Секретный дневник доктора Уотсона
Шрифт:
Не прошло и часа, как мы оказались у полуострова Ютландия. Он выглядел гораздо масштабнее, чем я предполагал. Мы с Холмсом наблюдали, как офицеры и матросы ненадолго выстроились на палубе и отдали честь.
Еще через три дня мы преодолели пролив Эресунн и должны были вот-вот войти в немецкие воды.
Сражение
Точно в одиннадцать семнадцать утра мы с Холмсом и моряки «Внимательного» увидели то, чего втайне надеялись избежать: корабль противника. Причем очень большой корабль.
Прозвучал сигнал, который означал приказ занять места по боевому расписанию. В дальнейшем нам пояснили, что наш крейсер повстречал рыскающий
Я думаю, что мы оба чувствовали одно и то же во время короткого столкновения: бессилие. Нас не пускали участвовать в сражении. Мы не могли внести свой вклад в борьбу. Однако здесь могли пригодиться мои врачебные навыки, да и Холмс со своими знаниями человеческой анатомии тоже определенно не был лишним.
Судя по тому, что нам рассказали после сражения, случилось следующее.
Наша команда увидела немцев до того, как они заметили нас. Наш командир корабля сразу же приказал всем занять места по боевому расписанию и приготовиться отступать, поскольку крейсеру с эсминцем не справиться. У немцев были десятидюймовые орудия против наших шестидюймовых; к тому же «Внимательный», как и другие легкие крейсеры, строился для проведения стремительных разведывательных действий, сопровождения других судов и налетов. Поэтому корабль был гораздо легче вооружен и слабее защищен, чем более крупные боевые военно-морские машины. Так что капитан Дэвид рассчитывал на скорость и удачу. Он получил и то, и другое – в разумных пределах.
Мы находились примерно в десяти милях, когда немцы произвели первые выстрелы. Они промазали, и наши моряки приветствовали ошибку противника радостными воплями.
Но один из снарядов, выпущенных во время второго залпа, нашел цель и поразил среднюю часть судна. Двухсотфунтовый фугасный снаряд немцев угодил в пусковую установку, и те ракеты, что были непосредственно готовы к запуску, взорвались. Все жертвы среди личного состава стали результатом этого прямого попадания, поскольку больше по нашему кораблю не ударил ни один снаряд. Нам удалось увильнуть от немцев, и с наступлением темноты он прекратили обстрел, хотя наш корабль пылал и светился в ночи, как маяк.
В средней части судна полыхал пожар и валил дым. Жар быстро распространялся вниз, дым становился гуще. Нам с Холмсом не повезло, так как мы находились ниже места взрыва и стали свидетелями многих ужасных последствий. Моряки превращались в живые факелы. Конечности отрубало или отрывало массивными стальными кусками, которые летали, как стрелы. Жуткие крики с призывами о помощи терялись среди еще более отчаянных воплей. Везде воняло обожженной человеческой плотью.
Когда пожар наконец погасили и всем раненым была оказана необходимая помощь, мы с Холмсом отправились осматривать палубы. Это было жуткое путешествие. Через некоторое время мы наткнулись на молодого лейтенанта Лестера. Он сидел, прислонившись спиной к стене, и ждал, когда врачи смогут им заняться. У него была наспех перевязана голова, но больше я не заметил никаких повреждений. Когда я посмотрел ему в глаза, чтобы проверить зрачки, Лестер узнал меня и произнес со слабой улыбкой:
– Видите, доктор Уотсон, у нас нет недостатка в развлечениях, – и с этими словами испустил дух.
Я пытался что-то сделать, но Холмс, в отличие от меня, понимал, что это бессмысленно. Через некоторое время сыщик просто мягко увел меня прочь, в нашу каюту, подальше от ада, в котором мы только что оказались вместе с пятьюстами моряками.
Обычно в этот период ночи стоит самая глубокая тишина. Но наш
корабль больше не подчинялся законам природы. Мы только что прошли измерение, известное лишь демонам, и многим из нас больше не суждено было оттуда вернуться.Однако «Внимательный» доказал, что заслужил славу стремительного военного корабля, как и говорил капитан Ярдли, а команда явила истинно британскую стойкость. Урон быстро оценили и занялись ремонтом, скорость движения поддерживалась, и мы продолжали быстро продвигаться вперед. И, как и сказал Холмс, кем бы ни был капитан Дэвид, он продемонстрировал отвагу и матерство старого морского волка.
Ближе к вечеру все моряки собрались для проведения торжественной церемонии похорон. Шестнадцать душ отправились вниз, в бушующие волны. Тела были завернуты в британский флаг, и по мере того как погибших отправляли в море, я гадал, который из них лейтенант Лестер.
Теперь мы уже вышли в Балтийское море, и конец путешествия был ближе, чем его начало. Я погрузился в размышления о том, кто и что ждет нас в России.
18 июня 1918 года
Этот день, слава богу, прошел в обычной рутине. Раненые отдыхали и шли на поправку, но поврежденный корабль не отдыхал ни минуты. Он шел вперед.
Кронштадт
19 июня 1918 года
Этим утром командир корабля послал за нами и велел готовиться к сходу на берег. Если все пойдет хорошо, то мы должны были к вечеру прибыть на остров-базу Кронштадт.
Мы собрались, и во второй половине дня, когда начало вечереть, «Внимательный» пришел к месту назначения. Командир корабля вышел на палубу, чтобы проводить нас.
– Джентльмены, ваше морское путешествие не было счастливым, – сказал он, пожимая нам руки. – Желаю, чтобы здесь вам повезло больше.
Мы поблагодарили его, а Холмс добавил:
– Капитан Дэвид, вы очень достойно проявили себя в сражении. Вы продемонстрировали свои способности и ум. Мы желаем, чтобы на пути домой вам сопутствовала удача.
– Да, хорошо бы, – вздохнул капитан. – Но мы на какое-то время задержимся здесь – нужно провести более серьезные ремонтные работы, чем мы могли себе позволить в море, а потом сразу же отправимся домой. Подозреваю, что кайзер Вилли постарается сделать наш обратный путь еще более насыщенным событиями. Сами знаете, война еще не закончилась.
Капитан Дэвид отдал честь, и мы сели на пакетбот, чтобы на нем отправиться непосредственно в Кронштадт. На подходах к базе мы с Холмсом имели возможность наблюдать, сколь немногое осталось от русского Северного флота, который так яростно сражался против немецких орудий и мастеров морского дела. Прожекторы только усугубляли впечатление от царящей во влажном воздухе атмосферы смерти и обреченности, которая, казалось, намертво окутала это полное меланхолии место.
После 3 марта – дня подписания Брест-Литовского мирного договора, в результате чего русские прекратили участие в активных военных действиях, – об этом месте будто забыли и оно напоминало склад ненужных вещей, людей и кораблей. Их словно бросили в предназначенное только для них чистилище.
По мере приближения к причалу мы с Холмсом увидели большой черный автомобиль, который спереди и сзади сопровождал военный эскорт. На крыше машин трепетали красные революционные флаги.
Когда мы ступили на берег, русский солдат открыл заднюю дверцу, и из автомобиля вышел офицер, неторопливо направившийся навстречу нам. Он остановился совсем рядом, внимательно осмотрел наши лица, сделал глубокий вдох и поприветствовал нас на безупречном английском: