Считай звёзды

Молчу, не провожая их взглядом. Мне нельзя задерживаться в этом районе. В районе с бродячими людьми, без места жительства, и теми, кто способен подставить нож в спине, чтобы отобрать деньги. К тому же, буквально на следующей улице дом Шона. Он не должен видеть меня.

Веду автомобиль, постоянно отвлекаясь на кровь из носа, что никак не остановится, видимо, давление в голове играет роль, так что приходится промакивать салфеткой, чтобы не запачкать одежду. Да, пропустил один удар, не был собран полностью, мой косяк, но, очень надеюсь, что сломал ему хотя бы одно ребро. Конечно, пускай пожалуется своим богачам-родителям, которые уже, наверное, все ногти изгрызли, желая посадить меня за решетку, хотя их сын ничем не лучше.

Таким, как он, с охеренной тачкой, большим домом и кучей денег, достается всё, всегда. Лучшее место в обществе, больше уважения со стороны сверстников и учителей, больше внимания от… девушек, да. Не скажу, что сильно заинтересован, но он не лучше меня. Это точно. Так что не заслуживает того, что имеет.

Костяшки болят, раны вновь вскрылись, поэтому, проводя тыльной стороной ладони по щеке, оставляю алый след. Нервно стучу пальцами по рулю, невольно с дрожью вдохнув и выдохнув не менее тяжело.

…«Хватит»…

Вша херова.

Паркую автомобиль, впервые испытывая легкое успокоение от прибытия в стены чужого дома. Больше радуюсь возможности залечь в кровать и проспать до следующего утра, потом не вставать вовсе. Оставляю машину чуть дальше, за поворотом, ведь участок занят автомобилем этого типа Митчелла. Уже дома? Должны были еще раз сгонять в больницу. Надо спросить, что там с ногой мамы, надеюсь, ничего серьезного, а то в тот раз её кости пришлось собирать по кусочкам, а курс восстановления был жутко долгим. Приходилось привлекать всё внимание Шона к себе, чтобы он не бил её, иначе она бы совсем не поправилась.

Пихаю входную дверь их «идеального» дома, хлопнув за собой довольно сильно, так что не удивлен, что с кухни выходит Митчелл:

— А, это ты, — если бы на моем месте была крольчиха, то он начал бы ругаться. Двойные стандарты. Раздражает. Мужчина решает выйти с кухни, чтобы найти сигареты в кармане своей куртки, что висит при входе, поэтому пользуюсь моментом его отсутствия, чтобы побыть немного наедине с мамой. Та сидит за столом на кухни, пьет чай и приветствует меня широкой улыбкой:

— Как день?

Показываю большой палец вниз, встав напротив стола и спрятав ладони в карманы кофты:

— Как нога? — бесит, что она каждую секунду проводит с этим херовым типом Финчером. Нет возможности тупо поговорить. Не скажу, что я разговорчивый и открытый для неё, но мне нравится иметь возможность подойти к маме в любую секунду и немного посидеть вместе, но нет. Этот кусок дерьма постоянно с ней. Сегодня тот самый день, когда раздражение на всё и всех достигает своего пика.

Мне необходима здесь крольчиха. Какого черта она не торчит на кухне в такое время?

— Хорошо, иду на поправку, — мама улыбается, ожидая, что я что-то расскажу о себе, но просто киваю, решая не начинать, ведь нас прервет Митчелл, который должен вот-вот вернуться из прихожей.

— Пойду спать, — говорю, отворачиваясь, чтобы не видеть её огорченного лица.

— Хорошо, отдыхай, — тихо в спину.

Звонок в дверь. Замираю на пороге, не ступая дальше. Слушаю, как Митчелл открывает её, обращаясь к тому, кто стоит на крыльце:

— Привет.

— Здравствуйте, — знаю этот голос. Та рыжая опять?

— А… Райли дома? — интересуется с какой-то осторожностью.

