Щекотка ревности

Но он выжил и ушёл. Не проклятый, не разваливающийся на куски, не несущий на себе меток, сглазов, проклятий, заговоров…

Это ломало мне мозг.

Люди Макабра не сильны, среди них нет могущественных магов. Они живут в темном суровом мире, полном чудовищ. Выносливость, скорость? О да, эти качества там в почете, но вместо силы используют ум. Найти уязвимое место, ударить, отступить в ожидании, пока пораженная тварь истечет тем, что её питает. Повторить. Магия на Макабре слишком буйная и нестабильная, чтобы там это развилось в полноценную науку. Если бы фауна и флора мира были бы менее агрессивны, то Макабр стал бы Паровым миром со всеми вытекающими из этого плюсами и минусами.

Проще говоря, даже самый крутой макабрец-маг не смог бы повторить и десятой доли того, что мы наворотили. Архимаг-эльф из Магнум Мундуса? Смог бы. Но где-то за сутки, используя приборы и артефакты, и уж точно не пробив дважды защиту в одном месте. Снять бы снял, но пробой? Не-а.

Дня не прошло.

…жопа.

А ведь макабрец не был антимагическим при первом нападении на меня. Я его проклял легким, но довольно противным заклинанием, от которого контроль над мышцами должен был серьезно ухудшиться…

Поймите меня правильно, я целиком и полностью осознаю себя хоть и не мухой, влипшей в паутину, но, как минимум, волком, на которого открыли охоту, но почему-то не убивают, лишь загоняют далее. Смысл этого действа непонятен, особенно на фоне странного… нейтралитета Черного Трона. Черт побери, тут даже не волком себя чувствуешь, а каким-то призом или… фишкой, что ли.

Сейчас это должно было измениться. Посланники королевы Кабиталии, прибывшие в её посольство, привезли с собой как материалы, нужные мне для изучения, так и человека, которому они принадлежат. Проще говоря, вместе с летописями рода, нарушившего эдикт своего правителя, они привезли и его главу.

— Меня зовут барон Андриан Хавкмун, — неприязненно представился худой, нездорового вида человек в толстых очках и практически лысый, несмотря на свой невеликий возраст, — Полагаю, вы здесь затем, чтобы доставить меня к местному правителю? Даже не дав отдохнуть с дороги?

— Я и есть местный правитель, — буркнул я, усаживаясь в кресло напротив барона, — Меня зовут Конрад Второй, король Агалорна. Чтобы не терять время зря, сразу проясню — также я являюсь Конрадом Первым, который правил триста лет назад. Нет, я не псих, а вампир, у меня даже корона есть, вот она. А теперь, уважаемый барон, к вам как к историку только один вопрос на сегодня — что случилось с Орденом Летописцев?

Историк, а мужчина, как и его отец, дед и так далее, пребывал именно в этом высоком звании при королевском дворе, просто не мог не знать об этом эпизоде. И, как владелец трех телег, заваленных летописями, не мог на него не ответить мне. Получив ответ, я, как и обещал, покинул барона отсыпаться после долгой дороги, а затем мрачно пошёл в сторону академии Брайзен, чтобы через час предстать перед глазами её ректора. Там я и застрял на сутки, пытаясь не только дождаться ответа на вопрос, который ректор отправил в центральное управление Гильдии Магов, но и разбирая с преподавателями задачу Выживания Невозможного Макабрца.

Те были в шоке.

— Ваше величество. Разумный, знающий свои пределы в какой-либо области, также ощущает пределы самой этой области. При должном уровне понимания теории, — довольно деликатно ответил тогда Тодхаммер, — То, что вы нам описали, лежит в неведомой дали за этими пределами. Удел мага видеть свои перспективы, как и перспективы своих соседей. Это же — невозможно.

Что мог знать директор школы магии захолустного королевства в захолустном мире? Немногое. Я же видел летающие острова Заакана, беседовал с подокеаническими гномами мира Клаа и их божественными жабами, пил горький портвейн с мастерами проклятий Скуфиса, гиблого мира, в котором вода напоминает слизь, а у воздуха отчетливый розовый оттенок. Бывал в знаменитых пирамидах полуросликов Ганверта, неделями пропадал в борделях Волна, и даже, демоны Иерихона его дери, гулял по улицам Магнум Мундуса, хотя от этого тошнило просто невероятно.

Только вот Теодор Тоддхаммер был прав. Невозможное — невозможно.

…и это меня, шагающего в таверну с самым нелогичным стремлением нажраться в смертельно опасной обстановке, угнетало просто чудовищно.

Потому что я видел и невозможное.

Глиммеркольтский лось со горящим знаком во лбу. Гигантский тролль, не умирающий, носящийся со страшной, непредставимой для этих неуклюжих существ скоростью. Эльфийка-полукровка, не произносящая заклинаний, не делающая магических жестов, а просто создающая нужную ей магию силой мысли. Обычный второсортный менеджер-гном, способный порвать на две части опытнейшего полудемона с оперативным стажем в четыре сотни лет…

Бритва Оккама, да, Конрад?

С первой кружкой пива ко мне подсели несколько рыцарей из Взыскующих. С пятой они удалились, пошатываясь, удовлетворенные телесно, но с по прежнему полной чашей скорби за своего убитого паладина. С шестой кружкой, в которой бармен по моей просьбе утопил стакан горькой настойки, воздух позеленел и ко мне явились мертвые разумные. Матрос-гоблин, офицер-человек, старая ведьма-орчанка.

— Бабка нас заколебала, Конрад, — с места в карьер начал гоблин, — Отпусти её. Отслужим.

— Она заколебала даже Альтего, — дернул щекой Хохмунд, — Ей не место среди нас.

— Не мытьем, так катаньем, да, Роксолана? — пьяновато ухмыльнулся я.

— Тебе насрать на наши проблемы, упырь, — спокойно пожала плечами монументальная орчанка, — Когда мы тебе нужны, ты начинаешь торговаться. Выполняешь условия сделки. Только вот проблемка — мы тебе редко когда нужны. А деньки идут. Еще несколько месяцев, и меня станет меньше. Тогда я отсюда никогда не выберусь.

— Это не мои проблемы.

— Верно, — со сверхъестественным спокойствием заявила легендарная ведьма, — Но ты сейчас в жопе и тебе позарез нужен тот, кому ты можешь доверить спину.

— Могу ли? — я еще раз ухмыльнулся, — У тебя нет души, чтобы мне поклясться.

— Зато я знаю кое-что, что тебе может помочь, — ответно осклабилась ведьма.

— Мы знаем, — глянув на неё, уточнил Дальтер, почесывая свой несвежий нос, — Мы.

Орчанка лишь свирепо зыркнула на него.

— Но скажем только если ты согласишься убрать её из книги, — сухо отрезал Хохмунд, — Только так, и никак иначе.

Предложение я обдумывал всю седьмую кружку пива. Призраки, совершенно невидимые другими гостями таверны, терпеливо ждали.

— Хорошо, — наконец, кивнул я, — Да, вы действительно мне не особо нужны. Смысл в невидимых и неощутимых лазутчиках есть, пока они проявляют инициативу, а тут, как посмотрю, она начала умирать.

— Убери её и все вернется на круги своя, — человек-мертвец устало выдохнул, — Ты не понимаешь, вампир. Не понимаешь, каково это быть заключенным с никогда не спящей и не устающей ведьмой.