Секрет крови

– Зачем ты так безжалостно играл судьбой Кирилла? Что за вещь могла быть важнее человека? – я решила перевести тему, так как она не приведет нас ни к чему хорошему.

– Просто отбрось сейчас свои предрассудки. Представь, что он для тебя посторонний человек, каким и являлся еще полгода назад. Ты на моем месте сделала бы то же самое, ты привыкла добиваться своего, как и я, и не важно, что мы для этого сделаем. Не тебе меня судить, ты сама играла людьми и их чувствами. Помнишь наши игры? Конечно же, помнишь. Так вот, а задело тебя это только тем, что это коснулось твоей семьи. Будь на его месте другой человек, ты бы даже не моргнула бы в знак сочувствия, или неодобрения.

А ведь он был прав, я действительно не обвиняла его, и не считала бы это поступок низким, не касался бы он моих близких. Я была настолько отвратительным человеком, что в данную минуту я вызывала у себя отвращения. Ведь откинув все привязанности, я одобрила его поступок. Я сама когда-то ему сказала, что нужно добиваться своего, чего бы это ни стоило. Как же я ненавидела себя в этот момент. Кирилл был прав, хоть он и наговорил все это сгоряча, но он был прав, я похожа со Стасом. И я не имела права предъявлять претензии, и обвинять его, зная, что я поступила бы так же.

– И к тому же, на то время мы с тобой не были знакомы, так же как и ты с ними. Это не был умышленный шаг навредить твоей семье.

Я верила ему, он слишком хорошо знал меня, и понимал, нанеси он ущерб моим близким и мы с ним больше бы никогда не увиделись. Хотя сейчас я не была в этом уверенна. Я должна была злиться на него, но я не могла. Со мной творились непонятные вещи, которых я не могла объяснить. Меня продолжало к нему влечь, не смотря на то, что он сделал, не смотря на мою ненависть к нему.

Я встала, положила стакан, на журнальный столик, подошла к парню, посмотрев ему в глаза, задала вопрос, который появился неожиданно, и не смогла остановить его, прежде чем он слетел с моих губ.

– Почему я хочу вернуться к тебе?

Из-за этих слов я ненавидела себя еще больше, но я теряла контроль рядом с ним. Воспоминания о том, как мне было хорошо с этим человеком, накатили на меня волной, как до того, накатывала боль. Но на этот раз это был антисептик, я не чувствовала боли, и была благодарна за это. Я была готова сделать все, что угодно лишь бы боль не возвращалась.

– Ты хочешь вернуться, потому что я жду тебя, - он сделал шаг, и стал ближе, провел рукой по щеке, и я почувствовала знакомое чувство, будто я готова сделать все что угодно, лишь бы он никогда не прекращал этот контакт. Он смотрел мне в глаза, и я будто попала в ловушку моря, в котором я разбивалась об айсберги внутри него.

– Так отпусти меня, - еле слышно попросила я.

– Не могу. Ты принадлежишь мне, я сделал тебя своей, и ни в одной сказке нет женщины, за которую сражались бы дольше и отчаяннее, чем я сражался за тебя с самим собой. Так было с самого начала, так повторялось снова и снова, и так, видно, будет всегда.

Меня очень поразили его слова, он никогда не проявлял своих эмоций, по крайней мере, со мной. Его слова были в его манере, как всегда указывали, что я принадлежу ему. Но на этот раз в этом не слышалось, что я вещь, он говорил о моей душе, о моем ястве. Я верила ему, но для себя изначально все решила, и я не могла поддаваться эмоциям. Эмоции, как известно это то, что мешает мыслить трезво. Хоть я и думала, что поступаю правильно, и на меня не оказывают влияния никакие чувства, я ошибалась. Поняла я это слишком поздно. Отказаться от чувств, и не поддаваться их влиянию, не может никто, как бы человек не думал, что преуспел в этом, это лишь самообман, иллюзия. Каждый наш поступок, мысль, питается эмоциями, и чувствами, у кого-то это происходит более ярче, кто-то же по натуре сдержанней, но они влияют всегда.

Я поднялась на носочки, дотянулась к его щеке, и легко прикоснулась своими губами к его коже. Медленно отстранившись от него, я легко улыбнулась, и ушла, на прощания бросив фразу:

– Всегда – это слишком мало.

Уже не помню, как добралась домой. Помню только взволнованные лица Эмми и Сережи, которых я увидела в своей комнате. Все это время они переживали за меня, особенно после того, как им позвонил Максим, потому что не смог дозвониться мне. Я не в силах была, что либо говорить. Сказав, что со мной все хорошо, и я хочу побыть одной, ушла в ванную. Мне хотелось побыть одной, переосмыслить все то, что сегодня произошло. Моя жизнь в очередной раз перевернулась, мне как никогда нужна была поддержка брата, но его не было. Он не отвечал на звонки, от него не было известий, а Костя говорил лишь, что с ним все в порядке, и он скоро вернется. И меня все больше одолевали сомнения, не испугался ли мой братишка ответственности. Кстати, я так и не сказала маме, что она станет молодой бабушкой. Не я это должна говорить, но скрывать это было глупо. Расслабившись в воде, я решила еще раз набрать брата, мне как всегда отвечал автоответчик.

