Сделка

— Ты меня плохо знаешь. Я туда пришла превозмогая себя. И вовсе не ради цацек и красивой жизни. У меня просто много крупных долгов.

– Не буду спорить. Не вижу смысла в беспредметных дискуссиях. Давай так… Я готов платить тебе семьдесят тысяч рублей в день. За неделю это получится четыреста девяносто тысяч. Добавлю червонец для круглой суммы. Пол ляма и ты изображаешь мою жену во время моей поездки в Цюрих.

Пятьсот тысяч — это закрытие всех трёх кредитов. Останутся долги отца друзьям и арендная плата, всё. Это тысяч триста. Важно то, что погашать задолженности банкам надо срочно, а полляма вообще эту проблему закроют разом.

— Соответственно, нужно будет удалить все данные о тебе в агенстве. Анкеты, фото, если есть и тому подобное. Сменить номер телефона.

— Я для эскорта приобрела отдельную симку. Мой основной номер нигде там не засвечен.

— Отлично.

— В анкете — другие данные. В смысле не настоящее имя.

— Всё равно надо удалить. Я это улажу. Далее. Возможен ответный визит этого бизнесмена в Россию, уже в гости ко мне. Не в гостиницу же мне его селить после того, как он меня к себе пригласил, верно?

— Ну да, верно.

— И это значит, что при таком раскладе ты мне снова понадобишься. На ещё недельку за ту же сумму. А может в этом не будет необходимости. Тут как пойдёт.

— Поняла.

— Это обозначает и то, что в эскорте ты больше не работаешь, как минимум год. И я подстрахуюсь в этом плане заключением с тобой договора. Понадобишься ты мне или нет, ситуации, при которой мой партнёр узнает, что ты работаешь в эскорте — быть не должно.

— Ну… я же говорю, я в эскорт подалась не от хорошей жизни. Закрою долги — эскорт станет неактуален.

— Очень хорошо, — кивает он. На лице ни тени улыбки, всё такой же серьёзный, уставший и хмурый.

Официант приносит кофе, забирает пустые чашки.

— А закрыть мне их надо срочно, — добавляю я, когда он уходит.

Влад кивает. Мы молча пьём кофе, думая каждый о своём.

— И главное, — говорит Влад, ставя чашку на блюдце — Проколемся из-за тебя, не сработает — не получишь ни рубля. Я заплачу тебе гонорар за эту работу только и исключительно в том случае, если получу инвестиции. А если всё пройдёт, как надо, договор с инвестором мы подпишем в конце этой гостевой недели. Думай.

24

А подумать есть над чем.

С одной стороны, ещё сутки назад предложили бы мне полмиллиона за то, что я проведу в Цюрихе неделю с красивым, сексуальным мужиком в доме какого-то швейцарского богача — я бы восприняла это, как издёвку. Потому что просто не поверила бы в подобное.

А с другой — всё не так просто. Банки требовали денег уже сейчас, пугали коллекторами и судами. Красивый и сексуальный мужик заявил, что спать с ним не нужно. Швейцарского богача я и знать не знала, он может запросто оказаться премерзким типом. Ну и Швейцария, несмотря на роскошь, горы, банки, сыр, часы и шоколад всё же не морской курорт, а я очень хотела именно на море. Но самое главное — я могла пролететь с этой афёрой, как фанера над Москвой, оставшись вообще без денег, при том, что отрезала себе путь в эскорт.

И всё же я соглашаюсь.

Наверное, прежде всего потому, что Влад кажется мне спасением, действительным, настоящим, подлинным. Он будто успел подбежать ко мне, когда я стояла на краю пропасти и собиралась шагнуть туда, вниз. Было в его появлениях в моей жизни что-то удивительно мистическое, будто в лице его судьба оберегала меня от опасностей. Развернись я и уйди — потеряю его раз и навсегда. А я этого всей душой не хотела. Провести неделю рядом с ним, вообразить себе, что я действительно его жена — означало, как минимум, на эту неделю выбраться из пучины горя, отчаяния и тучей нависшего надо мной скотства.

А с ним, несмотря на его хмурый вид, мне спокойно. И дело даже не в его атлетической внешности и суровом взгляде прекрасных карих глаз, нет. Самое важное то, что уверенность в себе и эта внутренняя мощь, которыми он пылает — передаётся и мне. От него исходит сила. И я чувствую, что эта сила оберегает меня. К тому же мне импонирует его отношение ко мне — бережное и внимательное. А его щедрость и благородство по отношению к женщинам, к которым он не остался равнодушен, только добавляют уверенности в том, что я правильно сделала, что согласилась на его предложение.

Он — настоящий мужчина, человек слова и дела. И одного этого достаточно, чтобы рискнуть.

Мой ответ Влад воспринимает спокойно, словно иначе и не могло быть. Мы допиваем кофе и едем к моему дому. По дороге обсуждаем завтрашние, а точнее уже сегодняшние хлопоты и сборы.

— Тебе надо выспаться, — говорю я. — Реально вид уставший.

— Высплюсь. Завтра часа в четыре заеду за тобой. Собери самое необходимое, а одежду и обувь я тебе куплю.

— Это необязательно, — говорю я.

— Обязательно, — убеждённо отвечает Влад. — Ты же моя жена, не забывай.

Акцент он делает на слове "моя", что обозначает что-то вроде "Моя супруга должна выглядеть соответствующе". Мне нечего возразить. Я киваю и говорю:

— Хорошо.

— Привыкай к тому, что ты — моя жена. Понимаю, что это сложно, особенно с учётом того, что ты меня плохо знаешь, но надо, чтобы наше общение супругов выглядело естественно.

— Слушай, нам надо получше узнать друг друга.

— Надо, согласен.

— Вот, к примеру, ты сам-то по-немецки говоришь?

— Да.

— А ещё какие языки знаешь?

— Более-менее знаю много, свободно говорю на пяти. Я — полиглот.

— Нифига себе… — округляю глаза я.

Влад бросает на меня суровый взгляд:

— Оля, вот так на такие вещи как раз реагировать не надо. Если Фридрих или его супруга заподозрят неладное, то всё, считай, доверие потеряно. Пойми, я с ним честен и его причуды не имеют отношения к бизнесу, но они есть и он их держится. Услышь меня, пожалуйста, изобразить семейную пару достоверно для меня очень, очень важно. Это крупный контракт и я не хочу его упустить, тем более, что в шаге от цели. И вообще, он редко и мало кого приглашает к себе в гости.

— Я понимаю.

— Это хорошо. Считай, что мы уже женаты. И не волнуйся. Волнение будет только мешать. Завтра, на свежую голову, обсудим привычки. Вроде чистки зубов, предпочтений на завтрак, питья витаминок, стирки шмотья и прочего. Если что — я сам вещи стираю редко. Обычно отдаю в прачечную.

— Прекрасно, — усмехаюсь я. — Уже здесь могла бы проколоться. Я-то стираю.

— Да нет, всё в порядке. Можно и так и так, главное — не заявлять противоположные вещи.

— Слушай, если мы будем много с ними общаться, это будет нелегко.