Сеанс мужского стриптиза

Наверное, выброс из Пашкиного организма трубного вопля сопровождался мощной звуковой волной, потому что буквально в метре от ревуна произошел всплеск: снизу вверх, словно подброшенное пружиной, взлетело крупное тело, окрашенное под пингвина: белое брюхо, черный фрак. Вернее, не фрак, а целый плащ! Когда фигура в верхней точке своего полета широко раскинула крылья, стал виден алый шелковый подбой, поразительно точно гармонирующий с богатой цветовой гаммой рассвета.

– Мама! – вскрикнула мамуля, бессовестно перехватив у меня реплику.

– Бэтмен! – возразил Зяма.

Белобрюхий Бэтмен прыгнул на туалетный холм, и земля с треском разверзлась под его ногами. Обострившимся от волнения зрением я успела заметить, что эти ноги были босыми.

– Странно, – глупо пробормотала я, – а вот киношный Бэтмен всегда летал в ботинках!

Почему-то в тот момент меня больше всего заинтересовал именно этот казус. Зачем предполагаемый Бэтмен разулся? Сбросил обувь (я вновь ощутила тяжесть подобранных на пороге чужих башмаков!), как балласт? Чтобы легче леталось? Или из санитарно-гигиенических соображений, чтобы не наследить во дворе?

Естественный вопрос, какого черта босоногий летун вообще порхает на нашем огороде, почему-то вовсе не пришел мне в голову!

Туалетная могилка с готовностью приняла павшего Икара, с шорохом и бульканьем осыпались в разверзшуюся яму комья земли, и на один короткий миг стало оглушительно тихо. По-моему, даже птички заткнулись! Наверное, в ужасе закрылись крыльями. Пауза длилась одну секунду, но Зяма умудрился ляпнуть точно в нее:

– Вот дерьмо!

Это были золотые слова! Чего-чего, а дерьма в старой выгребной яме, в самом деле, было немало. Это стало очевидно, когда бескрылый летун в обвисшем плаще выкарабкался на твердую почву. Тишины уже как не бывало, черное вонючее чудище яростно, со всхлипами, материлось и при этом целенаправленно перло к пролому в заборе. Когда мерзкое создание пробегало мимо кухни, я вжалась в стенку и задержала дыхание. Амбре от него шло непередаваемое!

Скрипнула доска, вонючий Бэтмен выбрался за забор, матерные проклятья затихли в отдалении, и только тогда я снова начала дышать. Одновременно ожили все остальные.

– А что это было-то? – осторожно спросил Пашка, которого явление Бэтмена народу привело в чувство – он перестал реветь, как клаксон «КамАЗа», и перешел из четвероногого состояния в двуногое прямоходящее.

– Это был уличный сортир, – любезно пояснила я, думая, что Пашка спрашивает про яму.

– Нет, это? – Поль замахал руками, как лебедь в балете Чайковского.

– По-моему, это был Бэтмен! – повторил Зяма.

В его голосе звучало нервное веселье.

– А по-моему, это был ОН! – страшным голосом сказала мамуля. – Старый вампир! Черный Барин!

Булькнула вода – папуля нервно выплеснул на желтенькие астры мутную воду из стакана, а потом размашисто брякнул его себе под ноги. Стекло разбилось, а папуля гневно вскричал:

– Бася! Я не понял! Ты что же, вовсе не придумала этого своего Черного Барина? Выходит, у нас в семье на самом деле есть фамильный вампир столетнего возраста?!

– И мы нашли его в капусте! – Зяма разразился истерическим хохотом. – Обычно в капусте находят детей, но в нашем семействе все не как у людей, так что у нас в огороде сам собой нашелся пращур!

– И сам собой потерялся! – напомнила я, желая всех успокоить. – Вы разве не видели? Он удрал через дырку в заборе.

– Догоним? – пуще прежнего оживился братец.

– Ой, не надо его догонять! – попросила мамуля.

– Ой, если вы хотите кого-то ловить, поймайте лучше моих ящериц! – спохватился Пашка. – Они все разбежались, я как раз хотел об этом сказать, когда…

– Когда Черный Барин эффектно принял грязевую ванну! – закончил за него не на шутку развеселившийся Зяма.

– Кстати о яме! Надо ее поскорее зарыть, она ужасно смердит! – сморщив нос, сказала мамуля.

– А вот это правильная мысль, – согласился папуля. Увидев перед собой простую и понятную задачу, он мгновенно успокоился. – Бойцы! Вперед! В сарае есть лопаты.

Рассудив, что за бойцов в данной ситуации вполне сойдут бравые парни Зяма и Пашка, я тихо попятилась, толкнула спиной дверь и скрылась в кухне. В руках я по-прежнему держала пару мужских башмаков сорок третьего размера. Совершенно точно, это чужая обувь! У папули сорок четвертый номер, у Зямы сорок пятый, а Пашка носит нестандартную обувь, не простую, а ортопедическую.

Личность ночного гостя вызывала у меня все больший интерес. Как бы узнать, кто это был? Внутренний голос подсказывал мне, что визит лже-Бэтмена может находиться в прямой связи с делом об убийстве Нины Горчаковой.

– С чего ты это взял? – спросила я внутреннего из чистого упрямства. – Может, это был мой тайный поклонник – приходил полюбоваться, как я сплю, прелестная, точно ангел?

«Ангелы не храпят! – убежденно ответил голос. – А поклонники поют серенады под балконами и забрасывают предмет обожания букетами цветов, а не поношенными ботами! Говорю тебе, это от мафии приходили, не знаю только, от первой или от второй!»

– Напомни, пожалуйста, твой принцип нумерации преступных сообществ? – хмурясь, попросила я.

«Склеротичка! – обругал меня внутренний. – Первая мафия – это та, которая науськала Нину Горчакову стибрить баксы и ожерелье! Вторая – та, которую Горчакова обокрала! А первая ее убила! А может, не первая, а вторая или третья… На самом деле в данный момент даже неважно, кто ее убил и кого представлял ночной гость, потому что сейчас, я уверен, все мафии хотят одного: наложить лапу на деньги и драгоценности!»

– Очень хорошо их понимаю, – пробормотала я. – Я бы тоже не прочь наложить! Узнать бы только, где бриллианты!

«Не надо тебе этого знать, – сказал внутренний голос. – Меньше знаешь – дольше живешь! Забудь про бриллианты! Пусть мафия сама их ищет».

– А баксы? – напомнила я. – Как я могу забыть про баксы, если их прикарманила мамуля?

«А баксы надо мафии вернуть!» – постановил внутренний.

– Как вернуть? – вскричала я, нервно всплеснув чужими башмаками. – И которой именно мафии?

Внутренний голос высокомерно молчал. То ли счел, что сказал достаточно, то ли просто не знал, что ответить. Я сердито шваркнула об пол чужую обувку, опустилась на раскладушку и задумалась.

Положим, по поводу несчетного количества мафий, преследующих нас с мамулей, внутренний голос загнул. У страха глаза велики! Разве может кто-то знать, что мамуля опустошила валютную захоронку в «Москвиче»? Хотя, если за ней следили…

– Поступлю по примеру принца из сказки про Золушку! – решила я. – Я даже в лучшем положении, чем он, ведь у принца была одна хрустальная туфелька, а у меня целых два башмака!