– Ты мне очень нужен, возвращайся скорее. Я люблю тебя.

Отложив телефон, я постаралась выбросить все ненужные мысли из головы. Но то и дело в голове всплывал образ Кирилла, его боль, которая так хорошо прочитывалась в его глазах. А еще мне было неприятно, от того, что Максим отпустил мою руку, тем самым лишив меня спасательного круга, и отдал всепоглощающему океану боли, в котором я начинала тонуть.

Резко поднявшись с воды, я с раздражением встала, вытерлась и оделась в пижаму. Я намеревалась сейчас лечь и попытаться уснуть, хотя я и понимала какие у меня ничтожные шансы сделать это, но попытаться я все же могла. Когда я зашла в комнату, то увидела, что мои друзья никуда не ушли. Вдруг на меня накатила волна необъяснимых эмоций. Я улыбнулась им, и было такое чувство, что я готова расплакаться. Сережа похлопал по кровати, приглашая лечь. Я повиновалась ему, легла возле него, обняла очень крепко, и уткнулась ему в плечо. Это было таким знакомым, и я вспомнила, мы точно так же лежали, когда от меня ушел Стас, и я не хотела видеть никого. Тогда только он мог мне помочь, впрочем, как и сейчас. Эмми обняла меня сзади, и поцеловала в плечо. В этот момент я чувствовала себя защищенной, они своими телами укрыли меня от всего внешнего мира. Они подарили мне покой, который мне был сейчас так нужен. Мысли о Кирилле, Стасе, о моей сущности не лезли мне в голову. Сейчас я была свободна от мыслей. Как же все-таки прекрасно иметь друзей, с которыми не обязательно говорить, что бы почувствовать себя лучше. Которым не обязательно говорить, что бы они поняли, что тебе плохо. Это и есть причина, по которой дружба для меня всегда будет превыше любви.

У дружбы в отличие от любви нет срока годности. Я уверенна, что, сколько бы времени не прошло, я смогу положиться на них, на этих людей, которые стали для меня ближе, чем мои кровные родственники, чем сможет стать кто-либо другой. Дружба не причиняет боль, и это ее преимущество перед любовью.

Мы просто лежали и молчали, но с каждой секундой я чувствовала облегчение. Это был наш лучший разговор, потому что говорили не мы, а наши души.

Я даже не помню, в какой момент я заснула. Снились мне обычные сны, за исключением одного, мне опять снился Доминик. Он издевался надо мной, говорил, что я потеряю всех, кого люблю. Именно из-за этого, я проснулась очень рано. Все еще спали. Я хотела тихо выйти с комнаты, и пойти приготовить завтрак. Но вставая с кровати, случайно наступила на Сережу, которого мы с Эмми, по-видимому, скинули ночью. Удивляюсь, как я еще спала на кровати, ведь мы с подругой весьма беспокойно спим. Хорошо, что Сережа крепко спал, и не почувствовал ничего. Выскользнув из комнаты, я сразу направилась на кухню, за своим наркотиком, кофе. Правду говорят, что пока в мире есть кофе, его можно терпеть.

Как только я поставила турку на плиту, на кухню зашла мама. Она была, какой-то грустной, и так было с того времени, как уехал Саша. Как обычно с утра, она налила себе сок, и, сделав себе тост с джемом, принялась завтракать. Я налив себе кофе, присела за стол напротив матери, мне нужно было поговорить с ней.

– Ты хочешь, что-то мне сказать? – мягко спросила она, когда заметила, что я пристально смотрю на нее, но никак не могу осмелиться заговорить.

– Мам, понимаешь, - начала мямлить я, но поняла, что это не дело. Поэтому я набрала полные легкие воздуха, и выпалила. – Мам, ты скоро станешь бабушкой.

Ее глаза расширились, тост выпал с ее рук. Она была ошарашена.

– Ты беременна? – с трудом спросила она.

– Что? О, нет, - быстро запротестовала я. – Я тут совсем не причем. Вика, девушка Саши, она беременна, а мой братец, подозрительно испарился.

– Я знала, что Вика беременна, ее родители мне говорили, но я не знала, что от Саши.

– Она не говорила родителям, от кого беременна.

– Мне нудно будет срочно с ней поговорить, - быстро начала говорить мама. – Нужно узнать хорошо ли она себя чувствует, все ли в порядке с малышом. Боже правый, я бабушкой стану, - последнее слова уже напоминали панику.