— Да, но… — мужчина делает паузу явно замявшись с ответом. — Она очень сильно болеет, — девушка «акает». — Как ей станет лучше, она напишет. Можешь передавать учителям или старосте, что она плохо себя чувствует?

— Да, конечно, — девушка вздыхает, начав делать шаги назад, если верить скрипу ступенек. — Пускай поправляется.

— Я передам привет от тебя, пока, — Митчелл закрывает дверь. Щелчок по мозгам.

Головная боль возвращается. Мне нужен сон. Но перед этим неплохо было бы «потрепать нервы» этому куску, вот только, если верить словам мужчины, она вряд ли пока выйдет. Надеюсь, к вечеру покажется, тогда можно будет оторваться. Не скажу, что горжусь тем, что делаю, но это куда лучше, чем пытаться вредить маме. С этой дамой уже ничего не поделаешь.

Вечер. Ужин. Говорящие между собой и смеющиеся взрослые. Сдерживая тошноту, жую кусочки мяса. Нет, еда вкусная, но меня немного мутит. Ковыряю вилкой, спиной прижимаясь к спинке стула, и сжимаю зубы, не находя себе места из-за неспособности избавиться от дерьма внутри. Поднимаю взгляд, исподлобья пялюсь на пустое место перед собой.

Где. Эта. Мразь?

Самого неприятно передергивает. Видимо, я уже настолько полон морально, что требуется срочная разрядка, а отсутствие этой крольчатины всё осложняет.

Стучу вилкой по тарелке.

Кусаю ногти.

Куда мне высирать свое психологическое дерьмо?

***

Утро следующего дня. Встаю с первым звонком будильника, а это чертово семь утра. Даже не меняю одежду, лишь накинув кофту, чтобы скрыть тело под ней. Спускаюсь вниз. Ни аромата кофе, никакой чертовой возни в ранний час. Светлое помещение кухни полно солнечных зайцев, прыгающих со стороны окна. В раковине больше посуды, некоторые цветы начали опускать головы. Никто их не поливает, значит, эта дура не выходила. Не может человек сидеть весь день в комнате, даже если сильно болен. Тем более, эта ненормальная. Она же на озере была вполне активна, так, какого хера сейчас она не выходит? Я не вынесу еще день с захламленным организмом.

Еще немного, и начну срываться на маме. Этого нельзя допускать.

Вчера чуть не послал Митчелла. Тоже не вариант. Требуется кусок крольчатины, которая повозмущается и свалит к чертям.

Стою на пороге пустой кухни, сунув дрожащие от утреннего напряжения пальцы рук в карманы штанов.

Пошло оно.

***

Еще один учебный день. Ещё один день, проведенный с полным до краев сознанием. Начинаю сомневаться в том, что вынос мозга крольчихе поможет избавиться с таким хламом, даже теряю уверенность в нужде повтора драки с Остином. Утром еще было желание, но в какой раз убеждаюсь, что кулаки никак не освобождают. Покажите мне тех идиотов, что вещают о пользе выброса адреналина? Не помогает. Совсем.

И сейчас я чувствую себя хуже, чем просто куском блевотины. Стою напротив зеркала в ванной, натягивая на влажное тело кофту. Холодный душ не помог, только усталость усиливается в разы, хотя до этого провалялся в комнате, не вставая с кровати. Глубоко дышу. Как-то мама посоветовала мне дыхательные процедуры, чтобы в нужный момент остановиться и не «наделать делов». Да, таким образом она дает общее понятия моим действиям против её «ухажеров», вот только мной движет именно желание помочь ей в определенный момент, когда мне кажется, что эти самые «ухажеры» делают что-то лишнее. Маме необходимо научиться отпираться, проблема в том, что она изначально дает им власть над собой, объясняя это тем, что «он, а он, а этот» хотя бы не бьет её. Поэтому так слежу за Митчеллом, находясь в ожидании, когда он откроет свою настоящую сторону. Режим «милого парня». Я хорошо с ним знаком.