Сделка с вечностью

— Если бы не судно господина Анси, я бы тоже погиб, — закончил Граувер. — Мы с Остером...

— Что с моим отцом? — перебила его Истерд. — Что известно об Огнебородом?

— Пропал без вести. Скорее всего тоже погиб.

— А братья?

— Вигге шел сушей. Говорят, он жив.

Истерд молча отпила глоток воды.

— И вы приехали сюда только для того, чтобы лично сообщить мне о моем вдовстве? — Она поднялась из-за стола, переводя взгляд с Рейнхильды на Умбердо и обратно. — Что ж, я польщена.

Адалар ден Ланге, до того молча слушавший историю Альдора, снял цепь с печатью эрцканцлера и положил на стол.

— Полагаю, от меня ожидают этого, — сказал он, глядя на гацонца.

Умбердо кивнул.

— Эрцканцлер Альдор ден Граувер вернется к выполнению своих обязанностей. Вас же, почтенный граф, мы благодарим за верную службу.

— Что теперь будет с ней?

— Она сидит здесь. — Истерд начала закипать. — И она все еще королева.

Короли и знать обернулись на ее голос с одинаковым выражением удивления и недоумения на лицах.

— Боюсь, теперь вы вдовствующая королева. Бездетная вдовствующая королева, — уточнил Умбердо. — Если я верно помню хайлигландское право, в сложившихся обстоятельствах вы сохраните титул из почтения к вашему покойному супругу. Но править не сможете, ибо вы не Волдхард по крови.

— Но ведь больше некому!

— Отнюдь, — улыбнулся король. — Единственный оставшийся в живых Волдхард — моя любимая супруга Рейнхильда. Она будет править Хайлигландом от имени нашего ребенка, и все наши потомки унаследуют это право. Если вы не успели родить сына, конечно же. Но, насколько мне известно, ваш брак с покойным королем Грегором был бездетным.

— Это так, — подтвердил брат Норберт.

— Его величество совершенно прав, — кивнул Альдор. — Королеве Истерд будет выделено щедрое содержание. Мы также позаботимся о землях и достойном титуле, не будем препятствовать повторному замужеству — однако это будет возможно с благословления короны и церкви...

Истерд застыла с кубком в руках.

— Значит, вот как это делается? — хрипло и тихо сказала она. — Так вы избавляетесь от неугодных?

— Вы навсегда останетесь моей любимой сестрой, — холодно ответила ей Рейнхильда. — Если будете делать, что велят.

— А если нет?

— Ваше величество, не стоит, — предостерег ее Ланге. — Вы не сможете...

— Нет-нет, я уважаю право своей рундской сестры биться за то, к чему она прикипела. И хорошо, если мы проясним все именно сейчас. — Умбердо встал напротив Истерд так, что их разделяло лишь пространство стола. — Верно ли я понимаю, что вы отказываетесь складывать полномочия?

— Пока не увижу тело Грегора, вдовой себя считать не соглашусь.

Брат Норберт тяжело вздохнул и поднялся со своего места.

— Дозволено ли представителю веры сказать слово?

— Разумеется, святой брат. Прошу вас.

— С точки зрения местного права все сказано совершенно верно. С точки зрения молодой вдовы все также сказано верно: в скорби и горе люди отказываются принимать очевидное. Всякая правда, что была сказана здесь, является правдой. Правдой является и еще одно. — Брат Норберт достал из складок рясы маленькую костяшку и бросил на стол между Истерд и Умбердо. — Королева — ведьма и колдунья. Эту рундскую гадательную руну мы нашли на полу в ее покоях. Она гадала и пользовалась колдовскими методами уже после принятия Пути и веры во Хранителя. Прибегнув к колдовству, ее величество нарушила священный закон, наказание за который — смерть, и смерть мучительная. Ибо колдовскую скверну очищает лишь огонь.

Умбердо театрально охнул. Граувер и Ланге выругались. Рейнхильда молча сжала руки в кулаки. Истерд устало опустилась на стул.

— Ну зачем, зачем вы заставили меня разыграть последнюю карту? — шепнул ей на ухо Норберт. — Ведь все могло хорошо сложиться и без этого.

— Раз так, боюсь, нам предстоит еще и суд, — сказал гацонец. — Королеву Истерд взять под стражу, но охранять с почтением. О смерти короля Грегора сообщить немедленно. Королеву Рейнхильду коронуем как новую правительницу Хайлигланда. — Гацонский король поднял глаза на эрцканцлеров. — Барон Граувер, возвращайтесь к выполнению обязанностей немедленно. Лорд Ланге, прошу вас задержаться на несколько дней для передачи дел. А брат Норберт... — губы Умбердо тронула легкая улыбка, — вернее, теперь уже наставник Норберт займется предстоящим судом. Святилище Нижнего горда в вашем распоряжении.

Норберт поклонился.

— Как пожелает ваше величество. Мы составим список обвинений и приступим к допросам. В народе ходят слухи, что ее величество приворожила короля Грегора, и лишь поэтому он согласился жениться на ней так скоро после смерти своей первой супруги. Так это или нет, нам с коллегией эллисдорских наставников еще предстоит выяснить.

Истерд взглянула на церковника.

— Вот какова ваша цена за меня? Эллисдорская церковь?

— Брата Аристида здесь нет, — пожал плечами монах. — А из штанишек его ереси я вырос достаточно давно.

Умбердо окликнул стражу. Рейнхильда вышла первой, избегая смотреть Истерд в глаза.

4.3 Миссолен

— Я найду тебя. Обязательно найду.

С тех пор, как голос покинул ее, Десари практиковалась в своих «полетах» каждую ночь. Порой ей удавалось быстро сосредоточиться и войти в поток, чтобы попасть в нужное время и место, но чаще ее кидало совершенно не туда. Сложность была и в том, что Десари съедало любопытство, интересно было все. А потому контролировать себя оказывалось трудно. Задумывая попасть в Древнюю империю, она оказывалась в Латандале или Гацоне наших дней, видела незнакомых людей и не могла заставить себя уйти: слишком долго она пробыла взаперти в Эннии, и теперь неосознанно старалась наверстать упущенные знания.

— Ладно. Нужно сосредоточиться. — Десари упала на кровать, закрыла глаза и приблизилась к потоку, который за время тренировок стал почти осязаемым. — Я хочу увидеть обладателя голоса. Или того, кто может вывести меня на него.

Под ложечкой засосало так, словно она прыгнула с высокой скалы. Казалось, внутренности закрутило, твердая поверхность ушла из-под спины, и Десари провалилась в жидкую живую тьму.

Открыв глаза, она не сразу поняла, что снова очутилась в теле человека, смотрела на мир его глазами. И мир этот был почти лишен света.

— Нам нужно больше людей, — проговорил резкий женский голос за ее спиной. — Мы не справляемся, Мезур. Я уже не уверена, что стоит продолжать.

Десари понимала, что говорили по-вагранийски, хотя не знала этого языка. Почему-то дар понимать любое наречие открывался у нее лишь тогда, когда она применяла свои способности. Мезур, глазами которого она смотрела, молчал. Десари чувствовала его скорбь, отчаяние и невыносимую усталость.

— Мы будем разбирать завалы до тех пор, пока не откопаем подземный храм, — наконец ответил ваграниец. — Таков приказ Шано.