Щекотка ревности

А когда пришла пора, да еще и кот догадался мазнуть лапой по роже Законника, пытаясь выцарапать тому глаза, я кинул во врага свою лошадь.

Люди. Они ограничены своими возможностями, живут, подсознательно не выходя за их пределы. Не за те, за которыми рвется плоть и мышцы, ломаются кости, а те, которые выставлены в их голове для того, чтобы этих травм не было даже близко. Мы, чудовища, сделанные из людей, можем научиться со временем обходить эти пределы, усиливая себя сверх меры чужой кровью и энергией.

У меня времени было достаточно.

Корпус низко брошенного алхимического коня впечатался прямо в сияние на лице Законника, а затем, повинуясь таким бессердечным сукам как гравитация, физика и инерция, сшиб человека с ног, рушась с ним на траву и придавливая его к земле. Такой мягкий удар, пусть и дезориентирующий своей внезапностью, никак не смог бы нанести заряженному неизвестной силой макабрцу вреда, но этого и не требовалось.

Вред нанес я, используя полученное преимущество. Деварон сверкнул два раза, обрубая торчащие из-под ахорса ноги в кожаных штанах. Откинув их одним коротким пинком, я направил лезвие своего фамильного меча прямиком сквозь тушу алхимической лошади, туда, где должна была быть голова этого ублюдка. Вонзив меч так, что его рукоять вдавилась в плоть невозмутимой лошади, я тут же отпрыгнул назад, выпуская когти и готовясь продолжить бой. Мои ноги дрожали и ходили ходуном, а глаза не отрывались от обрубков ног, видневшихся в траве.

Пока они, налившиеся черным цветом, не начали рассыпаться пеплом, а ахорс, с торчащим сквозь него клинком, не начал вставать.

— Ненавижу такое… — прохрипел я, оседая на траву и глядя на здорового кота, бегущего выяснять что там с собратом, — Ни поговорить, ни удрать…

Но разве тут посидишь?

Оппенгеймеру… или Хуммельсдорфу крепко досталось. Покойный Законник, уже оставивший от себя лишь черный силуэт на траве, полоснул котяру своим кошкодёром так, что из того высыпались почти все потроха. Неприятно, но далеко не смертельно для этих тварей. Когда я подошёл к котам, жертва незапланированного вскрытия бодро подгребала в себя внутренности, а собрат носом помогал их заталкивать. С моей помощью справились гораздо быстрее, а иголка с суровой ниткой, нашедшиеся в седельных сумках, завершили починку как лошади, так и кота.

Мы двинулись дальше. Почему-то я уже твердо знал, что найду в загородном королевском дворце, когда мы туда приедем.

Никого.

Нет, тут были и слуги, и рыцари герцогов, все эти достойные и, в общем-то, ни в чем не виноватые люди. Они были даже живыми, что, конечно, радовало, просто спящими. Видимо, судьба у них такая, вырубаться от малейшего чиха. А вот моих не было никого. Совсем никого. Даже собаки.

— Что же, этого и следовало ожидать… — пробормотал я, устало оседая на диван рядом с какой-то спящей толстушкой, обсыпанной мукой, — Могло быть… и хуже.

Прости, неизвестная мне труженица дворца, но мне срочно нужна дозаправка. Будет не больно.

///

Три мужчины стояли над черным пятном запачканной травы, на которой лежали обрывки одежды. Они были похожи друг на друга как близнецы-братья, в основном из-за совершенно одинаковой одежды, сшитой из темной и прочной кожи джангалара, из-за плащей и шляп, тоже совершенно одинакового фасона, а также из-за одинаково выбритых лиц.

— Вот же сучье семя! — проговорил один из них, пиная обугленный сапог, один в один похожий на то, что носил он сам, — Пьешек же твердил, что ему убить тварь ничего не будет стоить!

— Этот хвастливый высер твердил это еще до того, как ему на лбу нарисовали волшебные дули, — передернул плечами второй, — А потом вообще начал смотреть на нас как на говно!

Возникла пауза. Законники, а это были именно они, не были свидетелями того, что здесь случилось, но их навыков вполне хватало восстановить картину случившегося. Их собрат, усиленный покровителем, всрал слабейшему вампиру, не успев показать… ну вообще ничего. Душеловы? Да, чувствуется запах их крови и дерьма, но и что с того? Душеловы отнюдь не самое страшное, с чем имеют дело макабрцы. Это же почти домашние зверюги…

— Знайте, чего я разумею? — после паузы заговорил третий, — А валю-ка отсель. Мне на болт не всралось такое благо, которое даже противу вампира дохлого не спасает. Клейма на себе терпеть за такое? Да пошло оно.

— Знайда! — вскинулся один из его собеседников, — Ты чего…?

— А чо, не прав он? — другой убийца монстров, не чинясь, сплюнул на останки собрата, — Вот Пьешек, вота его мощща вся, заемная. Спасла его лишь когда бабы с окна выкинули, да и всё. На кой ляд нам это говно? Пошли обратно коли дорогу знаем, Лохун. Чего нам тут делать теперь?

Троица еще постояла, вороша сапогами обсыпанную пеплом бывшего товарища траву.

— А на кой нам обратно? — медленно проговорил Знайда, ловя взглядом глаза приятелей, — А? За кой нам опять на Макабре куковать, братцы? За хлеб, пиво и медяки тварей рубить, пока не сдохнем?

— А что ты мыслишь? — заинтересованно спросил сменивший своё решение Томир, — Что мыслишь? Тута жить? Тут не…

— В упырином царстве? — тихо рассмеялся Законник, — И со всеми прочими? Нее, браты, я думаю о том городе. Омни-как-там-его.

— С этой нелюдью?! — чуть ли не хором удивились его собратья, — Да ты сбре…

— Дурни, — с удовольствием выплюнул мужчина ответ, — Головой работайте. Волшбы мало, нам же сказывали. Совсем мало. Тварей нет, а горлохваты нужны. Воды, жратвы, всего полно. Мы всю жизнь травой подтираемся, а там такие штуки есть, про которые и помечтать не смеем. Идем туда, жить будем в тепле и мире, как князья живут.

— Угу, как князья, — лицо одного из Законников омрачилось, — А что насчет обещанного? Не нам, а тому городу? А?

— Ой-й, — пренебрежительно скривился Знайда, пиная обугленный сапог покойного Пьешека, — Еще верите? После этого? Воздух лизни, Лохун! Лизни-лизни! Вампир, что упокоил этого, он даже не колдовал особо, вся мажица округ чистая! Королек сколол его как курицу! Думаешь, другие идиоты лучше Пьешека? Что они нормального вампира положат? Ха! Они даже не мы!

— И то верно, — согласились его собратья, захваченные мыслями о волшебном городе, где нет тварей, зато полно чистой воды, света и мяса.

С точки зрения жителя Макабра это звучало как «рай».

Троица, кивнув друг другу, а затем скрепив договор рукопожатиями, поспешила оседлать коней, стреноженных неподалеку, а затем поскакала к порталу, ведущему из этого мира. Они торопились, зная, что их бывшие наниматели, те, кого они сейчас бросали, вполне могут захотеть расплатиться за подобное. Впрочем, это особо не пугало. Сначала, когда Законников было четверо, лишь один из них согласился принять чужую волшбу в свое тело, а остальные рассчитывали справиться своими силами.