Считай звёзды

— Митчелл хотя бы не бьет меня, — она хмурится, сжав потеющие ладони. Дилан пускает злой смешок:

— Вау, мам, — кивает головой, хмурясь, и не моргает. — Отличный показатель. Я горжусь твоим жалким отношением к себе.

Лиллиан замирает, смотрит на сына, еле глотнув воды во рту. Дилан замечает, как она растеряна, поэтому отводит взгляд. Не любит ругаться с ней, но иногда он чувствует себя старше, словно на его плечах ответственность за мать. С того самого первого переезда к новому «отцу».

Молчат. Не смотрят друг на друга. Лиллиан потирает больные запястья, желает что-то сказать, но отвлекается, когда Митчелл возвращается в заведение. Без Райли.

— Где она? — женщина поднимает глаза, хмурясь.

Митчелл резкими движениями собирает вещи, не отвечая на вопрос:

— Мы едем домой, — грубо. Дилан подпирает ладонью щеку, закатив глаза. Все они здесь с приветом.

— Райли уже в машине? — Лиллиан встает, взяв свою вязаную накидку.

— Я не стану терпеть её гормональные сбои, — Митчелл тяжело дышит. Берет женщину за руку, потащив за собой к выходу. Плечи напряженно дергаются, зубы сжаты. О’Брайен поворачивает голову, наблюдая за тем, как взрослые выходят, довольно громко ругаясь по поводу образовавшейся ситуации. Парень еле вздыхает, подняв брови, и делает глоток кофе.

Сбежать из дома одного неуравновешенного к другому. Отлично, мам.

***

Мне правда требуется проветриться, чтобы вернуться в кафе. Иногда моего терпения не хватает, и это очень выводит из равновесия, поэтому да, я прохожусь по улице, физически противостою проникновению холодного воздуха под ткань белой майки, что выглядывает из-под расстегнутой клетчатой рубашки. Давно уже распустила хвостик, чтобы волосы грели открытую кожу шеи. Шаг замедляю, останавливаясь в конце незнакомой улицы, после чего складываю руки на груди, развернувшись, чтобы последовать обратно. Морозный вечерний воздух расслабляет, помогает голове остыть, а мыслям немного успокоиться. Совсем не хочется возвращаться к ним. Не люблю «взрываться» на людях, но в данном случае мне просто не удалось противостоять желанию закричать на отца. И, чтобы избежать крупной ссоры, я ушла. Я всегда ухожу, проглатывая в себе злость.

Так или иначе придется вернуться.

Небо черное, но яркие звезды делают его по-настоящему красивым. Я стараюсь не обращать внимания на громкую музыку, льющуюся со всех сторон, на незнакомых людей, создающих шум своими разговорами. Этот «городок» для ночной жизни. Здесь нет жилых домов, только бары, кафе и другие увеселительные заведения.

Шагаю обратно по тротуару, игнорируя свист со стороны стрип-клуба. Невольно застегиваю пуговицы на рубашке, чтобы скрыть облегающую грудь одежду под ней. Наконец вижу неоновую вывеску кафе, и делаю глубокий вдох, нервно сжав ремни рюкзака, стягивающие плечи. Я не стану извиняться, но приму все его слова молча. Всё равно всё будет так, как хочется отцу.

Толкаю двери, оказываясь в заведении, и поворачиваюсь к столику, который был занят нами. Замираю. Медленно соображаю, активно заморгав, на нашем месте сидят другие люди. Хмурю брови, ощутив неприятную боль в ребрах. Это кольнул легкий испуг, но отбрасываю его, попятившись назад к выходу. Толкаю двери, быстро спускаясь по ступенькам, и резкими поворотами головы озираюсь в поисках нашей машины. Только незнакомые лица прохожих и чужие автомобили.

Кольнуло еще раз. Больнее. Страх. Дышу глубоко, чтобы не поддаваться панике. Бред. Они должны быть где-то здесь. Топчусь на месте, сложив руки. Выгляжу потерянно, не верю в тот маразм, что приходит в голову.

