе со своими шаманами наглухо заблокировала портал, а им, Скорчвудам и Старри, хочется домой, в Омниполис. Поэтому с тех пор, как они зализали раны, не имеют ни минуты покоя. Они подбираются — их отгоняют, преследуют, загоняют. Убежав, идут с новой стороны, пытаясь пробраться поближе, разведать, запланировать прорыв. День за днем, ночь за ночью. Всё время. Не теряя ни минуты, ни калории зря.

Внизу Шегги уже доедал ящера, почти не обратив внимания на скользнувшую ему на плечо сестру, хоть и вымазанную в грязи с головы до ног, но голую как в день своего рождения. Они все ходили голыми. Никакой одежды. Если твоей кожи что-то касается, ты должен моментально распознать это прикосновение, пока в тебя не отложили личинок, не начинили ядом или не оставили пахучую метку для хозяина-хищника.

— Ну как? — очень тихо шепнул Шеггард Скорчвуд, пригоршней снимая с тонкой кости мясо служащей ему обедом твари и протягивая угощение сестре, тут же схватившей полоску кровоточащего продукта.

— Всё тихо, — шелестнула жующая Анника, стреляя глазами по сторонам, — Идём дальше.

— … точно?

— Да.

Никогда они еще так близко не подбирались. Не удивительно, Эмма два дня назад вернулась, рассказав, что большая часть орды вокруг портала вынуждена была сняться с места и уйти, динозаврам и гоблинам больше нечего было жрать. Однако, должны были остаться шаманы…

Но до них еще надо добраться.

Анника сглотнула быстро пережеванное мясо, улыбнувшись окровавленными губами.

Они доберутся.

Брат с сестрой ныряют в джунгли, передвигаясь быстро, но очень осторожно. Над их головами регулярно раздается легкий шелест, третий член группы предпочитает перепархивать с ветки на ветку, со ствола на ствол. Это спасло их не одну сотню раз, полудемоница Эмма Старри была не только их разведкой с воздуха, но еще и артиллерией.

Такая разная на вид парочка на одном часовом рывке углубляется в территорию вокруг портала куда дальше, чем они смели сунуться ранее. Загаженные джунгли, обгрызенные куски папоротника, гниющие трупы неудачливых гоблинов, заболевших или отравленных какой-нибудь дрянью. Они стремятся к цели, молчаливые, сосредоточенные, отчаянные. Проведшие в этом зеленом аду куда больше, чем могли бы заслужить по своим грехам. Необратимо измененные З’Враасом.

Еще два патруля, молчаливо вычеркнутые из книги жизни. В одном было три гоблина, ни один из которых не пережил тяжесть тела Шегги, буквально рухнувшего на них, во втором их был целый десяток, но брата с сестрой, которыми овладело какое-то странное бешенство, это не остановилось. Они, вынырнув из зеленой полутьмы, смяли, срезали, разорвали этих существ тихо и страшно. Маленькая хрупкая Анника, выдернув из рук первой своей жертвы примитивное копье, умело им воспользовалась, буквально выпотрошив еще троих, успевая не просто бить тех, кто под руку попался, а метить в горло тем, кто открывал рот для вопля. Шегги… он просто давил черепа своими лапами.

Тень на дереве даже не спустилась вниз, только контролировала обстановку.

Остановились они на грани между джунглями и когда-то регулярно подчищаемой территорией, на которой располагался военный лагерь Омниполиса. Теперь эта «чистая» территория была наполовину заросшей, наполовину вытоптанной и изгаженной. Палаток давно уже не было… не было, в принципе, ничего, кроме гоблинов и портала. Всё остальное, включая трупы и пленных, было давным-давно растащено, поделено, сожрано и употреблено иначе.

— Шег, они привязывают своих рогатых скотов… — не веря своим глазам, прошептала Анника с верхушки головы брата, — Днём! Одного уже привязали, еще четверых ведут?

— Это больших, что ли?

— Да, трице… не помню! Сейчас почти все отошли за деревья, ждут!

Огромные слоновьи туши трицератопсов, травоядных, выносливых, здоровенных зверюг, были родственникам уже хорошо знакомы, как и некоторые повадки этих тварей. Мощнейшие животные были крайне спокойными, даже меланхоличными, но только по одиночке. Когда их собирали в стадо на отдых, даже гоблины становились очень тихими и незаметными, дожидаясь, пока эти невероятно полезные для них горы мяса не уснут.

— Анника, — голос Шегги, ранее сухой и отрывистый, внезапно потеплел, как будто они снова там, в нормальной жизни, дома у Конрада, — Ты понимаешь, что это наш…

— Да! Давай, Шег!! Свисти!!

Голубое окно портала. Когда Аннике его показала Эмма, подняв легкую девчушку к облакам, Скорчвуд-старшая потеряла покой, но приобрела надежду. Теперь, видя его уже из леса, Анника на мгновение лишилась самоконтроля! Их мир был так близко!!

В данном случае это было оправдано. Поймать гоблинов на укладывании трицератопсов спать они даже и не мечтали, те обычно всех лишних выгоняли из лагеря на патрули, а вот сейчас этих лишних не было! Это был лучший момент из возможных!

Шегги свистнул. Звонко, переливчато, коротко и очень громко. Сигнал для той, кто над ними, сигнал для немедленного действия. Их было всего три — «мы тут», «валим к чертовой матери!» и «идем на прорыв!». Это был последний.

Туша брата рванула с места, вынуждая Аннику вцепиться обеими руками в его лысину. Голый полутролль несся, перебирая короткими ногами, к порталу, расположившемуся на крайне пологом холме. Он бежал по дуге, пытаясь сблизиться с занятыми своими тварями гоблинами так, чтобы они их не обнаружили. Это вполне получалось.

За спиной двух отчаянных смесков на высоте тридцати метров над поверхностью земли парила полудемоница. В отличие от грязных и голых товарищей, она была одета… если одеждой можно было бы назвать две связки источающих голубой свет черепов, свисающих у неё с шеи и бедер. Одну из этих небольших черепушек, очевидно, что не человеческих, Эмма Старри сейчас держала в руках, накачивая адской силой. Череп гудел, начиная покрываться трещинами.

Парящая полудемоница швырнула его в тот же момент, когда Шеггарт Скорчвуд со всей дури метнул гоблинское копье, удачно попав им меж ребрами одного из трицератопсов, заводимых в загон. Брат с сестрой не видели, но Эмме сверху было легко заметить троицу шаманов, наблюдающих за животными из-за кустов. Они же заметили и Скорчвудов, начав плести какое-то заклинание, но здесь Старри уже была начеку. Воющий череп гоблина, предавшего себя Матери-Магии, взорвался метров за пятнадцать до куста с шаманами, но это их не спасло. Вспышка черно-синего пламени, моментально взвившаяся и моментально исчезнувшая, уничтожила всё живое в радиусе тридцати метров, попутно опалив и вырванные из тел души.