Это же полный бред. Они не могли уехать без меня, верно?

Верно же?

***

— Вот так, — Лиллиан гладит мужчину по плечу, пока тот сворачивает на улицу, где находится нужное кафе. — Помнишь? — она с тревогой сглатывает. — Контроль.

Дилан без интереса листает сообщения в социальной сети, пока мужчина ведет автомобиль, возвращаясь за дочерью. Он так и не научился держать под контролем свои выходки и срывы, но Лиллиан хорошо на него влияет, пока успокаивающе сжимает плечо, еле улыбаясь:

— Будь собраннее.

Он не говорит. Смотрит перед собой с особой сердитостью. Стискивает зубы. Всё еще не отошел от разгоревшихся внутри эмоций и чувств. Совсем не умеет контролировать свое поведение. Женщина вытягивает шею, изучая местность, и с успокоением выдыхает, когда видит Райли, нервно топчущуюся на месте со сложенными руками. И девушка не улыбается, когда замечает приближающийся автомобиль. Её веки шире распахиваются, а во взгляде читается новый прилив эмоций. И не самых светлых.

Тормозит. Митчелл не смотрит на дочь, хорошо ощущая её ледяной взгляд на себе. Лиллиан поддается вперед к открытому окну:

— Садись, Райли, — пытается сохранить спокойствие, но видит. Девушка. Вне. Себя.

— Т-ты, — Райли сглатывает, сжимая пальцы. — Уехал.

— Нет, — женщина дергает мужчину, уверяя во лжи. — Мы искали тебя и…

Райли приоткрывает рот, а губы дергаются в нервной улыбке:

— Ты оставил меня здесь, — прикусывает язык, перестав контролировать дыхание.

— Садись, — Митчелл не собирается разбираться. Он приказывает, сжав руль пальцами. Дилан пыхтит, начав растирать веки. Очередной спектакль.

— Охренеть, — девушка шепчет, подняв голову, чтобы сосчитать несколько звезд. Не помогает.

— Следи за языком, — отец всё еще не смотрит в её сторону. — Сядь в машину.

Райли качает головой:

— Нет, я пожалуй подожду автобуса, — начинает отступать назад, заставив мужчину сжать руль, а Лиллиан вновь проявить тревогу:

— Райли, пожалу… — девушка презрительно качает головой, отворачиваясь, и идет вниз по тротуару, продолжая излучать сердитость:

— Охренеть.

— Райли, — Лиллиан теряет её из виду, отчего вновь принимается терзать руками Митчелла. — Иди за ней.

Тот дышит, смотрит перед собой. Не двигается.

— Митчелл! — вот баран. — Просто… — теряется. — Ведь… — хочет сама вылезти, но понимает, что Райли не вернется в машину. Всё-таки стоит помнить: она — дочь Митчелла.

И в её генах такое же упрямство, но и сдаваться не желает. Здесь небезопасно. Кто знает, что может произойти, пока она ждет автобус?

Лиллиан оглядывается на сына, ладонью дернув того за колено, и Дилан буквально готов покрыть её матом, так как понимает, что значит этот её взгляд.

— Нет, — парень прикрывает глаза с раздражением. — Не заставляй.

— Нельзя, чтобы она шлялась здесь одна, — женщина мнется, тряся его колено. — Пожалуйста, — посматривает на Митчелла. Нет смысла уговаривать, поэтому продолжает давить на сына:

— Приедешь с ней на автобусе, ну… — просит. — Пожалуйста.

— Блять, — парень зло пихает её руку от себя, открыв дверцу. — Было бы ахуенно правильно, если бы ты так же обо мне пеклась, — выходит быстро, не бросая взгляд на мать, которая открывает рот, но не успевает ничего сказать в ответ. Дилан сильно хлопает дверью, всеми клетками организма желая разорвать эту чертову Райли, у которой, по всей видимости, что-то вставлено в задницу, раз уж она не может вести себя адекватно. Столько проблем из ничего. Пускай эта ненормальная семейка хоть передушит друг друга, но Дилана это не должно касаться. И его мать.